Избранники Небес - Элизабет Тюдор

- Мистер Гатеридж, если вы знали об этом, зачем

не разоблачили рэбла еще на Земле?

- Это вызвало бы всеобщий переполох, а в то вре

мя паника среди людей была ни к чему.

- Считаете, что раскрыв правду сегодня, вы посту

пили правильно? Этого мятежника надо немедленно казнить!

- Подумайте, Коллинз, - устало произнес заступ

ник, - да и вы, господа присяжные, что даст вам убийство этого несчастного? У нас впереди сражение с врагами человечества, и каждая пара рук будет нелишней. Зачем убивать человека, когда у нас более грозный враг - рептоид?!

- Но ведь он рэбл! Или вы забыли, как их шайка

пыталась освободить смертников с Марса? Тогда погибли сотни охранников.

- Помню... Так ведь рэблы пытались освободить

каторжников - несчастных людей, обреченных на медленную и мучительную смерть, - Гатеридж был осведомлен о том, что его бывший помощник не был согласен с таким жестким наказанием, установленным правительством.

- Я, право же, не знаю, - судью покинула прежняя

решимость. - Допустим, что Фудзивара не убивал профессора Орнего и мисс Браун. Но ведь он все равно преступник.

- По-вашему, пятнадцать лет каторжных работ на

Марсе недостаточное наказание?

При одной только мысли об этой иезуитской тюрьме в сердца присутствующих пробрался страх и ужас. А представить, что кто-то смог проработать там в изнурительных трудах пятнадцать лет и к тому же остаться живым, было умопомрачительно.

Фудзивара был сыном одного из предводителей мя

тежной группировки. Вместе с отцом они избороздили всю солнечную систему и побывали на многих планетах и повстанческих базах, маленьких островках, блуждающих в космических просторах. В той самой знаменитой атаке на Марс Тоджито выступил вместе с отцом. Однако бунтовщики потерпели поражение. Попавших в плен рэблов приговорили к пожизнен

ным работам на рудниках. Тогда молодому повстанцу было всего пятнадцать лет, но суровый закон не щадил никого. Виновен? Значит, заслужил наказание. Отец Тоджито, спустя лишь год каторжной жизни, умер у него на руках. И с тех пор молодой рэбл лелеял надежды на свободу. Пятнадцать лет он обдумывал план спасения, и только к тридцати годам смог осуществить этот дерзкий побег. Узнав об исчезновении каторжника с Марса, правительство переполошилось. Тщательные поиски не дали ожидаемого результата. Беглец будто в воду канул. Ни на Марсе, ни на Титане и других орбитальных объектах его не было. Служба безопасности подозревала, что каторжник бежал к своим дружкам на одну из неуловимых повстанческих баз. Однако им и в голову не пришло искать беглеца на Земле, под самым их носом. Мирное население бесспорно было встревожено этим страшным побегом, но почти каждый в душе восхищался мужеством и отвагой Тоджито Фудзивары, единственного каторжника, дерзнувшего сбежать из марсианской бастилии.

- Что же предлагает сторона защиты?

- Так как вина моего подзащитного в рассматри

ваемом деле не доказана, до завершения повторного расследования прошу отпустить его под личное поручительство.

- Кто согласится взять на себя такую ответствен

ность?

- Я, Дэниел Мозес Гатеридж.

Судья нахмурился, и заступник понял суть его сомнений.

- Ах да! Я и забыл, что меня отныне считают бе

зумцем, а вам нужно поручительство дееспособного человека... последние слова Дэниел выговорил с трудом. Язык обмяк, не желая двигаться, а видимость перед глазами расплылась. Он заскрежетал зубами, не в силах дольше сдерживать себя. Сомкнул веки и повалился без чувств на пол. Откуда-то издалека доносились беспокойные голоса, но Гатериджа больше ничто не тревожило.

Г л а в а 28

БЕЗУМНАЯ РЕВНОСТЬ

Ревность у мужчины складывается из эгоизма, доведенного до чертиков, из самолюбия, захваченного

врасплох, и раздраженного тщеславия.

О. Бальзак

Дэниел очнулся не сразу. Он проспал более десяти часов. Увидев нечто жуткое во сне, вздрогнул и пробудился. Открыл глаза и еще долго не мог вспомнить, где находится и как туда попал. Память постепенно восстановилась. Вспомнил судебное заседание, присяжных и подсудимого:

- Невиновен! - присев на койке, воскликнул он.

Огляделся, вокруг никого не было. На корабле было время сна. Тишину в отсеке нарушало тихое пощелкивание медицинской аппаратуры. Немного отлежавшись, поднялся с койки. Он не был привязан ремнями, и это обрадовало и в то же время удивило его.

"Значит, я не представляю больше опасности. Вероятно, они поверили, что приступы шизофрении прошли", - с горькой иронией подумал Гатеридж.

Вышел из давящей на психику комнаты и побрел по отсеку, производя осмотр местности. В палатах дремали несколько больных, медицинский персонал спал в отведенном для него помещении, да и дежурные клевали носом. Они не заметили вышедшего из палаты пациента. Гатеридж добрался до кресел, расположенных напротив большого иллюминатора, сел в одно из них и устремил взор на мерцающие звезды. Этот необычайный пейзаж приносил покой израненному сердцу землянина. За последние дни переживаний он еще не ощущал себя столь безмятежным. "Сфинкс" держал путь к созвездию Лебедя. При его сверхсветовой скорости светила казались маленькими огоньками.

"Как свечи на торте", - подумал Дэниел.

Неожиданно перед глазами встали эпизоды из прошлого. Напротив него был красочный торт с двенадцатью свечами. Вокруг стола собралось много-много гостей. Рядом с ним стояла его подруга - Элинор. Это был их день рождения. Дети семейства Браун и Гатеридж родились в один и тот же день, поэтому соседи всегда справляли их дни рождения вместе.

- Задувайте же свечи! Не забудьте загадать жела

ние! - кричали им приглашенные на празднество дети.

Дэниел задумался. У него было все, что мог желать

двенадцатилетний мальчик. Посмотрел на свою подругу, ища подсказки. Ее небесно-голубые глаза сияли радостью, она лучезарно улыбалась. И тут он понял, что хотел больше всего в своей жизни. Взяв руку Эллен, крепко сжал ее в своей ладони.

"Я хочу, чтобы мы всегда были вместе", - и задул

свечи на торте.

Белый дым от свечей, словно летучий змей, поднялся ввысь и растаял в воздухе. Последнее, что он услышал в своем воспоминании, были радостные выкрики детей.

Картины прошлого вновь сменила звездная панорама. Молодой человек тяжело и болезненно вздохнул, прикрыл веки, пытаясь припомнить приятные мо

менты жизни, проведенные со своей возлюбленной.

Вздрогнул, почувствовав чью-то руку на своем плече.

- Наш эскулап никогда не спит?

- Бессонница, как вижу, не только у меня, - ото

звался ибн Салим на вопрос пациента. - Пришел созерцать звезды?

- Вспомнить свое прошлое...

- Не мешало бы подумать и о будущем.

- Зачем? Ведь все, что мы планируем, все равно не

сбывается. Так зачем занимать свои думы, бессмысленно пытаясь построить будущее?

- Тот, кто не верит в свое будущее, конченый чело

век, - Ахмед Али присел в кресло рядом.

- Значит, я такой и есть, - выдержав непродолжи

тельную паузу, заявил Дэниел.

- Мысля так, ты совершаешь самую большую

ошибку в своей жизни - теряешь надежду!

- Надежду? Во что? Что мне осталось в этой жиз

ни? Ради кого теперь жить? Я потерял всех, кого лю

бил.

- Ты живешь лишь для себя. Никакая потеря не

должна лишить тебя жизни.

- А одиночество? Что мне делать с ним?

- Жизнь непостоянна, и насмешница судьба часто

лишает нас самого дорогого. Однако время лучший лекарь, - в голосе египтянина чувствовалась тоска, и

чуткий слух собеседника уловил это.

В наступившем молчании былые соперники пытались предугадать мысли друг друга.

- Признайся, Ахмед, что тоже скучаешь без Эллен.

Не стоит скрывать, я знаю, что ты был неравнодушен к ней.

- Я любил Мэриан. Она была моей путеводной

звездой. Я готов был жизнь отдать за нее, если бы знал, что этим спасу ее... Но я был бессилен. Всевыш

нему было угодно разлучить нас.

- Как ты мог полюбить Эллен, ничего о ней не

зная? - Дэниела рассердило признание былого конкурента.

- Истинная любовь не требует дознания, она не

терпит излишних слов и порой должна примириться с безответностью.

- И у тебя никогда не было задних мыслей?

- Задние мысли бывают у низких и погрязших в

пороке людей.

Собеседнику показалось, что слова эти были обращены к нему.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Только то, что сказал.

- Ты намекаешь на меня?

- Если ты считаешь себя таковым человеком, в

этом нет моей вины.

- Это оскорбление?

- Понимай как хочешь.

- Ты ненавидишь меня!

- Как мой пациент ты вызываешь во мне только

жалость, - сдерживая свои чувства, ответил врачеватель.

- Жалость, ненависть и отвращение?

- Sit venia verbo! 77

Дэниел обозлился, поняв слова доктора.

- Так почему же, позволь спросить, ты все еще тер