Последней главы не будет - Полина Федоровна Елизарова

в такое время – неудобно.

С этой мыслью я и провалилась в тяжелый, потный, бесконечный сон.

Если не найду сейчас сил собраться в ближайшие пару часов, то можно и не начинать – к вечеру вернется профессор.

Толстяка на экране зажали с двух сторон и куда-то повезли.

Вот именно!

Как же мне сразу не пришло это в голову: если Платон еще жив, я просто возьму и выкраду его оттуда!

Как? Думай, Алиса, думай, а то превратишься в насекомое…

Но для начала надо собрать себя, надо, очень надо, ведь в таком-то виде, с опухшими от слез и коньяка глазами, с нечесаными волосами и уже насквозь пропитавшим все тело запахом пота, тебе вряд ли кто-то поможет, девочка!

Все как обычно: охмурить, уговорить, подкупить.

Ничего нового, все те же действия.

А уж куда мне бежать – решу по ходу, свинья всегда грязь найдет.

Я включила воду в душе. Пусть ванная прогреется, мне постоянно холодно, мне насквозь плохо, я приближаюсь к чему-то очень страшному…

Я схватила с зеркальной полки маминого фарфорового барашка с отколотой передней лапкой – он давно стал моим талисманом, когда я чего-то очень-очень хотела, я всегда просила об этом барашка.

«Барашек, милый, помоги, не оставь меня! Дай мне силы осуществить задуманное, я знаю, я безумна, и давно, но только ты один знаешь, что это не так: безумны они, те, кто живет не живя, те, кто просто ходит из зимы в лето, протирая подошвы, те, кто просит о деньгах или вообще ни о чем не просит. А я прошу тебя помочь мне спасти его, даже если это никому больше не нужно! Это очень, очень нужно мне! Почему все, что я люблю, погибает?! Если с ним что-то случилось, я просто не выдержу, всему есть предел! Помоги мне спасти его, и тогда ты спасешь и меня! Умоляю тебя, барашек, заклинаю тебя, барашек…»

У-у-у… Как же это больно – жить…

Барашек все понял и, пока я прерывистыми, дергаными движениями приводила свое тело в порядок, встал ждать меня на краю раковины.

Через час я была почти неотразима.

Если убрать лихорадочный блеск в глазах – настоящая женщина из красивых фильмов про любовь и кровь. Хотя вот эта неверная дымка в моих глазах как раз гармонично вписывалась в финал! Сто процентов, моя героиня еще появится в том триллере, который продолжает идти по телевизору в комнате…

Какой бы ни была развязка, но она наступит уже сегодня!

Если я и в самом деле сошла с ума, я примчусь, он меня прогонит – и все, и я просто удостоверюсь в том, что ему там хорошо, что все идет так, как идет, что там ему и место, и я как-нибудь найду в себе силы, уйду, а потом… брошусь под машину или выпью все таблетки из аптечки профессора.

Пытаясь унять непрекращающийся тремор рук и ног, я закрыла квартиру, спустилась по лестнице вниз, остановилась у двери подъезда, и вдруг простая, внезапная мысль, как будто обретя человеческое тело, выскочила из моей головы и толкнула меня со всей силы в бок!

Господи, как же это раньше не пришло мне в голову!

Да тише, ты, поняла я…

Надо поторопиться!

С Платоном или без него, но теперь я точно знаю, куда мне нужно!

Я завела машину, в двадцатый раз посмотрела на часы – профессор должен был еще оперировать в клинике.

Отлично, значит, вмешаться в задуманное мною он пока что не сможет.

Надо заставить себя мыслить последовательно.

Для начала мне нужны ключи.

Ключи теперь хранятся где-то у профессора.

По фигу, буду действовать разбойным способом, в конце концов, я к себе домой еду!

Еще мне нужны нелегалы.

Думаю, что за меньшую сумму, чем я обычно оставляю в месяц у косметологов-парикмахеров, они должны помочь мне.

Деньги я сейчас сниму в банке.

Паспорт и сберкнижку я, повинуясь какому-то предчувствию, еще третьего дня положила в свою дежурную сумку.

Да, все верно – вот они.

Итак, где искать нелегалов?

Рынки, обочины дорог на выезде из города.

На Ярославке есть место, которое называют «рынок рабов».

Вот туда мне и надо.

Сегодня была суббота, и, выйдя из отделения банка, я пролетела город почти незаметно, зато при выезде на Ярославку пришлось потолкаться изрядно: первые дачники, мать их…

Я почти беспрерывно курила, в салоне моей машины орала музыка, ведь с ней всегда проще не думать, а любые, даже мало-мальские думы рождают сомнения!

Рвущая душу скрипка, демоническая гармошка – ваши звуки создал тот, кто был в похожем состоянии, это факт!

Еще с неделю назад я точно помнила фамилию того, из окружения Адольфа Гитлера, который, в свободное от убийств время играл эту вещь на скрипке… По кабельному сюжет про него показывали в передаче «Кто есть кто», а я эту музыку сразу узнала, у меня сейчас как раз таки она и надрывается на диске… А теперь я не могу вспомнить его фамилию даже приблизительно, не Гиммлер и не Геббельс, но что-то похожее…

И ведь почти ни одной мажорной ноты, почти, но все же, если тщательно прислушаться, – они были!

Ну, значит, все должно наладиться.

Слабая надежда, не оставь меня, не дай мне снова начать сомневаться!

Каким-то чудом припарковавшись на обочине возле скопища диковатых, похожих на какое-то древнее племя людей, я машинально схватила маминого барашка и положила его в карман своего шелкового пальто, хотя кастет или нож в этом месте были бы куда надежней!

Я вышла из машины и ощутила на себе первобытную, животную энергетику этих мужчин.

Кто же их довел-то до такого состояния, Господи?!

Но сейчас я с ними на одной волне, я слышу их мысли, я чувствую колебания их тел.

Я их госпожа, я их добыча…

– Здравствуйте, товарищи, мне нужен ваш начальник!

Несколько пар глаз безжалостно пилили мое тельце, сгибали его в коленях, заламывали до крика руки, выдирали волосы, грызли меня заживо, все… скрипка исчезла, осталась только адская гармошка, я не должна идти за ней, я должна ей противостоять, а то конец может наступить гораздо раньше, чем я думаю!

После двух-трех минут дикого танца со мной, за время которого они, похоже, насквозь просветили даже лейбл на моих трусах, наконец-то один картавый, как дерьма в рот набрал, спросил:

– Бригадир?

– Да!

«Да, да, черт побери, он самый!»

– Щас.

Чернявый, дурно пахнущий человек шмыгнул в кусты.

Там они, наверное, испражняются и там