Императорский Балтийский флот между двумя войнами. 1906–1914 гг. - Гаральд Граф

Возвращаясь к вопросу строевого обучения команд, нельзя не указать, что в те времена на него было обращено самое серьезное внимание.

После призыва молодые матросы поступали в особые отряды новобранцев. Таких отрядов было три – при 1‑м [Балтийском] флотском экипаже в Кронштадте, при 2‑м [Балтийском] флотском экипаже в Петербурге и в порту Императора Александра III для пополнения кадров 1‑й Минной дивизии.

Эти отряды функционировали шесть месяцев, и весной, после окончания курса, молодые матросы представлялись на высочайший смотр и после этого распределялись по судам. Обучали в них строю морские офицеры и инструктора, строевые унтер‑офицеры.

Если в первые годы обучение хромало, то с годами, когда выработался прекрасный состав инструкторов, оно достигло высокой степени совершенства. Среди морских офицеров оказались такие, которые охотно половину года проводили на берегу, обучая новобранцев строю и уставам. Так они из года в год и назначались на зиму в отряды новобранцев.

Отряды новобранцев приносили большую пользу флоту, потому что превращали новобранцев в военных, и те являлись на корабли, уже имея понятие о дисциплине и требованиях военной службы. На кораблях, особенно маленьких, давать им военное воспитание было невозможно, и так приходилось много уделять времени на их обучение одной из отраслей морского дела.

Уже в начале мая Артиллерийский отряд должен был уйти на все лето в Ревель. Семьи судовых офицеров и слушателей тоже перебирались туда. Единственным местом, где можно было селиться летом, был пригородный парк Екатериненталь. Там и сосредотачивалась вся летняя жизнь общества. Там же было летнее Морское собрание, недалеко от резиденции губернатора.

На флоте подшучивали, что когда Минный отряд выходит из Кронштадта в летнее плавание, то палубы кораблей загружены разными вещами дачного обихода. Однако теперь я убедился, что и Артиллерийский отряд грешит тем же, и на баке из‑под брезентов скромно выглядывали детские коляски, кроватки и сундуки. Но, по правде сказать, это было вполне понятно и ничему не мешало. Пересылать же вещи из Кронштадта было сложно и дорого.

За несколько дней до ухода «Александра» к нам явились слушатели, наличное число офицеров достигло внушительной цифры – тридцати. Старшим из слушателей был лейтенант П. Тыртов[274]. Все каюты переполнились, и за столом свободных мест не оказывалось.

Это сразу оживило кают‑компанию. Я оказался в обществе исключительно артиллеристов минером в единственном числе. Как всегда среди учащихся, разговоры вращались, главным образом, вокруг изучаемых предметов. Главной темой была стрельба. Разбирались преимущества разных методов управления стрельбой, достоинства и недостатки типов орудий, качества снарядов и т. д. Эти разговоры мне были очень полезны, так как предстояло, при поступлении в академию, сдать экзамен по артиллерии, к тому же это был один из самых трудных экзаменов. Во всяком случае, было интересно ближе познакомиться с артиллерийской специальностью.

Зажили мы прекрасно, и только старшему офицеру было много забот, чтобы наладить вахты и дежурства.

Каждое утро слушатели отправлялись на учебное судно «Петр Великий», с которого производились стрельбы, и слушатели управляли огнем. К обеду они возвращались, чтобы в 2 ч опять ехать туда же и возвратиться к 5 с половиной. У нас жили не все слушатели, часть жила на «Петре».

Учебное судно «Петр Великий» был переделан из старого броненосца того же имени, который представлял из себя переходный тип от мониторов к высокобортным броненосцам. От старого «Петра» фактически остался только корпус. Надстройки, машины и котлы были новые. С виду это был довольно несуразный корабль, но он хорошо был приспособлен к учебным целям, и на нем были установлены орудия в 120 мм[275].

На «Александре», как я упоминал, обучались только комендоры, и три раза в неделю он выходил к о. Карлос, чтобы производить комендорские стрельбы по неподвижным щитам.

Таким образом, все время, кроме праздничных дней, было занято. Только около 6 ч вечера офицеры, свободные от службы, и слушатели, у которых не было вечерних занятий, могли съезжать на берег. С этого момента начиналось оживление в Екатеринентале и Морском собрании. Главным образом, собиралось общество на двух теннисных площадках – кто играл, а кто болтал, сидя на скамейках. Когда темнело, некоторые шли в Собрание, а другие по домам или совершали прогулки к морю. В то лето наше морское общество жило весело, видимо, подобрался удачный состав.

Среди наших дам оказалось много интересных; за ними молодежь ухаживала, были и романы. В одном случае дошло и до развода. Всяко бывало. Особенно блистали две барышни, и сделаться их женихами добивались многие. Да они и вышли впоследствии замуж за морских офицеров, правда, не слишком удачно.

Раз в лето адмирал[276] Герасимов и его жена устраивали большой пикник, на который приглашались все офицеры отряда с их женами. В том году пикник устраивался на острове Нарген. Все приглашенные должны были явиться на пристань в гавани, где их ждали два больших буксира. Путь до о. Нарген длился около часа. На этом довольно большом острове населения было мало – два или три небольших рыбачьих поселка. Он очень живописен и покрыт чудным сосновым лесом. Провести на нем несколько часов летом доставляло большое удовольствие. Но едва ли было приятным жить на нем постоянно, особенно осенью и зимою, когда временами прекращалось всякое сообщение с Ревелем. Тогда жители были отрезаны от всего мира.

Приезд на остров такого блестящего общества дам и офицеров доставил большое развлечение рыбакам, и весь поселок высыпал на пристани.

По пути на пикник гости еще не развеселились и чувствовали себя несколько стесненными присутствием адмирала. Поэтому они больше прислушивались к разговорам старших, а адмиральша старалась всех занимать и перезнакомить.

Стояла чудесная погода, море было, как зеркало. Сойдя на берег, все разошлись по лесу, но скоро был приготовлен чай и угощение на разложенных на траве скатертях. С удовольствием гости принялись за него, и вино сразу же повысило настроение. После чаю начались игры, и только самые солидные гости сидели в стороне, наблюдая их. Теперь уже царило общее веселье.

Красивое зрелище представляла опушка леса у самого моря – с дамами в светлых туалетах и офицерами в белых кителях. Неслись смех и веселые шутки. Все чувствовали себя хорошо.

Не успели оглянуться, как стало вечереть, и адмирал пригласил гостей возвратиться на пароходы. Не хотелось уезжать, все с удовольствием остались бы на острове.

Когда надо было отваливать, вдруг выяснилось, что не хватает одной дамы и одного мичмана. Адмирал приказал давать гудки, и пришлось задержаться на добрых двадцать минут, что очень не понравилось нашим хозяевам. Вдруг увидели, что исчезнувшие бегут по лесу. Это всех успокоило, а то боялись, не случилось ли чего с ними. Конфуз для них получился великий, но они что‑то придумали в свое оправдание.

Наконец отвалили. Гости устали, но веселье не стихало: со всех сторон слышались оживленные разговоры. Обратный путь показался гораздо короче. Скоро прошли мимо кораблей, стоящих на рейде, и вошли в гавань. Распрощавшись с радушными хозяевами, разошлись по разным направлениям.

«Александр» тоже захотел устроить большой праздник, и Молас поручил его организацию мне и еще двум офицерам. Мы решили серьезно взяться за дело и устроить такой праздник, чтобы он надолго остался у всех в памяти. Выбрали ближайшее воскресенье и остановились на следующей программе: в два часа дня гости соберутся на пристани в гавани, к этому времени туда должны быть прибуксированы катерами – вельботы и шестерки с уборами под тентами. Когда все рассядутся, катера отбуксируют шлюпки в устье реки Бригитовки, где имелись развалины монастыря св. Бригитты. Там они бросают буксиры и под веслами поднимаются по реке до места, которое понравится и где можно устроить чай. К 6 часам шлюпки должны быть прибуксированы к борту «Александра» и гости приглашаются на обед, а после будет бал на верхней палубе.

Программа была довольно сложной как в смысле соблюдения времени, так и на случай свежей погоды. Но мы надеялись, что погода будет хорошей, так как стояло начало июля. Сложным было разместить гостей по шлюпкам, считаясь с симпатиями и антипатиями дам, но каждый должен был знать свое место, иначе могли произойти беспорядок и задержка.

К воскресенью списки гостей были составлены, и каждый гость имел свое место на шлюпках. Мы с волнением ждали, чем порадует нас погода. Барометр стоял хорошо. Действительно, нам страшно повезло, погода задалась чудная – солнечная, совершенно безветренная. Мы ликовали.

Гости согласно полученным наставлениям собрались точно к назначенному часу и были рассажены по шлюпкам. На руле сидели офицеры. Матросов решили не брать, и в каждой шлюпке было только по одному дневальному, чтобы охранять их, когда мы выйдем на берег. Два катера имели на буксире по вельботу и двум шестеркам. Распорядители были на паровых катерах, чтобы руководить каждой колонной. С большой осторожностью вышли из гавани, а дальше уже было безопасно дать большой ход.