«Если», 2006 № 1 - Журнал «Если»

Сам процесс перевода Посланий, выполняемый мужчиной или женщиной, значительно искажал их смысл. И многие переводы, сделанные в первые годы, оказались затуманены «человеческим фактором». Впоследствии для очистки этих ранних текстов были приложены немалые усилия. Ныне же ни одна работа не покидала Библиотеку без контрольного просмотра нотов, во время которого устранялись непреднамеренные ошибки.

— Вторжение в гелиосферу оказалось непосильной задачей для наших лучших умов, — мрачно проговорил Сайло. — Я хочу подойти к ней с другого конца. И хоть один раз Библиотека сможет принести немедленную пользу.

Рут эти слова озадачили. Во время обучения ей говорили о более возвышенных аспектах миссии Библиотеки. О том, что она стоит на берегу потока времени. Любой, кто желает сосредоточиться на Посланиях, предназначенных храниться вечно, обязан мысленно дистанцироваться от повседневных событий.

— Я не совсем понимаю…

— Подумай о Библиотеке так, как это делают непосвященные. Им редко удается осознать те ее высшие функции, которые должны обеспечивать мы. Вместо них они видят лишь мимолетную возможность. Вот почему нас заваливают просьбами взглянуть на Хранилища как на источник изобретений, всяческих трюков и новинок.

— А мы, как нам и положено, такие просьбы отвергаем, — поддакнула Рут, надеясь, что ее слова не покажутся слишком уж верноподданическими.

Но Сайло одобрительно кивнул:

— Вот именно. Я думаю, что древнее общество, наподобие Архитектуры Стрельца, уже сталкивалось с подобными проблемами. И куда лучше наших астроинженеров знает, как справиться с разбушевавшимися природными силами.

— Понимаю. — И почему она сама об этом не подумала? Слишком погрузилась в эту культуру абсолютного благоговения перед величественностью задачи Библиотеки? — Э-э… но мне трудно представить, как…

— Твоя задача не представлять, а постигать, — строго произнес Сайло.

Ноты ее смущали, а Сайло — особенно. Многие из них обходились без волос, но Сайло щеголял ободком вьющихся, бронзово поблескивающих локонов, создававших впечатление, будто на его голый череп опустился нимб. Бледные ресницы нота моргали редко и неторопливо, демонстрируя розовые упругие веки. Белесые, почти невидимые брови постоянно оставались приподнятыми, поэтому каждое его слово как бы таило в себе подтекст, а интонации проскальзывали между слогов со звучным изяществом. Выражения лица перетекали от одного нюанса к другому, а само оно напоминало пластичный материал, без устали меняющий форму, подобно глади пруда, которую морщит неощутимый ветер. Ей пришло в голову, что не помешало бы записать все его высказывания. Даже не моргнув, Рут включила режим записи, позволив встроенному в спинной мозг блоку памяти записывать все, что прошло сквозь ее глаза и уши. Так, на всякий случай.

— Возможно, я не слишком следила за новостями, — сказала она. Казаться скромной — всегда кстати. — Вторжение…

— Почти достигло орбиты Юпитера, — сообщил Сайло. Стена за его спиной превратилась в экран, на котором солнце отважно пробивалось сквозь бурю межзвездного газа.

Человечество лишь недавно узнало, что зародилось в благоприятную эпоху. Когда-то древняя сверхновая звезда породила «пузырь» в межзвездном газе, и Земля плыла сквозь этот почти чистый вакуум все то время, пока млекопитающие эволюционировали от древесных землероек до разумных покорителей планеты. Во всех же прочих отношениях Солнце ничем особым не выделялось. Обращаясь вокруг центра Галактики, оно перемещается за миллион лет всего на пятьдесят световых лет. При этом каждые тридцать три миллиона лет оно то поднимается над галактической плоскостью, то опускается ниже ее — этого ныне оказалось достаточно, чтобы лишиться защиты локального «пузыря». И теперь плотный межзвездный водород давил на порождаемый Солнцем плазменный ветер, пробиваясь во владения хрупких и уязвимых планет.

— Вчера водородная стена начала бомбардировку колонии на Ганимеде, — произнес Сайло со странным беспристрастием, которое и по сей день нервировало Рут — словно ноты, не будучи мужчинами или женщинами, обладали правом наблюдать за людскими страстями как бы со стороны. — Нам, работающим в Библиотеке, поручено сделать все возможное для поиска знаний, имеющих отношение к нашей общей катастрофе.

Стенной экран уловил этот намек и показал полумесяц Юпитера на фоне звездного неба. Рут увидела, как с охватывающей Юпитер рубиновой ударной волны сорвалась, закручиваясь спиралью, новая вспышка. Полумесяц казался рябым из-за колоссальной турбулентности — его усеивали вихри и воронки, в которых легко утонула бы одна из внутренних планет системы.

— Но мы ведь не можем изменить межзвездную погоду.

— Мы должны попытаться. Древние обитатели Галактики, возможно, знают о мире, пережившем такую безумную атаку.

Космическая оболочка Солнца — гелиосфера — столкнулась с плотным сгустком газа и плазмы восемьдесят восемь лет назад. В нормальных условиях частицы солнечного ветра легко справляются с межзвездной средой. Многие тысячелетия давление солнечного ветра сопротивлялось давлению межзвездного газа, образуя тонкий барьер на расстоянии в сотню астрономических единиц[21] от уютного мирка внутренних планет системы. Теперь же барьер втиснуло в глубь системы, к орбитам внешних планет.

Масштаб изображения на стене изменился. Рут увидела то, что осталось от владений, где доминировал солнечный ветер. Картинка напоминала вид сверху на идущий по океану корабль: головные волны, образующиеся на носу, откатывались назад, приобретая характерный параболический изгиб.

Под неумолимо нарастающим давлением все более плотного межзвездного газа и пыли этот фронт давления размывался. Солнце билось о водородную стену со скоростью шестнадцать километров в секунду, и его слабенький ветерок отбрасывало вспять, к цивилизованным планетам. Базу на Плутоне люди покинули десятки лет назад, а спутники Сатурна — лишь недавно. Потоки частиц с высокой энергией и внезапные космические бури погубили многих. Странной жизни в океане Европы ничего не грозило под десяти километровой толщей льда, но это было слабым утешением.

— Но что мы можем сделать? — вопросила она.

— То, что в наших силах.

— Да одни магнитные завихрения на фронте ударной волны обладают большей энергией, чем есть у всей нашей цивилизации.

Сайло ответил ей взглядом, напомнившим Рут о том, как она еще девочкой наблюдала за брачным танцем насекомых. Сдержанная неприязнь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});