Короли рая - Ричард Нелл

сделали так же. Слуги отвели их на заранее подготовленные места: юнг разбросали между офицерами.

Кейл предположил, что капитана удостаивали чести сидеть рядом с королем, но в его случае сделали исключение – впрочем, король и не восседал за собственным столом. Вместо этого Кейла усадили с семьей адмирала Махэна – дворянина, чьи предки были военачальниками с тех самых пор, как в Шри-Коне начали документировать такие вещи. Лет пятидесяти от роду и худощавый, он выглядел здоровым, несмотря на жидкие седеющие волосы. Он представил Кейла своей жене, двум сыновьям и двум дочерям – все высокопоставленные офицеры флота либо состоящие с оными в браке.

Но они тотчас проявили себя дружелюбными, приятными людьми, а их непочтение к флоту приободрило Кейла: мужчины попеременно шутили над карьерой, отвагой и сексуальной удалью друг друга. В обязанности адмирала явно входило расспросить Кейла о планах на будущее и дать наставления по поводу карьеры во флоте, но получалось у него тактично, и Кейл обнаружил, что этот человек ему нравится. К тому времени, как подали второе блюдо и старший сын адмирала возблагодарил милость Просветленного за то, что в этом году не было речей, Кейла похлопал по плечу лакей Эка.

– Ваш отец желает видеть вас, мой принц. Пожалуйста, извинитесь и следуйте за мной.

Кейл повиновался и встал, все его тело объял холодок при мысли о том, чтобы вновь предстать перед Фарахи. Он ждет извинений, понял юноша. Да и как не извиняться? При мысли о двух выпоротых стражниках к лицу Кейла прилил жар. Но был ли причиной гнев на отца или стыд за собственный поступок? И важно ли это вообще? Какой выбор был у него на самом деле? Он лишь надеялся, что исполнивший наказание человек был снисходителен, и чувствовал вину за то, что не присутствовал, чтобы наблюдать и хотя бы так разделить их боль.

Погруженный в свои мысли, он проследовал за размашисто шагающим лакеем к одной из множества маленьких приемных комнат, в которых никогда раньше не был. Эка остановился, взявшись за дверную ручку, и посмотрел на Кейла, ожидая согласия, чтобы продолжить. Дыши глубоко, ты справишься.

Кейл кивнул и прошел мимо стражей в простую комнату из серого камня, без окон и украшений. Морсержант Квал ждал, стоя навытяжку на тянувшемся до приподнятой платформы синем ковре. За ней сидел Фарахи – неподвижно, будто ястреб, следящий за морем, полным добычи. Кейл встал рядом с Квалом и услышал, как дверь позади закрылась. Они ждали в тишине.

– Докладывай. – Король смотрел в упор, его тон был ужасающе глухим.

– Я и мои люди прочесали побережье бухты, государь, и не нашли никаких следов юнги. И никто из тех, с кем мы говорили, не видел его.

Лицо Фарахи ничего не выражало.

– Я нахожу это странным, сержант, поскольку я уже выслушал совсем другой отчет, который указывает на то, что вы нашли юнгу. И что мне с этим делать?

Квал насупил брови, его нос картошкой покраснел еще сильнее.

– Я… не знаю, государь, я не понимаю.

– Ты представляешь, какое наказание за ложь своему королю? – спросил Фарахи так, словно ему просто любопытно. – Наказание за убийство?

Мужик моргнул, и его толстая шея стала такой же красной, как и лицо. Он посмотрел на короля так, словно его ударили ножом.

– Государь, кто выдвинул такое обвинение?

Тон Фарахи стал резким:

– Благонадежность твоего обвинителя вне подозрений, морсержант. В отличие от твоей. Ты отрицаешь, что сам, в одиночку, нашел Ютани – или, вернее, встретился с ним наедине в заранее оговоренном месте?

– Конечно, я это отрицаю. Это ложь.

Кейл застыл на месте, безуспешно пытаясь осознать все это, не улавливая ни капельки обмана в тоне пьяного сержанта.

– Тогда я могу также предположить, ты будешь отрицать, что при встрече с ним задушил его насмерть, привязал железный груз к его трупу и сбросил в бухту?

Квал выглядел потрясенным.

– Да, я отрицаю это!

– Очень хорошо. Засим я осуждаю тебя не только за преднамеренный срыв флотских тренировок и порядка и ложь твоему королю, но и за умышленное убийство новобранца Ютани. Ты будешь заключен в каземат до конца этой жизни. Желаю обрести там больше благодати для следующей.

Зрачки Квала беспрестанно метались, будто хотели найти какой-то ответ.

– Государь, несмотря на… мое прошлое… Я верно служил вам всю мою жизнь… – Он посмотрел на Кейла – сперва словно в откровении, затем обвиняюще-свирепо.

Он потянулся к чему-то у себя на поясе, и Кейл успел только поднять руки, прежде чем сзади возник Эка, в чьих длинных пальцах был зажат какой-то голубоватый металл, края которого мерцали в свете фонаря.

Эка метнулся вперед и вонзил клинок в спину Квала. Тот вырвался из его груди с едва уловимым звуком, и Эка прошептал что-то слишком тихо, чтобы можно было расслышать, отвернув лицо, так что Кейл не рассмотрел, что оно выражало. Затем он дернул и провернул нож и выпустил Квала, и тот, сопротивляясь, упал на землю. Он с ужасом смотрел на Эку, прикасаясь к своей окровавленной груди, пока удерживал себя в сидячем положении. Но после захрипел и откинулся на спину, его тело подергивалось от усилий вдохнуть, руки бесполезно ощупывали то место, где прошло лезвие. Он закрыл глаза и замер, ни разу не вскрикнув.

«Лакей» сразу же принялся заворачивать Квала в ковер, а Кейл смотрел на отца, не в силах вымолвить ни звука.

– Я велел следить за ним, сын мой. Он убил юнгу, чтобы скрыть свою вину. Ответственность лежит на нем, и только на нем.

Кейл снова повернулся к трупу морсержанта Квала, его разум все еще силился осознать произошедшее. Он сумел выдавить лишь:

– Да, отец.

– Ты преуспел, Кейл. Сейчас и в последние несколько месяцев. Мастер Асан держал меня в курсе твоих трудностей. Изобретательный ум всегда принесет тебе пользу, как и обращение за советом к мудрым людям. Я достаточно посмотрел на твоих юнг, чтобы распознать их преданность. Вдохновлять последователей на любовь – это зачастую роскошь, которую король не может себе позволить, но ты и не король. Это полезный талант, и я надеюсь, ты будешь использовать его в последующие годы, чтобы оказывать помощь твоему брату в его правлении.

Кейл сглотнул и, казалось, безмолвно кивнул. Вид мертвого тела, которое заворачивают словно рыбу, достаточно шокировал, но… мой отец только что меня похвалил?

– Ты не должен говорить о том, что произошло в этой комнате. Ты скажешь, что я привел тебя сюда, чтобы поговорить наедине. – Тут монарх пожал плечами. –