«На суше и на море» - 64. Фантастика - Евгений Иорданишвили

Хыбек (машине). Пусть профессор Тарантога станет властелином мира!

Машина начинает работать, светясь и скрежеща.

Тарантога (машине). Пусть профессор Тарантога останется тем, кем был! (Машина, скрипя, замирает.) Пан Хыбек, прекратите эти глупые шутки. И вообще, надо больше думать и действовать осмотрительнее!

Хыбек. Простите. Я больше не буду. А я могу стать властелином мира?

Тарантога. Нет!

Хыбек. Почему? Разве вам это мешает?

Тарантога (зло). Вы последний человек, в руки которого я отдал бы судьбы мира!

Хыбек. Почему? Если бы не я, мы вернулись бы ни с чем.

Тарантога. После того что мы узнали, это было бы, пожалуй, не так плохо…

Хыбек (машине). Ну, тогда прошу сто злотых. (Машина позванивает. К профессору.) Так вы поверили в сказки, что рассказывал этот странный тип? Я нет… Ого, есть! Пожалуйста! (Показывает стозлотовый билет, вынутый из машины.)

Тарантога. Но…

Хыбек (быстро машине). Прошу бриллиант, но большой! Большой! Или нет, пять бриллиантов! (Машина скрежещет.)

Тарантога. Довольно! Никаких бриллиантов и денег!

Хыбек. Ну вот, уже были готовы и исчезли. Профессор, не мешайте, это нехорошо! (Машине.) Кучу золота!

Тарантога. Никакого золота, ясно? Пан Хыбек, мое терпение тоже небезгранично. Не смейте превращать мой кабинет в склад денег и фальшивых банкнот! (Машина останавливается.)

Хыбек. Почему фальшивых? Это первоклассная сотенная, посмотрите!

Тарантога. Фальшивая, потому что была отпечатана не Эмиссионным Банком.

Хыбек. А золото?

Тарантога. Не нужно нам золото. И вам не стыдно отдавать такие распоряжения? Уж лучше бы узнали, сколько правды содержится в словах того существа. Почему вы не слушаете, что я говорю?

Хыбек (машине). Пусть пан профессор будет в хорошем настроении! (Машина звякает. Тарантога начинает смеяться.)

Тарантога. Ха-ха-ха! Тоже мне… ха-ха… ноя… ха-xa… ей-богу… не могу!.. Хо-хо-хо… Здорово… но… ха-ха-ха… (Кричит сквозь смех.) Ха-ха, хочу быть ярым, ха-ха, злым хочу быть! (Машина дребезжит. Профессор перестает смеяться. Кричит.) Хватит с меня! Вы себе слишком много позволяете!

Хыбек (быстро машине). Прошу мешок золота и чтобы профессор перестал мне мешать…

Тарантога. Нет! Чтобы мне тут никакого золота не было и пусть немедленно он замолкнет!

Машина скрипит. Хыбек онемел. Делает отчаянные жесты, дикие мины, что, мол, не может говорить, машет руками, молитвенно складывает их.

Тарантога. О, наконец-то покой! (Хыбек строит умоляющие мины.) А вы перестанете? (Хыбек усиленно кивает головой.) Даете слово? (Хыбек утвердительно кивает.) Хорошо. (Машине.) Пусть начнет говорить…

Хыбек. Вы поступаете не по-человечески! В конце концов эту машину придумал я. (Профессор открывает рот. Хыбек кричит.) Хорошо, хорошо! Молчу! Придумайте что-нибудь другое. Знаю — долголетие! Теперь-то оно у нас в кармане! Теперь будет наше! Но сначала вернем назад время!

Тарантога. Зачем?

Хыбек. Таким образом вы станете моложе, сможете еще многое совершить. Сделаем так: сначала вернемся на… скажем, десять лет, а потом попросим долголетия. Или бессмертия! Пусть время отступит на десять лет!

Машина грохочет, за окном светает, одновременно электрическая лампа в комнате гаснет. Во время дальнейшего обмена фразами машина грохочет громче, смена дня и ночи происходит все быстрее, то загорается лампа, и за окном ночь, то лампа гаснет, за окном становится светло. Этот ритм все ускоряется, переходит в мигание, наконец в серость, потом наступает полная тишина, в которой слышен стихающий гул машины.

Тарантога. Сейчас… надо подумать…

Хыбек. О чем?

Тарантога. Это легкомысленно — машина может исчезнуть.

Хыбек. Почему бы ей исчезнуть?

Тарантога. Потому что в прошлом машины быть не может. Она тут сейчас.

Хыбек. Ничего подобного! Не бойтесь. Скорее! Скорее!

Тарантога. Хыбек! Что вы там наделали! Хыбек…

Хыбек. Все будет хорошо.

Темнота. Наступает тишина. Постепенно светлеет. Оба сидят на стульях. Нет ни машины, исполняющей желания, ни аппарата для путешествия в космос. Яркий день. Профессор без бороды, волосы лишь чуть-чуть тронуты сединой. Хыбек выглядит примерно так же, как в начале путешествий, но без очков и ПРОПСа.

Тарантога (как бы просыпаясь). А это что?

Хыбек (робко, сейчас это юный студент). Простите…

Тарантога. Ничего. Небольшое головокружение… (Смотрит на Хыбека.) Простите, кто вы?

Хыбек. Я — Хыбек. Януш Хыбек.

Тарантога. Я — Тарантога. Но откуда вы тут взялись?

Хыбек. Я? Не знаю… Как-то даже странно… (Осматривается.) Где я?

Тарантога. У меня. Это моя квартира, и я как раз думаю, что привело вас сюда… Вы не знаете?

Хыбек. Нет…

Тарантога. Я тоже нет. Простите, а кто вы?

Хыбек. Я учусь в институте. Кончаю товароведческий, в будущем году буду писать магистерскую…

Тарантога. Хм. И вы не припоминаете, что вас ко мне привело? Я профессор точных наук.

Хыбек (вскакивает). Пан профессор? Ох, простите, пожалуйста. Прошу не обижаться, я действительно не знаю (про себя), как я мог сюда попасть.

Тарантога (поднимает со стола газету). 27 апреля 1951 года. Странно. Я мог бы поклясться, что пятьдесят первый год уже давно был.

Хыбек. Да?

Тарантога. Ну-с, юноша! Ситуация — довольно своеобразная… оба мы не знаем, что скрестило наши пути… Может быть, у вас есть ко мне какое-нибудь дело?

Хыбек. Не могу припомнить… Ей-богу нет.

Тарантога (встает). Ну, в таком случае… У меня срочная работа.

Хыбек. Из области астронавтики?

Тарантога. Я не интересуюсь астронавтикой. Откуда это пришло вам в голову?

Хыбек. Это мое тайное увлечение. Не обижайтесь, пожалуйста!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});