Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике - Леонард Рейнолдс

– Ну, теперь все, – вздохнул Корни.

После короткого совещания с командирами «восперов», постоянно прерывавшегося тревожными взглядами в небо (мы в любой момент ожидали появления вражеской авиации), было решено снять команды и все ценное оборудование и уничтожить катера. На это ушел час, после чего наш форпик превратился в склад приборов, инструментов и запчастей с одного «воспера». Тед занимался другим, а в это время 643-я патрулировала вдоль берега, чтобы вовремя уведомить нас о появлении вражеских самолетов или кораблей.

Завершив работы, мы расстреляли «восперы» и, оставив их ярко горящими, поспешили покинуть опасный район.

Обратно в Анкону вернулись без приключений.

Неделей позже 658-й завладели механики базы в Анконе – обнаружились какие-то неполадки в двигателях, – и Корни вернулся на острова на 649-й. Он подоспел как раз вовремя, чтобы повести две лодки в дневную операцию против немецкой базы в Сигал-Коув. С ними было еще два эсминца «хант» – «Броклсби» и «Кванток». Эсминцем «Броклсби» командовал лейтенант Тони Бломфилд, который до последнего времени был командиром 7-й флотилии торпедных катеров, действовавшей у берегов Италии, поэтому Корни мог быть уверен во взаимопонимании между двумя подразделениями.

Прождав все утро, эсминцы, каждый с дог-ботом в корме, подошли к Сигал-Коув и начали атаку с близкого расстояния.

Шум стоял оглушающий. Грохот 4-дюймовых орудий разносился над водой и, отразившись от прибрежных скал, эхом возвращался обратно. Снаряды летели в бухту, плотным потоком, который должен был сокрушить все живое.

Когда эсминцы прекратили огонь, Корни предложил войти в Сигал-Коув и посмотреть, какой нанесен ущерб. Самой опасной частью этого мероприятия был вход в бухту, потому что по обе стороны от узкого входа предполагалось наличие огневых точек противника.

633-я медленно двинулась к входу, а два эсминца приготовились вести огонь по берегу с обеих сторон от входа. Вскоре Корни пожалел о том, что попросил огневую поддержку. Казалось, что со стороны 4-дюймовых снарядов угроза больше, чем от небольших немецких орудий.

Но открывшееся перед нашими моряками зрелище заставило позабыть обо всем. Первым, что они увидели после входа в бухту был маленький вражеский катер, который на высокой скорости несся прямо на них. Он имел длину около 20 футов, сужающийся конусообразный корпус и всем своим видом олицетворял агрессивность. Он собирался атаковать? Или, наоборот, бежать? Корни решил это не выяснять и приказал открыть огонь из всех орудий. Катер резко отвернул вправо и на скорости около 25 узлов уткнулся в берег. Из него вывалился голый человек, который с удивительной скоростью припустился бежать по берегу. Сначала по нему открыли огонь, но спортивное шоу оказалось настолько занимательным, что огонь прекратился и артиллеристы стали подбадривать громкими криками бегуна, который сначала очень ловко перепрыгивал с камня на камень, а потом и вовсе скрылся из вида за холмами.

Вскоре было замечено еще два катера. Первый описывал круги в дальнем конце бухты – очевидно, был покинут людьми. Второй стоял у берега, укрытый камуфляжной сеткой. Расправиться с ними оказалось делом недолгим.

Пока 633-я оставалась в бухте, по ней велся спорадический огонь из винтовок и автоматов.

Дог-боты настолько уязвимы, когда речь идет об огне из легкого оружия, что две винтовочные пули, попавшие в машинное отделение, вывели из строя два двигателя. Один матрос был убит и двое ранены автоматной очередью с берега.

Находясь в Анконе, мы ничего не знали об этой операции, но, тем не менее, она оказала влияние и на нас. После нее Морган Джайлс решил организовать патрулирование в районе Луссино. Он хотел точно знать, что делают немцы: завозят подкрепление или, наоборот, эвакуируют гарнизон. У лодок на островах не было топлива, поэтому он послал сообщение в Анкону с просьбой организовать патрулирование.

Я как раз находился на берегу и наслаждался вкусным ужином в офицерском клубе. Там меня и нашел посыльный с запиской. Я положил нож и вилку, вытер губы салфеткой и тяжело вздохнул. «И здесь нашли», – подумал я. Записка была короткой:

«Возвращайся на борт немедленно. Ночью патрулирование. Выход в 21.00. Команда вызвана».

Я взглянул на часы. Было 20.25. Обратный путь займет 15 минут. Я быстро доел основные блюда и ушел, так и не отведав сладкого. Когда я вернулся на лодку, Тони доложил, что восемь человек все еще на берегу. Тим был рядом, на 662-й. Той ночью он должен был возглавить наше подразделение.

Я очень волновался, отправляясь в море с Тимом. Все же мой командирский опыт был чрезвычайно скуден. Мысленно я причислял Тима и Корни к одной и той же группе людей. Оба были безусловными лидерами, агрессивными, но не безрассудными. Поэтому я нисколько не сомневался, что приказы Тима будут четкими, ясными и своевременными.

Но только мы ничего не обнаружили. Идея Моргана Джайлса оказалась ошибочной. И я почти решил послать ему счет за мой неоконченный ужин.

На следующий день мы вернулись на острова и сразу же отправились повторить путешествие в пролив Планински. Оно не было таким изнурительным, как в первый раз, – ничто так не угнетает, как неизвестность, – но оказалось таким же долгим, напряженным и бесплодным. Мы все очень устали и возвращались в Вели-Рат на пределе сил. В довершение ко всему резко ухудшилась погода и мы изрядно промокли.

Я уже почти привык, что, если я решаю немного прикорнуть, обязательно что-нибудь случается и меня будят. Так получилось и в этот раз. Едва я задремал, раздался громкий крик Корни:

– Ровер! Ты только послушай, старик! Приказ командования! 56-я флотилия отправляется на Мальту для отдыха и проведения необходимого ремонта!

Я перевернулся на койке и уставился в потолок над собой. Снова Мальта? Что ж, это совсем не плохо.

Глава 23. БОРА!

В полдень мы вышли в море и взяли курс на Анкону. 658-я возглавляла флотилию. Лодки двигались со скоростью 22 узла. Усталости как не бывало, настроение, как по волшебству, улучшилось. Я обсуждал с Тони, какой потребуется ремонт. Матросы собирались небольшими группами и оживленно беседовали – строили планы, вспоминали былые приключения. Мальта, несомненно, пользовалась популярностью.

Неожиданно мирный день перестал казаться таковым. До сих пор мы обращали мало внимания на окружающее нас море и небо над головой, но за какие-то мгновения все изменилось. Окружающая обстановка потребовала самого пристального внимания к себе. На севере небо резко потемнело, и в нашу сторону понеслись угрожающе черные тучи. Ветер без какого бы то ни было предупреждения с ходу проскочил всю шкалу Бофорта, и мы оказались в объятиях жесточайшего шторма.

Это была бора, и на этот раз укрыться было негде – мы находились в самом центре Адриатики. Нам предстояло выдержать битву с непогодой.

Ветер хлестнул меня по лицу и щедро окатил брызгами. Я инстинктивно втянул голову в плечи, поежился и выругался. Еще минуту назад я был одет в сухую рубашку, а теперь к телу липла мокрая холодная тряпка.

– Принесите сюда дождевики, – приказал я, – и скажите командиру, что у нас бора.

Но Корни уже сам поднялся на мостик. Первым делом он обратился к сигнальщику:

– Передайте на все лодки приказ действовать независимо, но постараться сохранять визуальный контакт.

– Мне придется снизить скорость, Корни, – сказал я. – Возьмешь управление на себя? – Он все еще официально был командиром 658-й.

– Нет, действуй сам, Ровер, – ухмыльнулся он. – Это все может затянуться.

Море отреагировало единственно возможным образом на ярость ветра – на нас накатывали нескончаемые ряды бурлящих, пенящихся волн. Ветер срывал пенные шапки и с яростью швырял – куда попадет. При каждом ударе волны 658-я кренилась на левый борт, а нас всех окатывало холодным душем.

Через пять минут мы уже ползли со скоростью 10 узлов, кренясь и содрогаясь от ударов моря и ветра. Бора шла полосой вдоль Адриатики, и мы пытались эту полосу пересечь. Но мы не могли допустить ударов волн с траверза – они вполне могли перевернуть лодку, что все время и пытались сделать.

Перед нами было два выбора. Я знал, что мы должны как можно скорее добраться до Анконы, иначе нам просто не хватит топлива. Проблема заключалась в том, каким курсом идти: на юго-запад или на северо-запад. Юго-западный курс поведет нас вдоль Адриатики без единого шанса встретить защищенную гавань на сотню миль. Северо-западным курсом мы приблизимся к побережью Италии, но там можем рассчитывать только на укрытие за колючей проволокой лагеря для военнопленных. Обе перспективы энтузиазма не вызывали.

В конце концов мы повернули на юго-запад, и лодка сразу же пошла немного легче. Я перевел дух и огляделся. Вся команда была наверху. Когда маленькая лодка находится в бушующем море, шум под палубами не вызывает желания там находиться.