Возлюбленная - Питер Джеймс

– Никого не осталось в живых.

– А друзей?

– Нет. Мне следовало бы приступить к этому делу лет десять назад.

– А вы не знаете, как звали ваших настоящих родителей?

Не лезь ты в это дело, сучка.

– Я надеюсь разузнать.

– И все-таки это вряд ли поможет, но хотя бы подскажет, откуда они родом.

Она осушила рюмку и заказала еще один «спритсер» и кружку пива для Хью. Всего лишь воспоминания. На другом конце помещения игральный автомат выдал безумный завывающий звук и изрыгнул целую пригоршню монет. Воспоминания. Мятный привкус жевательной резинки. Женщина на лошади. Медальон. Кровь, хлещущая из шеи мастифа. Она посмотрела на свои руки, исцарапанные и изодранные в клочья. Раны были воспоминаниями. Раны заставили тело вспомнить, что определенные вещи были болезненными, заставляли не делать их снова. Ее сознание было полно ран, которые болели слишком сильно, чтобы принадлежать кому-то другому.

По выражению лица Хью она видела, что и он это понимает.

Закусывали они в небольшом ресторанчике на задворках трактира. Чарли придирчиво ковыряла салат с креветками, жалея, что заказала его. Что-то в креветках казалось ей слишком резким – то ли рыбный вкус, то ли само мясо. Ей казалось, что она закусывает червями.

Низкий туман размазывал луч фар «ягуара», когда они катили обратно по их улочке, в самом начале двенадцатого. Мимо промелькнул Розовый коттедж, темный под мраморным светом луны. Какая-то крошечная красная точка мерцала у входной двери.

Хью затормозил. Чарли неуверенно выкарабкалась из машины, заметно под хмельком. Скорбно мяукал Нельсон. Хью стоял рядом с Чарли, когда она открыла калитку. Позади них постукивал двигатель «ягуара».

– Нельсон! – сказал Хью. – Хороший малыш!

Кот снова замяукал.

– Я дам ему немного молока, – сказал Хью.

– А у меня есть собачья жратва, если только он станет есть ее. С ним-то что будет?

– Утром я скажу полицейским, – сказал Хью. – Они, по всей вероятности, отдадут его в чей-нибудь дом или еще что-то придумают. Если только вам он не нравится?

– Не думаю, что Бен это одобрит. А вы его не хотите взять?

– У меня от него мурашки идут по коже.

Нельсон опять завыл, посверкивая единственным глазом.

– Я довезу вас до дома.

– Я могу и дойти.

– Никаких проблем. Входит в обслуживание.

Когда Хью остановился позади ее «ситроена», Чарли охватило чувство подавленности: ей не хотелось оставаться в одиночестве, не хотелось идти в дом одной. Она уставилась через ветровое стекло на темные ночные очертания.

– Я все время думаю о Виоле Леттерс.

– Вы не должны винить себя.

– Не хотите кофе?

– Мне надо вернуться. Я отстаю со своей писаниной.

– А что вы в данный момент пишете?

– О, я кручу-верчу со всех сторон философские аспекты привидений.

Чарли посмотрела на него, приподняв брови:

– А к чему это вам, неспециалисту?

Он улыбнулся:

– Ну, может быть, кофе на скорую руку.

Она открыла дверцу «ягуара», и слабое внутреннее освещение вылилось наружу, сделав ночь за ветровым стеклом еще темнее. Казалось, дом кренился в разных направлениях. Внутри горел свет: это она оставила лампы включенными, не желая возвращаться в темноту.

Хью вылез и захлопнул дверцу. Запруда ревела, вода обрушивалась вниз, словно ей никогда и не мешали. Медленно скользила по небу луна, совершая путешествие, которое она проделывала миллионы и миллиарды раз еще до того, как Чарли когда-либо рождалась. Это вечное движение будет продолжаться и после того, как Чарли умрет.

– Сколько загадок в этих звездах, – сказал Хью.

– А вы все их знаете?

– Призраки, – сказал он. – Меня всегда интересовало, сколько из них являются призраками. – Он показал вверх трубкой. – Вы ведь не видите звезды такими, какие они есть сейчас, – вы их видите такими, какими они были сотни лет назад, миллионы. Некоторые из них больше не существуют. Вы смотрите на свет, который они излучали, на свет как образ самих звезд. Вот так я думаю и о многих призраках. Образы умерших людей – словно повторное проигрывание на видео.

Когда Чарли отперла входную дверь, Бен залаял. Они прошли по коридору в кухню. Чарли включила свет и поразилась резкому треску выключателя. Свет померцал и стал нормальным.

– Тут все еще проблемы с электричеством, – сказала она.

– А я думал, вы поменяли проводку.

– Поменяли…

Выпустив возбужденного Бена в сад, она наполнила кофейник водой и достала из пачки кофейный фильтр. Хью озирался в комнате и, обеспокоенно нахмурясь, смотрел в потолок. Автоответчик подмигивал, и она подумала, уж нет ли там еще сообщения от Тома. Ей хотелось думать, что есть. Пошел он в задницу!

– Вы в самом деле верите в привидения, Хью?

Он уминал табак в трубке.

– Да. Я верю в привидения, только не знаю, что же это такое. Я не знаю, есть ли у привидений рассудок, свободная воля, способны ли они по-настоящему проделать что-нибудь еще, кроме новых появлений в одном и том же месте, повторений одних и тех же движений, словно полоска повторяющейся киноленты. Я не уверен, может ли привидение по-настоящему причинить кому-то вред, разве только перепугать своим появлением. Это входит в тему моей книги.

– А вы когда-нибудь видели хоть одно?

– Нет.

– А хотелось бы?

– Да. А вам?

– Нет. – Она впустила Бена в дом и села за стол. – Меня бы тогда просто кондрашка хватил.

– Не думаю, что это так страшно. Мы ведь говорим о реальности и сверхъестественном как о двух разных вещах. Но это не так.

– Что вы имеете в виду?

Кофейник булькал и плевался, выпуская в кувшин ровную струйку кофе.

– Мы знаем, что такое трупы, но я не думаю, чтобы мы знали, что такое смерть. Я верю в смерть не больше, чем верю в жизнь.

– Так вы не считаете, что Виола Леттерс мертва?

– Ну, они вытащили ее труп из шлюзового пруда…

– Но ее душа – имеет значение?

– Тела тоже имеют значение. Все клетки в них, все крошечные частицы, атомные частицы и субатомные частицы. Гены. Электричество.

– Электричество?!

– Частицы наших тел имеют электромагнитные заряды. Когда наши трупы разрушаются – путем ли кремации или похорон, – все это тем или иным путем возвращается обратно, в землю, совершает новый цикл развития. У каждой частицы сохраняется своя память, как и у крохотного кусочка видеокассеты. Возможно, что и мы с вами сделаны из частиц, которые принадлежали сотням других людей. В вас, может быть, есть частицы Эйнштейна, Микеланджело, Боадицеи…

– Или убийцы-маньяка?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});