Псы, стерегущие мир - Алексей Игнатушин

Наемник в панцире, равно как и желтоволосый собрат в кольчуге, остался к словам безучастным. Али-Шер скривился, будто облитый мочой, сплюнул сквозь зубы:

– Безродному даже ответить нечего. Воистину Табитс недоглядела, когда воинское умение далось ничтожным, неспособным постоять за честь.

Наемники не шелохнулись, движение глаз, осматривающих окрестности, не прервалось ни на миг. Шергай переглянулся с Сомчеем, покачал головой.

Алтын оторвался от созерцания кромки леса, поганящего чистоту поля, по бритой голове скользнул солнечный лучик, от взгляда темных глаз Али-Шер содрогнулся. Каменные губы вождя разомкнулись:

– Ты считаешь достойным цапаться с людьми, что бились рядом?

Шергай вновь подивился новообретенной силе голоса Повелителя: сказал негромко, но в каждом звуке небывалая мощь, железной рукой берущая за сердце, заставляющая трепетать. Почему Повелитель до сих пор не открылся войску?..

Али-Шер уронил взгляд. Бесстрашный воин сглотнул комок в горле и тщетно начал искать в опустевшей голове слова.

– Они бьются за деньги, – выдавил полководец с трудом.

Лица Повелителя коснулась насмешка.

– Разве я тебе не плачу?

Али-Шер проблеял:

– Повелитель, то другое…

Сомчей громко хмыкнул. Мудрый Шергай сухо улыбнулся: вид растерянного полководца сердце веселит.

– Скажи, – продолжил Алтын, – сколь долго будешь сражаться под моими знаменами, если добычи и наград не получишь?

– До самой смерти, – сказал полководец поспешно.

Слова прозвучали фальшиво – жадный до золота Али-Шер нередко с военачальниками при дележе дрался, цепляясь за желаемое зубами. В каждом походе урывал большую долю, представить полководца бьющимся не ради добычи, а ради Повелителя было трудно.

Алтын хмыкнул, Али-Шер покраснел, Сомчей с магом откровенно потешались над забиякой, лишь наемники глядели по сторонам сосредоточенно.

– Каждый в войске бьется за кусок добычи, – продолжил Повелитель. – Они идут за мной, потому что мое главенство приносит больше прибыли. Прекращу им платить – бо2льшая часть разбежится, оправдываясь, что надо не воевать, а разводить скот.

Али-Шер низко, почти к луке седла, склонил голову, всем видом показывая раскаяние, но урок Повелителя продолжился.

Алтын обратил бритую голову к копьеносцу:

– Тебе нанесли оскорбление – можешь потребовать ответа.

Плечи, покрытые прошнурованными пластинками, колыхнулись.

– Не вижу смысла.

Брови Повелителя переплелись волосками у переносицы.

– Во избежание дальнейших распрей призови хулителя к ответу, но обойдись без убийства.

Шергай с удовлетворением отметил, что бесстрастное лицо черноволосого подернулось рябью: власть, вплетенная в голос, коробит гордых наемников, но противиться они не могут.

Копьеносец переглянулся с половцем, в войске их окрестили Ярыком и Кольчугой. Молчаливый разговор длился миг, затем черноволосый потянул повод, отъезжая в сторону.

Сомчей посмотрел на Повелителя: не слишком ли? Алтын взглядом успокоил побратима, а Али-Шеру махнул рукой.

Полководец расцвел, грудь встопорщилась, как у бойцового петуха, сабля покинула ножны с мелодичным шипением, веселящим ретивое сердце. Али-Шер посмотрел на противника презрительно, взглядом пересчитал пластины ярыка. Пренебрежительно скользнул взором по наконечнику копья, смотрящего в землю, спокойному лицу с неживыми глазами. Презренный трус в панцире, а полководец – в кожаном доспехе. Пусть! Не коснется.

Воины отъехали на небольшое расстояние – сшибки на полном ходу не будет. Шергай кинул дежурный взгляд на парящую птицу, но поспешил вернуться к схватке.

Али-Шер с диким гиком ткнул пятками бока жеребца, конь с одного прыжка оказался сбоку наемника, воздух вспорол жестокий удар. В конце концов, Повелитель полководцу не велел обойтись без крови.

Сомчей успел досадливо поморщиться нечестному приему, но грянул звон, брови воина затерялись в волосах. Широкий наконечник копья отшиб изогнутое лезвие, Али-Шер пошатнулся в седле, поворот кисти приложил древко к скошенному лбу. Костный стук вспугнул в кустах куропатку. Сомчей невольно проводил взглядом серые перья и едва не упустил миг, когда незадачливый полководец закатил глаза, рукоять чудом осталась в пальцах, но воин опрокинулся на спину.

Краткий миг помутнения сознания исчез, Али-Шер открыл глаза, веки поспешно опустились, защищая глаза от уколов солнца. Окрепшие пальцы стиснули рукоять, мышцы поясницы пришли в движение. Резь в горле остановила – в шею уперлось необычайно твердое острие копья. Военачальник застыл на конской спине, животное недовольно фыркнуло, копыта примяли траву.

Алтын подъехал сбоку. Тень правителя заслонила солнце. Али-Шер с наслаждением открыл слезящиеся глаза. Лицо Повелителя было спокойным, глаза, темные, как озера в безлунную ночь, смотрели пристально.

– Что скажешь, Али-Шер?

Нажим острия ослаб, военачальник осторожно сглотнул ком, просипел:

– Я проиграл.

Лицо Алтына омрачилось, он молча потянул поводья и отъехал от поверженного. Али-Шер попытался приподняться, но укол металла бросил его назад, вдобавок, лишенное преграды, солнце вонзило в глаза стрелы. Кровь вспенилась, со звериным рычанием степняк поднялся. Короткий сполох боли в горле не нарушил ярой завесы, Али-Шер смутно ощутил ток горячего ручейка под воротник, главное – подняться!

Железный клюв отпрянул от полководца, он выпрямился, по деснице пробежала огненная волна и вспенилась в кончиках пальцев, но Али-Шеру хватило ума сдержаться. Бешеная муть перед глазами медленно рассосалась, военачальник бросил в спину Алтына:

– Повелитель, чем ты недоволен?

Алтын ответил, не оборачиваясь:

– Досадую на предельность силы.

Шергай подавил удивительный возглас: какие пределы, Повелитель скоро будет всемогущ?!

– Моей силы не хватит, чтобы вложить в пустую голову ума или изменить душу человека, – добавил Алтын с непонятной грустью.

Али-Шер вскинул брови, ладонью рассеянно размазал по шее кровь и крепко задумался над словами господина. Сомчей переглянулся с магом, оба кивнули, губы обоих одновременно расползлись – воин и колдун научились понимать друг друга без слов.

Али-Шер глянул на них подозрительно, но смолчал, природная осторожность настоятельно советовала в проигрышной ситуации прикусить язык.

Ярык отъехал к собрату, сноровисто протер острие копья лоскутом грубой ткани, взгляд цепко держал Повелителя. Кольчуга никак не выразил довольства победой соратника, но Али-Шер кожей почувствовал лучащееся довольство, засопел шумно, приоткрыл рот…

– Повелитель, Борхан кого-то увидел, – проскрипел Шергай.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});