Мятежница и менталист (СИ) - Бланк Эль

Марк упрямо держался на расстоянии, не позволяя ничего себе и не давая мне надежд, что между нами что-то может быть. Но на то я и женщина, чтобы видеть и замечать большее, чем хочет показать мужчина. Я не настолько дура, чтобы не ощущать его внутреннее напряжение, когда я оказываюсь слишком близко. Понимаю, что он намеренно сдерживается, чтобы проявлять бесстрастность и демонстрировать безразличие. Прекрасно вижу, как он смотрит на меня, когда думает, что я не замечаю.

Должно быть, не желает, чтобы личные отношения возникли на почве безысходности, отсутствия выбора, моей финансовой зависимости. Не нужны ему чувства из жалости или из благодарности. Но я надежды не теряла.

Самое главное, что мне понятно — я ему небезразлична, и это уже хорошо.

***

Зал судебных заседаний, по причине предварительного слушания дела, был практически пуст. Обвиняемых еще не было, присяжных заседателей тоже. Сейчас в нем работали лишь те, кто непосредственно собирал доказательства, анализировал, принимал участие в арестах. Обсуждали будущий ход процесса, составляли план изложения фактов, искали проблемные точки, чтобы не позволить обвиняемым сорваться с крючка.

«Молодец Охотник, — похвалил Менталист, наблюдая, как его друг и коллега, уверенно выкладывает на стол Председателю одну за другой папки с собранными доказательствами. — Все же разворошил этот гадюшник».

«Они давно нарывались, — хмыкнул Ловец, который ждал своей очереди — отчитаться о ходе захвата. — Неуязвимых нет. Обнаглели от вседозволенности, сволочи. Влипли и деваться им некуда».

«Власть, жадность, деньги… — Менталист покачал головой. — В этом мире ничего не меняется. Меркантильность и циничный расчет при всем желании не искоренить. Такова уж человеческая натура».

Он был прав. В ходе расследования на Земле обнаружили целую преступную сеть, которую организовали те, кому была выгодна напряженность ситуации. Их желания, в общем-то, были очевидны — самим пробраться к вершинам власти. А для этого…

Для этого нужны были вакантные места. Потому, время от времени, и организовывались провокации, чтобы обвинить нынешнюю правящую и военную верхушку в профнепригодности и неспособности сладить с мятежниками. Зато, заняв их место на политическом олимпе, заговорщики в два счета доказали бы свою эффективность, уничтожив «прирученные, прикормленные» отряды повстанцев. Политическая репутация «освободителей» и «гарантов» стабильности взлетела бы до немыслимых высот. Реальные же борцы против террористов остались бы не у дел, где-то внизу иерархии.

Подразделения гвардейцев несомненно могли бы уничтожить разрозненные отряды повстанцев. Но, не поймав зачинщиков смуты, это занятие было бессмысленным.

Зависло все в условном равновесии и вынужденном «перемирии». Федералы ждали удобный момент. Заговорщики опасались излишне активно себя проявить… Как в народной притче о черепахе, что взялась переправить через реку змею. Змея боялась утонуть и не жалила, а черепаха благоразумно не хотела погибнуть от укуса и не топила пассажирку.

Но, к счастью, как обычно говорят, и на старуху бывает проруха… Слабое звено. Которым на этот раз оказался спонсор марсианской группировки, которой командовал де’Лоста…

Подставной репортаж вывел его из тени. Неприглядный вид «дрессированных» повстанцев и откровения их лидера были меньшим из зол. После ареста промышленник пошел на сделку со следствием и начал сдавать своих сообщников — испугался, что федералы раскрыли его контакты с де’Лоста и целенаправленно подменили хвалебную запись, этим дав понять, что все они под колпаком.

Слежка за ним действительно была, но не настолько прицельная. По сути, узнать, что он и есть спонсор, не удалось бы без отчаянной попытки Карины добиться справедливости.

Мысли о журналистке, видимо, отразились на лице Менталиста. Потому что Ловец тут же внимательнее присмотрелся к другу, который последнее время был сам не свой. Нет, проблема не в облике и не в работоспособности. Что-то изменилось в его в речи, в глазах, в мимике. Совсем неуловимо и, наверняка другим не заметно. Но только не тому, кто знал его с юности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Предположение о причинах перемен было, но лезть в чужую душу Ловец не считал тактичным. Однако и игнорировать проблемы друга, если вдруг тому нужна поддержка, — тоже не вариант.

Пришлось идти в разведку окольными путями и начать издали:

«Что-то часто ты на работу начал на самолете летать».

«У меня в Марсотиже дела», — едва заметно вздрогнув, покосился на него Менталист.

«Это какие-такие «дела»? Блондинистые и фигуристые? С которыми ты недавно разбирался?» — засмеялся Ловец. Неужели в основе всего — банальная интрижка?

«Не паясничай», — нахмурился Менталист, невольно дав понять другу, что…

«Все так серьезно? — удивился тот. — Не ожидал… Может, поделишься? Ну, если совет нужен…»

«Не то чтобы совет…»

Менталист бросил взгляд на коллег, занятых своей работой, убедился, что его помощь не требуется и, несмотря на то, что разговор шел мысленный и приватный, то есть неслышный для других, отвел друга чуть в сторону, ближе к окну.

«Никогда не думал, что придется столкнуться с полным отсутствием меркантильности у женщины. Она согласна на любые материальные условия. И внешность ей не важна, и статус…»

«Действительно уникальная, — восхитился Ловец, радуясь за друга. — Большинству мужика подавай с должностью и зарплатой, чтобы жить красиво… Повезло тебе».

«Ну-ну… Не мне повезло. Она нашла себе специфического возлюбленного, с которым у повстанцев познакомилась. Он, конечно, не мятежник, но с таким и за деньги не каждая стала бы связываться. А мой статус среди телепатов и финансовая обеспеченность ее не привлекают. Ей взаимные чувства оказались важнее комфорта и достатка».

Собеседник округлил глаза и выразительно поднял брови, но сказать ничего не успел — Менталист пресек его догадки:

«Именно. Я сам в шоке. И перестань таращиться на меня, для всех мы поимку спонсора обсуждаем!»

«Ну ни фига себе, — присвистнул Ловец, даже не заметив предупреждения. — Вот ты влип-то… И как теперь быть?»

«Работаю над этим. Надеюсь, вскоре все наладится».

Менталист обернулся, услышав зов Председателя, и отправился выполнять свои обязанности. Ловец же еще долго не мог сосредоточиться на своих, то и дело поглядывая на страдающего влюбленного и… Сочувствуя? Радуясь? Наверное, и то, и другое. Неправильно не иметь семьи и личных привязанностей только потому, что пример родителей оказался негативным. Ни к чему себя оправдывать исключительно высокой занятостью на работе. Когда наступило затишье в делах — можно же уделить время личной жизни? Ну а то, что избранница неуступчивая, так это не проблема — подобный жизненный опыт окажется для друга полезным. И в положительном исходе Ловец даже не сомневался.

Менталист тоже не сомневался. Но вот как именно выкрутиться из щекотливого двусмысленного положения, в котором оказался, — никак не мог сообразить. Он же и так все делал, чтобы проявить себя с лучшей стороны, заинтересовать, увлечь… Вот только девушка упрямо гнула свою линию.

— Упертая идеалистка. Если вбила что-то себе в голову — не переубедишь. Ради несчастного репортажа на все была готова. Рвануть в пустыню — пара пустяков. Завлечь де’Лоста — запросто. Стрелять учиться, чтобы примкнуть к повстанцам — так в первых рядах. А за нормального человека замуж — ни-ни, потому что втюрилась невесть в кого. Вцепилась — не оторвать. И побоку ей все разумные доводы, — сквозь зубы ругался мужчина, возвращаясь в своей кабинет. Впрочем, злости в его голосе не было, наоборот, восхищение. Будь Карина иной, он бы точно не влюбился в нее так сильно…

За столом его беспокойство ничуть не утихло. Просто потому, что первое, что Менталист увидел на экране — окно терминала связи. А в нем — письмо-сообщение от родителей Карины.

Они хотели встретиться с дочерью, готовы были оплатить все расходы и просили рассмотреть любые варианты: привезти Карину на Землю, погостить, или самим прибыть на Марс. На все это требовалось разрешение надзорного органа, и Менталист, как ответственное лицо, должен был дать ответ.