Сама себе хозяйка - Марианна Красовская

за спиной и покачнулся с носка на пятки. Он не поворачивался, смотрел куда-то поверх леса.

— На другой чаше весов — нищета и тяжелый труд, — предупредил его отец.

— Глупости, я хороший целитель. Все будет, пусть и не сразу. И дети будут, наши с ней дети. Я хочу их куда больше, чем детей от какой-то там Матильды. Да и вообще… Матильда — это кошка!

— Кошка, — фыркнул отец. — Нам еще одной кошки в замке не хватало только! Сначала девчонка, теперь кошка…

— Ну, внуков же ты все равно не хочешь. Тех, которые у меня будут от Миланы.

— Решил, значит?

— Да. Решил.

— Тогда что ты здесь делаешь? — Рудольф Генрихович смотрел на сына с легким удивлением. — Тебе нужен пинок под зад или что?

— Мне нужно объяснить тебе, почему я выбираю ее. Да, Милана не умеет петь и танцевать. Да, она никогда не будет покорной женой. Она непотребно ругается, она не умеет готовить, она потрясающая в постели…

— Последнее было излишним.

— Я люблю и тебя, и маму, и братьев. Но между вами и ей я выбираю себя. И своё счастье.

Он усмехнулся и широким шагом ушёл в замок, оставляя отца в одиночестве.

— Надо же, Асур наконец повзрослел, — пробормотал младший князь. — Я уж думал, что не дождусь.

А дальше все сложилось само. У Данила был свой экипаж — его-то отец не был против свадьбы с какой-то там артефакторшей. Более того, сам молодых людей и познакомил. Асур вернулся в Устинск, продал несколько колец и запонок, купил нужные и важные вещи, а потом вместе в другом отправился на Юг. Снег уже сходил, дороги увязли в грязевой каше. Добирались трудно, изгваздались по уши, когда выталкивали экипаж из ямы, потом еще ось пришлось чинить, но это уже не сами, а плотника ждали.

Но оба мужчины нисколько не унывали. Они ехали к невестам, разве нашлось бы в целом свете что-то, что могло их остановить?

Глава 30. Невесты

— Вы, конечно, гостиницу уже не найдете, ночь совсем, — тут же принялась командовать сияющая от счастья Аглая. — Но у нас только одна спальня более-менее в порядок приведена. Думаю, мы ее уступим гостям, а сами переночуем на кухне, да Милан?

— Нет, — не согласился Данил. — Не дело мужчинам девушек из постелей прогонять. Мы привычные, сами на кухне ляжем.

Я посмотрела на сестру и грустно вздохнула. Предлагать вариант “распределиться парами мальчик-девочка” смысла не имело. Не согласится, для нее это распущенность ужасная.

— Да, мы лучше на кухне, — усмехнулся Асур. — Заодно и перекусим перед сном. Мы как-то очень давно обедали.

— Нет, так не положено на Юге, — заупрямилась было Аглая, но Данил осторожно приобнял ее за плечи и стал что-то шептать на ушко, от чего у сестрицы щеки вспыхнули огнем и глаза заблестели.

— Милан, вода у вас где? — спросил тем временем Асур. — Данька с печкой пусть разбирается, а я воды принесу. Хоть умыться с дороги.

— Да, пойдем, покажу, где колодец.

Едва мы вышли с кухни, он притиснул меня к стене и принялся целовать — нетерпеливо, жадно, развязно. Раньше он не больно-то такое себе позволял, особенно, если рядом были люди. Соскучился? Меня словно кипятком ошпарило, всю затрясло, по спине и рукам пробежали колючие мурашки, ноги подкосились. Я ощутила, что и он дрожит, что возбужден не меньше, а то и больше меня. Всю меня ощупал, оставив одну руку на груди. Губы блуждали по щеке, скуле, щее, он тяжело дышал. Я гладила его спину и пыталась добраться до голой кожи, но он был упакован в теплый дорожный костюм так тщательно, что я не преуспела.

— Прости, я не сдержался. — Асур нашел в себе силы сделать шаг назад. Я же стояла возле стены, боясь, что сейчас съеду на пол. — Рядом с тобой голову теряю.

— Я тебя очень понимаю. Но нельзя.

— Сестрица твоя строгая не даст нам ни единого шанса?

— Нет. Ты будешь спать на кухне. А я — сверху.

— Радует меня только то, что страдать мы будем одинаково.

Я хмыкнула, с некоторым трудом приходя в себя. Век бы так страдала, только б он рядом был!

— Вода, — напомнила я. — В колодце. Ведра возле крыльца.

— Да, конечно. Пойдем.

Шумно вздохнул, обжег меня пламенным взглядом, прикусил губу. Я едва смогла удержаться, чтобы снова не кинуться ему на шею. Теперь Асур казался мне далеким и даже немного чужим, но менее желанным не стал.

Мы принесли воду. Аглая пыталась командовать, но Данил ей велел идти спать, а она вдруг послушалась. Это было очень на нее не похоже. Я покачала головой и ушла следом, показав мужчинам, где можно взять лохань, если им хватит сил искупаться.

Разделась, упала в кровать. Тело горело, в животе плескался жидкий огонь. Возбуждение было таким сильным, что это даже пугало. Пока его не было рядом, меня не слишком тревожило воздержание, но рядом с ним все изменилось. Это все гормоны, наверное. Не припомню, чтобы в прошлой жизни я так хотела близости с мужчиной. Теперь же... черт, все мысли об одном! Прикрыла глаза, представляя в красках все то, чем могла бы сейчас заниматься вдвоем с Асуром.

— Прекрати, — прошипела сестрица.

— Что?

— Вздыхать и ворочаться! Ты меня смущаешь!

— Чем это?

— Я не знаю, как объяснить… Но глядя на вас с Асуром я с нетерпением жду свадьбы и брачной ночи теперь.

— Ну, у тебя Данил ведь тоже целитель. Уверена, тебе понравится. Кстати, хочешь совет?

— Ну?

— Попроси жениха поучить тебя целоваться.

— Зачем? Это неприлично!

— С чего бы? Ты ж не в постель его позовешь. Просто — поближе друг друга узнать. И получить немного вполне допустимого удовольствия.

— Я… подумаю.

С довольным видом я отвернулась к стенке, радуясь, что темнота скрывает мою ехидную улыбку. Подло? Не спорю. Ничего, не все мне одной страдать!