История советского библиофильства - Павел Берков

Но более яркое представление об этих библиофильских четвергах дает стихотворение того же В. И. Вольпина, занесенное в альбом Д. С. Айзенштадта в 1944 г. Не обладающее художественными достоинствами и напоминающее этим прочие произведения библиофильской музы РОДК и ЛОБ, стихотворение В. И. Вольпина ценно тем, что в нем отразились бытовые подробности библиофильской жизни Москвы военного времени. Пусть же эти черты ушедшей жизни и образы, за немногими исключениями, ушедших людей, дорогие сердцу историка советского библиофильства, послужат извинительным основанием для приведения этого стихотворения:

Трудно жить в эпоху затемненья…На вечерних улицах ни зги,Но, пылая жаждою общенья,Мы спешим на Ваши четверги.Шаткие ступени под ногами,Длинный и унылый коридор,Вдруг столовая, залитая огнями,Черный кофе, круглый стол и… спор.Презирая бурю, дождь и ветерИ являя всем собой пример,Через все препятствия на светеК Вам приходит мэтр Эттингер.У него с собой в портфеле книги,Черный хлеб, как лакомый кусок,Письма из Нью-Йорка и из Риги, —Много писем за недельный срок.Льется мирно тихая беседа,Ходит толстый по рукам увраж,Все расхваливают тонкие гравюрыИ добротный толстый картонаж.Машковцев, Ашукин и Петровский,Клепиков, Кара-Мурза, Кузьмин,Чаушанский, Шик и Романовский,Ратнер, Старицын, Якуб и Коростин.Сколько их за долгий срок в три годаПромелькнуло, побывало тут!Все они с любовью вспоминаютСвет и кофе, ласку и уют!..

С. Г. Кара-Мурза также посвятил несколько строк Айзенштадтовским четвергам в статье «Памяти старого коллеги», написанной для того же сборника «Венок памяти Д. С. Айзенштадта». По его словам, Айзенштадтовские четверги происходили в течение шести лет — с 1941 по 1947 г.

Чтобы закончить изложение сведений об Айзенштадтовских четвергах, приведем выдержку из письма О. Д. Айзенштадт от 29 сентября 1965 г.: «В связи с деятельностью РОДК у моего отца постоянно собирались московские библиофилы, среди которых бывали В. Я. Адарюков, П. Д. Эттингер, Н. В. Власов, А. М. Макаров, С. Г. Кара-Мурза, А. А. Сидоров, А. М. Эфрос, А. С. Петровский, А. Г. Миронов, М. С. Базыкин. Позднее, когда РОДК перестал существовать, эти встречи, уже регулярно, продолжались сначала по пятницам, а затем, в дни войны, по четвергам, до самой смерти Д. С., и после войны».

Как ни неожиданны для всех нас приведенные выше сведения московском библиофильстве в годы Великой Отечественной войны, еще неожиданнее оказываются и еще большее впечатление производят материалы о библиофильской жизни в осажденном, голодавшем, вымиравшем, но не сдававшемся и не сдавшемся Ленинграде.

Преждe всего удалось установить, что, несмотря на систематические варварские артиллерийские обстрелы и воздушные бомбардировки, несмотря на холод и затруднения с электрическим освещением, книжные магазины в Ленинграде продолжали регулярно работать и, как это ни покажется невероятным, в них в рабочие часы не бывало пусто, покупателей в них всегда было много. Когда же библиофилам становилось известно, что в определенный день должна поступить в продажу партия книг, принадлежавших кому-либо из недавно умерших крупных собирателей, тогда в магазинах бывало особенно людно. По словам книголюбов, проведших блокаду в Ленинграде и в то же время помнивших еще состояние книжного рынка в 1918–1923 гг., в военный период в книжных магазинах осажденного города книг было особенно много. Под арками Гостиного двора, который был тогда закрыт, бойко торговали в 1941–1942 гг. книжные «развалы».

В начале марта 1942 г. на Невском проспекте было открыто отделение Книжной лавки писателей, а в августе-сентябре того же года на Садовой ул., в доме Театра Ленинского комсомола, была открыта третья Лавка писателей (магазин № 110). Отметим, кстати, что в этом же месте в начале XIX в. находилась знаменитая книжная лавка и библиотека для чтения В. А. Плавильщикова.

Книжная лавка писателей устраивала книжные базары. Первый был открыт 1 ноября 1942 г. Как передавал нам ее бывший директор Г. М. Рахлин, накануне по радио было объявлено о предстоящем открытии базара, и при этом был указан адрес лавки. Радистами фашистской армии, осаждавшей Ленинград, эта информация была перехвачена, и в момент открытия базара перед самыми дверьми лавки фашистскими летчиками была сброшена бомба; от ее разрыва погибло три человека. Несмотря на это, объявленный книжный базар все-таки состоялся. Первому вошедшему покупателю была вручена премия — полное собрание сочинений С. Цвейга. Покупатель, полковник медицинской службы Р. Я. Домбик, был очень рад, так как Цвейг был любимым писателем его сына, находившегося на театре военных действий, до войны ему никак не удавалось достать это издание, отец верил, что сын, хотя и считался пропавшим без вести, вернется и сможет насладиться чтением произведений Цвейга. Через несколько лет полковник Домбик сообщил Г. М. Рахлину, что его сын попал в плен, но ему удалось бежать и присоединиться к партизанскому отряду.

Кроме книжных лавок писателей большую роль в библиофильской жизни Ленинграда периода блокады играл книжный магазин, помещавшийся на Литейном просп. в д. № 59 (где сейчас находится магазин № 27); директором его был один из культурнейших ленинградских антикваров Вениамин Михайлович Лебедев.

В конце 1942 или начале 1943 г. в этой книжной лавке был устроен книжный базар, на котором распродавалась библиотека скончавшегося во время блокады историка литературы проф. В. В. Гиппиуса (1890–1942). Среди поступивших в продажу книг были полностью представлены первые издания произведений Пушкина, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, символистов и пр. Нам передавали, будто в этой библиотеке имелся даже редчайший «Ганц Кюхельгартен» Гоголя (выпущенный под псевдонимом «Вл. Алов»), но поступил ли этот экземпляр в продажу, установить не удалось.

В период блокады в Ленинграде печатались книги и довольно большими тиражами; при этом не только те, которые были вызваны потребностями военного времени, но также и произведения художественной литературы. Так, в «Ленинградской правде» от 4 июня 1942 г. в заметке «Новые книги» сообщалось, что в Большой серии «Библиотеки поэта» вышли из печати 2-й том Сочинений Лермонтова под ред. Б. М. Эйхенбаума, в Малой — Сочинения Маяковского, тт. 2 и 3, и стихотворения Дениса Давыдова, — каждая книга по 10 тысяч экземпляров. Через несколько дней в той же газете были напечатаны заметки «Над чем работают ленинградские писатели» (о Н. С. Тихонове, И. А. Груздеве, Евг. Б. Рыссе и др.) и «История русской литературы», в которой говорилось о подготовке второго тома академического коллективного труда под ред. проф. В. П. Адриановой-Перетц и при участии Д. С. Лихачева. Таким образом, даже в самые страшные дни обороны Ленинграда, когда его жителям, казалось бы, меньше всего было дела до сведений о книгах и меньше всего можно было ожидать проявлений любви к ним, редакция наиболее распространенной газеты шла навстречу интересам читателя к книге, литературе, истории литературы и печатала соответствующую информацию.

Однако совершенно неожиданным и просто невероятным представляется нам тот факт, что в дни блокады Ленинграда в героическом городе продолжали действовать люди, которые в тогдашних условиях настолько сохранили фантастическую преданность и любовь к книге и графике, что устраивали заседания, посвященные такой тематике, и даже умудрялись печатать художественно оформленные пригласительные билеты. Благодаря любезности искусствоведа-библиофила П. Е. Корнилова в нашем распоряжении находится ряд памятников ленинградского библиофильства дней блокады. Одно описание и указание дат их проведения достаточно для того, чтобы судить о бессмертной, неистребимой любви к книге и книжной графике у этих истощенных, полуживых людей.

1. Пригласительный билет на заседание памяти П. А. Шиллинговского. 4 с., 15х16,2. На стр. 1 — известная монограмма художника в картуше; стр. 2 — его автопортрет-гравюра; стр. 3 — воспроизведение офорта Шиллинговского «Взрыв фугасной бомбы» (на прекрасной бумаге бледно-желтого цвета). Текст: «Комиссия по приему художественного наследия, скончавшегося 5 апреля 1942 г. художника, живописца и гравера Павла Александровича Шиллинговского, приглашает Вас на научное заседание, имеющее быть в его мастерской (В. О., Тучков пер., д. 11, кв. 25)… августа 1942 года в 17 часов». Стр. 4: Программа заседания. 1. Жизненный и творческий путь П. А. Шиллинговского — П. Е. Корнилов. 2. Графическое наследие П. А. Шиллинговского — М. В. Доброклонский. 3. Воспоминания и выступления художников и друзей. — На стр. 3 инициал «К» и на стр. 4 — марка работы П. А. Шиллинговского (112).

2. Выставка произведений В. М. Конашевича. Л., 1943. 11,6х6,3, 16 с., 500 экз. (Управление по делам искусств Исполкома Ленгорсовета. Отдел изобразительных искусств ЛССХ). Стр. 3—12: П. К. (П. Е. Корнилов.) В. М. Конашевич; стр. 13–16: К (П. Е. Корнилов). Каталог. Брошюра подписана к печати 4 августа 1943 г.; статья П. Е. Корнилова — 17–18 июля 1943 г.