Прыжок в послезавтра - Петр Воронин

Но прежде чем говорить о творческой судьбе писателя, необходимо хотя бы в нескольких словах рассказать, как складывалась его жизнь, ибо творчество Петра Воронина во многом автобиографично.

Литературные наклонности проявились у Воронина еще на школьной скамье, и этим определился выбор вуза, в который юноша направил свои стопы после десятилетки: Московский институт философии, литературы, истории. Но проучился он всего лишь год: грянула война, и Воронин добровольцем пошел на фронт.

Фронт – понятие обширное, оно включает в себя и вынесенные на самый передний край огневые точки, и отодвинутые на километры от передовой тыловые подразделения. Доброволец Петр Воронин выбрал самое трудное – пулеметный расчет. Выбрал, хотя и знал, что за пулеметчиками днем и ночью охотятся вражеские снайперы.

В сорок третьем Воронин был ранен, контужен, попал в госпиталь, но, подлечившись, снова попросился на фронт и опять – к пулемету. Через год – второе ранение, и теперь врачи вынесли приговор: “Списать!”.

Кем вернулся он к мирной жизни? Недоучившимся студентом, мечтающим о литературном труде. Продолжать учебу в Москве не было возможности. Петр уехал к родителям в Комсомольск-на-Амуре и стал литературным сотрудником городской газеты.

Когда окончилась война, Воронин поехал доучиваться, но не в Москву, а в Хабаровск, в педагогический институт. Однако студенчество продолжалось не долго. Осенью 1946 г. Петр Воронин стал сотрудником краевой газеты “Тихоокеанская звезда”, а затем редактором молодежной газеты. Институт он окончил заочно.

В начале 1952 г. он приезжает в Новосибирск корреспондентом “Комсомольской правды”.

Собкор “Комсомолки” – это высокое доверие и высокая ответственность перед многомиллионной читательской аудиторией, перед дотошной и требовательной молодежной аудиторией. И Воронин поставляет на газетные страницы полновесный журналистский материал. Его безоглядная готовность выполнить любое редакционное задание в сочетании с литературным мастерством обеспечили молодому журналисту заслуженный авторитет в редакции.

Да, он приехал сюда как газетчик, но в нем уже назревал писатель, тяготеющий к большим литературным формам, к неспешной и вдумчивой работе над словом. В 1953 году Петр Воронин перешел на работу в редакцию журнала “Сибирские огни”. В этом же году увидело свет первое его крупное произведение роман “В дальней стороне”.

Географически роман привязан к Дальнему Востоку, тематически – к делам дальневосточных лесозаготовителей, к их “узковедомственным” нуждам и заботам, но проблемы, волнующие героев произведения, далеко выходят за его рамки, ибо развернувшаяся на лесоучастке борьба за новое, передовое воспринималась как общесоюзное явление, как знамение времени. Благодаря этому роману Петр Воронин стал известен как писатель.

Начиная с этого времени, он работает как профессиональный литератор, выпуская книгу за книгой: “Говорящая рыба”, “В дни великой страды”, “Трудное хозяйство”, “На верном пути”, “Про Васю”, “Разговор о любви”, “Пришла любовь”. Это – сборники рассказов, очерки, роман. Шесть лет кипучей работы.

Невозможно в короткой статье охарактеризовать все произведения этого периода, но на одном из них; как мне представляется, просто нельзя не остановиться. Я имею в виду очерковую книгу “Трудное хозяйство”.

Испытание на стойкость, человек перед лицом трудностей эта линия, отчетливо проступающая во всем творчестве Петра Воронина, в книге “Трудное хозяйство” выявляется с особой силой. Большие трудности переживало в ту пору все наше сельскохозяйственное производство, партия и правительство разрабатывали пути и методы его подъема, и для писателя было важно отыскать, разглядеть в гуще жизни зачатки будущих сдвигов. Отыскать, разглядеть не вообще в сельскохозяйственном производстве, а в конкретном хозяйстве, где живут и трудятся конкретные люди со своими характерами, со своими сильными и слабыми сторонами, с достоинствами и недостатками, не застрахованные от ошибок и от ушибов, но умеющие лечить ушибы на ходу, без “больничных листков”, умеющие не паниковать, не пятиться, не прятаться за широкую спину правительства.

“Правительство ведь не в состоянии принимать постановления специально для каждого колхоза, – рассуждает в беседе с заводским инженером председатель колхоза Андрей Павлович Петренко. – Надо и нам, руководителям, думать, ох, как много думать. И я думал…”

Образ думающего, ищущего человека, поставленного во главе “трудного хозяйства”, встает на страницах книги во весь рост. И понимаешь, что именно на таких людей могут смело опереться партия и правительство в своей гигантской работе, направленной на подъем благосостояния народа.

Глубокое изучение писателем жизненных явлений, проникновение в самую их суть сопровождается у Петра Воронина тщательной отделкой написанных в эти годы произведений, высокой требовательностью к себе, как к художнику слова. Все виды оружия из литераторского арсенала привлечены на службу, поставлены в строй, чтобы помочь как можно более полному выявлению авторского замысла.

В том же “Трудном хозяйстве”, произведении, так сказать, весьма “деловом”, очень к месту оказываются страницы, согретые лирическим настроем:

“Ночью прошел короткий, но сильный дождь. Новая тесовая крыша избы стала желтой, точно ее натерли воском. Кирпичи дымовой трубы казались влажно-красными в потоке солнечных лучей.

На листьях подсолнухов, которые росли рядом с избой Андреевой, сверкали капли воды. Сами подсолнухи, трава на меже, две яблони, посаженные в дальнем конце огорода, были так свежи, точно каждый листочек их вымыла заботливая женская рука. И все вокруг преобразилось. Даже голубой полог неба, еще вчера мутный, словно запыленный, был, казалось, заменен новым, необыкновенной чистоты”.

Сборники рассказов, очерки, роман… Семь книг за шестилетний отрезок времени. Поистине, годы творческого взлета!

В 1960 году взлет этот был подсечен болезнью. Тяжелой и страшной. Проявились дальние последствия фронтовых ранений, контузии.

В 1961 году – операция, какую не каждому дано перенести. А потом – жизнь, какую не каждый способен вынести: запреты, запреты, запреты!.. Он все перенес, он безропотно подчинился всем запретам. Всем, кроме одного: запрету писать.

В этот период появилась книга “Хочу жить”, книга автобиографичная, основанная на пережитом и перечувствованном, но вместе с тем поднявшаяся до художественных обобщений.

“Леониду Александровичу Корейша, Ирине Николаевне Виноградовой, их помощникам и товарищам по труду, – пишет автор в посвящении, – всем тем, кто помог мне вернуться к жизни…”. Книга эта – дань уважения, сердечной признательности людям в белых халатах, но одновременно это и выражение все той же линии, все того же лейтмотива: человек перед лицом трудностей. И каких трудностей!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});