Капкан (ЛП) - Раш Одри

Но мои руки находят ключ, и я включаю двигатель. Машина ревет, оживая. Питер тычет пистолет ближе к Кэшу, и я больше не думаю.

Я нажимаю на газ, толкая машину вперед. Сначала в него попадает бампер, затем его тело падает на машину.

В зеркале заднего вида в небе сверкает молния, словно зазубренное лезвие бритвы, освещая неровные формы, но мне некогда думать. Я даю задний ход и лечу назад, кувыркаясь над его телом. Я иду вперед, затем снова назад, пока не убеждаюсь, что он никак не может быть еще жив.

Руки Кэша в крови. Губа у него опухшая. На его рубашке и джинсах грязь и кровь, а теперь на стоянке лежат три тела. На одном из его запястий, как и у меня, свисают наручники. Но его пятнистые черные глаза удерживают меня, и я никогда раньше не видела в нем такого взгляда.

Он слегка покачивается, но его взгляд останавливается на мне, и этот шок перерастает в одержимость. Я выбрала нас.

Это на моих руках, и теперь мы в безопасности.

ГЛАВА 22

Ремеди

Я глушу двигатель и бегу к Кэшу. Обхватив его лицо, я быстро провожу взгляд между каждым глазом, сосредотачиваясь на темных пятнах, темном круге и леске, на приманке, заманивающей меня, как будто это доказательство того, что он все еще здесь, все еще жив.

Он тянет мои руки вниз, затем дергает меня в свои объятия. Раскат грома пронзил небо, и грозовые тучи разверзлись, обрушиваясь на нас.

— Он прикасался к тебе? — кричит он сквозь дождь.

Я моргаю, пытаясь сосредоточиться на его словах.

Прикасался ко мне?

Слезы наполняют мои глаза. Единственный раз, когда Питер прикоснулся ко мне, это когда я сопротивлялась аресту. Питер был хорошим человеком, и я убила его. Боль сжимает мое горло, затем распространяется за глаза, грозя взорваться.

— С тобой все в порядке, маленькое лекарство? — спрашивает Кэш тихим голосом.

Его рот расслаблен, как будто он не знает, как мне помочь.

Я не могу ответить. Я качаю головой, и тогда это происходит, рыдания пронзили мое тело, разрывая меня на части, и я больше не могу это контролировать.

Дыхание у меня хриплое, и как бы я ни старалась, я не могу успокоиться.

Кэш так много сделал для меня. Мне пришлось убить Питера, иначе Кэш погиб бы. Я должна была сделать это.

Не так ли?

— Если бы этот ублюдок не был мертв, я бы убил его за то, что он заставил тебя так плакать. — говорит Кэш.

Его голос низкий и полон вибраций. Сопли забивают мне нос, но я фыркаю и пытаюсь отдышаться. Он гладит меня по макушке, пытаясь утешить, и мне хочется рассмеяться.

Это так приятно говорить, и все же это совершенно демонично. Вина проникает в меня повсюду.

Я убила невиновного человека, чтобы защитить серийного убийцу. Никто в этом мире не сможет простить меня за это.

Но я чертовски рада.

— Он был совсем как твой отчим. — говорит Кэш. — Еще один хищник, которого нужно уничтожить.

Смех вырывается из моего рта, потому что я знаю, что Кэш говорит это, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше. Но даже если слухи о том, что он накачал наркотиками ту девочку в старшей школе, правдивы, Питер всегда уважал мои границы, даже если он не сдержал своего обещания позаботиться о моем отчиме.

Я хочу сосредоточиться на ужасных вещах, которые совершил Питер, но не могу.

Его больше нет, и я не уверена, правильно ли я поступила.

Но это то, чего я хотела.

— Уэйн Кэш. — говорит Кэш громким голосом, пробиваясь сквозь проливной дождь.

Я смотрю на него, капли брызгают мне в лицо. В его темных глазах сверкает лунный свет.

— Но зови меня Кэш.

Он поднимает меня со своих колен, затем идет к своей машине и копается. Минуту льет дождь, и в ушах стучит сердце.

Затем к моим ногам приземляются старые лицензии и поддельные удостоверения личности. На каждой пластиковой карточке изображен Кэш разного возраста и стиля. Лохматые волосы. Бритая голова. Густая борода, доходившая на три дюйма выше подбородка.

Всегда с теми же темными глазами, в веснушках с черной облачкой и линией.

А на последнем ID он выглядит самым младшим. Короткая стрижка. Шрам от прыщика на щеке. Несмотря на то, что он едва взрослый, его глаза на этой фотографии самые жестокие. Темный и полный угроз.

Уэйн Кэш, говорится в удостоверение.

Его день рождения тринадцатого октября. Он старше меня более чем на десять лет.

— Уэйн Кэш. — повторяю я.

Он лениво моргает, демонстрируя незаинтересованность. Я повышаю голос сквозь дождь.

— Тебе не нравится называться Уэйном?

— Одно из имен ублюдка. — говорит он.

Вот почему он им не пользуется.

— Хорошо, что ты избежал «младший». — говорю я.

— Наркоманы не запоминают суффиксы.

Я уверена, что об этом нелегко говорить. Я прикусываю губу, но тепло наполняет мой желудок. Он рассказывает мне о своем прошлом. Я этого не ожидала.

— Кэш была фамилия твоего отца? — спрашиваю я.

— Ни одного из них. Они просто дали его. Мне сказали, что они большие поклонники Джонни Кэша. — он качает головой. — Чертовы наркоманы.

Я собираю пластиковые карты в стопку, затем вытираю каждую о платье и складываю в стопку, чтобы отдать Кэшу. Они еще мокрые, но он бросает их в бардачок, и мы оба садимся в его грузовик.

Закрываем двери и тишина. Дождь стучит по металлическому корпусу, и тела в темноте кажутся грудами камней. Кэш смотрит на темный океан, и я следую за его взглядом.

— Что бы ты хотела делать теперь? — он спрашивает.

— Ты в этом профессионал. — говорю я. — Разве не ты должен мне это сказать?

— Мы. — говорит он. — Что с нами делать?

В моей груди покалывает, и я улыбаюсь про себя.

Нас. Мы. Он признает, что я что-то для него значу. Он признает, что мы что-то для него значим.

— Тебе не обязательно быть со мной. — говорит он, вскидывая голову набок. — Ты еще можешь идти. Я возьму вину на себя за все это.

Он думает, что я не хочу быть с ним?

— Ты шутишь? — спрашиваю я.

Я не уверена, дразню ли я его или говорю серьезно. Просто ему кажется странным то, что он говорит. Я буквально только что убила ради него, а он меня допрашивает?

Его глаза встречаются с моими.

— Не об этом. — говорит он.

Я смотрю на свои колени.

— Можно с уверенностью предположить, что мы в этом вместе.

Кэш берет мою руку и держит ее. Это такой маленький признак привязанности и совершенно на него не похож, но мне это нравится. Он уязвим со мной. Мое сердце переполняется, и я знаю, что это правильно для нас.

— У него есть записи наблюдения? — спрашивает он и я киваю.

— Он взломал мой компьютер или что-то в этом роде.

Кэш смеется.

— Это незаконно без соответствующих оснований.

— Кажется, его это не волновало.

Кэш склоняет голову, обдумывая это.

— Я избавлюсь от улик. После этого мы сбежим куда захочешь.

Это кажется сюрреалистичным. Избавление от доказательств. Бегство. То, что я вообще обдумываю все это, странно, будто я вступаю в новую жизнь. Это безумие. Точно так же, как мы с Кэшем.

— Я знаю кое-кого в Центральной Флориде, кто может избавиться от этих машин вместо нас, но нам все равно нужно их вымыть, прежде чем мы сможем отвезти их туда. — говорит он.

— А тела?

— Позволь мне позаботиться об этом.

Я открываю рот, чтобы задать ему вопрос, но он качает головой.

— Не волнуйся, маленькое лекарство. — говорит он. — Тебе больше не придется ни о чем беспокоиться.

Он толкает меня локтем в плечо.

— Доверься мне.

Я тяжело сглатываю, и Кэш сжимает мою руку. В моей жизни многое было связано с тем, чтобы я никогда никому не доверяла. Но почему-то я доверяю Кэшу.

Эти темные веснушки сияют на мне, удерживая меня, и я словно снова ползу к нему.

— Мы собираемся уйти туда, где мы сможем забыть, что это когда-либо произошло.

Слезы наворачиваются на глаза, но я моргаю, сдерживая их. Я боюсь. Я не знаю, на что похож мир, когда ты скрываешься от правосудия, и как бы я ни старалась, я знаю, что никогда не забуду все, что здесь произошло.