Рейтинговые книги
Читем онлайн Виновны в защите Родины, или Русский - Тимофей Круглов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 176

На территории совхоза «Рига», раскинувшейся на несколько гектаров на окраине латвийской столицы — территории охраняемой, редко посещаемой и никому не интересной, дожидались команды «фас» из Москвы порядком перетрухнувшие представители высшей республиканской власти, давно уже заявившие о своей «независимости» от союзного Центра. Это была важная информация, только вот реализовать ее уже не представлялось возможным.

Валерий Алексеевич вздохнул, прикусил ус и стал переодеваться. Засунул в старую плечевую кобуру выданный вчера пистолет с одной, символической, обоймой. В ванной, в пустой коробке из-под стирального порошка у него давно лежал свой ПМ. Был еще ПСМ когда-то, но от него пришлось избавиться. Иванов, вспомнив про это, резко сжал и разжал кулак и успокоился. Движения стали быстрыми и расчетливыми. Второй пистолет он брать не стал, забрал только еще две обоймы и запасную коробку с патронами. РГДшку тоже брать не стал, сунул гранату в коробку и поставил обратно на полку. Черный — только полоска белая на морде, как застывшая кривая ухмылка, — кот по кличке Бегемот потерся о ноги, мявкнул, требуя еды. Иванов чертыхнулся, пошел к холодильнику, кинул коту несколько потрошеных тушек свежей салаки. Надевая удобные летние туфли, пробормотал привычную хохму про «трусы, каску, пистолет и партбилет», окинул тоскливым взглядом квартиру, в которую неизвестно, вернешься ли еще, и вышел, тщательно закрыв двери на все замки.

Я так часто прощался, уходя навсегда,И не чаял взаправду вернуться…Но щадила меня и седая вода,И земля меня с неба встречала всегда,Да и с пулями смог разминуться.Я картины и книги руками ласкал,На диване не мог насидеться,Я так бережно пыль напоследок стирал,Я цветы поливал, взгляд прощальный бросал,И стучало так медленно сердце.Но судьба возвращала с усмешкой меня,Видно, с прошлым никак не проститься!Вынимала живым из воды и огня,Из морозных снегов поднимала, щадя,Одного не давала — влюбиться.И я снова приехал в свой маленький дом,Словно ждут меня там не дождутся.Поздоровался молча с любимым котом,Перебросился словом с женой ни о чем.И ушел. Чтобы снова вернуться…

В подъезде он еще раз подошел к окну. Ни одной «Волги» у теплиц не осталось. Теперь, как обычно, там был просто выжженный солнцем гравийный пятачок. И ни одного человека. На улице вообще никого. Летний вечер все проводили у телевизоров.

И только на полюсах внешне спокойного города кипела суета. Одни подчищали концы и сворачивались, другие лихорадочно спешили вернуться в брошенные в панике властные кабинеты.

Валерий Алексеевич быстро спустился с пятого этажа и вышел в жаркую вечернюю тишину. На соседней Гауяс его укрыла тень густой липовой аллеи. Не оборачиваясь, он пешком пошел на Брасу, к телефону, сдерживая себя и пытаясь не ускорять шаг. Казалось, ничего еще не изменилось в городе. Но если вчера он возвращался домой как хозяин, то сегодня сам уже был в напряжении от возможного в любую минуту ареста. Армия уходила в казармы, и без приказа из Москвы никто и ни во что уже не вмешается. А в Москве теперь однозначно утвердились подельники латышей. ОМОН наверняка закрылся на базе в Вецмилгрависе и готовится к бою. У него другого выхода нет Но туда пока рано. Да и соваться на базу сейчас — просто самоубийство. Сначала — выяснить ситуацию. Выяснять, собственно, ничего уже и не надо было, но так не хотелось верить, что все кончено. Притом так внезапно, разом, на взлете. «И чьим-то паденьем кончается взлет, и взлетом кончается чье-то паденье», — машинально промурлыкал он про себя знакомые со студенчества строки. Машина времени, не поющая, а самая что ни на есть всамделишная, притопила на газ, и время внезапно полетело вскачь — не догонишь.

Брусчатка на Брасовском путепроводе нагрелась так, что чувствовалась ногами в легких мокасинах. И по-прежнему на улицах никого. Хотя время самое «пиковое» — 18 часов. Натужно провыл поднимавшийся навстречу по мосту 11-й трамвай, в нем тоже почти никого не было. Пара ГАЗ-66 с погранцами в кузовах пронеслась следом за трамваем в комендатуру на Брасе. Срочники сидели плотно, молчали, у офицера — старшего первой машины — было растерянно-злое лицо под зеленой фуражкой. И снова тишина.

Из нагретой за день желтой телефонной будки вырвалась влажная жара, как из парной. Валерий Алексеевич оглянулся и оставил дверь открытой. Набрал номер и долго слушал гудки вызова. Наконец трубку сняли.

— Петрович, обстановка? — как мог спокойно, сдерживая дыхание, спросил Иванов.

— Какая, на хрен, обстановка, Алексеич?! Все, отбой, сворачиваемся. Все «подарки» убери подальше и больше не звони. Встретимся через недельку на даче, обсудим.

— Ну ладно, Миша, пока, я все понял.

На том конце провода трубку тут же повесили. Валерий Алексеевич еще несколько секунд послушал короткие гудки, оглядывая пустынную улицу. Аккуратно нажал на рычаг и вышел из будки, вытирая вспотевший от духоты лоб. Посмотрел на угловой магазин напротив, вздохнул, водка была по талонам, а талонов не было. Да и не время… И не спеша побрел обратно, домой.

Мимо Гарнизонного кладбища, мимо Братского, мимо 2-го Лесного. Свернул на 1-ю Длинную, потом скосил дворами на 2-ю. У Палыча, жившего там, дома никого не оказалось. А жаль!

Иванов круто развернулся и снова пошел к телефонному автомату на Брасу. Набрал по памяти 342–073 — номер дежурного по базе ОМОНа. Отозвался толстый Чук.

— Лейтенант Мурашов в расположении?

— Сейчас посмотрим, — буркнул одышливо страдающий диабетом и потому последнее время не вылезающий из дежурки Чук. В трубке слышно было, как он переключается на громкую связь с кубриками и вызывает Толяна. Тот откликнулся на удивление быстро и весело:

— Валерка, ты? Молоток, я знал, что ты позвонишь!

— Ну, как вы там? — спросил Иванов осторожно.

— Как, как. Зашибись! Приезжай, помрем вместе!

— Когда? — после короткой заминки обыденно спросил Валерий Алексеевич.

— Да прямо сейчас, пока не поздно, а то перекроют дороги. Возьми «тачку» и проедь до железки старой, ну, знаешь где. А там леском пять минут. Только аккуратно. Переоденем на месте. А дальше как карта ляжет! Если кто есть под рукой, бери с собой, оружие на всех найдется!

— Нас же слушают наверняка. Ну, понял, теперь все по фигу. Да уж, теперь вряд ли кого к вам затащишь. Разве что старика да еще пару человек.

— Бери всех, пригодятся! Весело будет! Наконец-то полная ясность подкралась незаметно!

— Хорошо, через пару часов буду.

— Аллу с Ксюхой отправь из города или к родителям отвези, а лучше к теще, отец у тебя сам под прицелом может оказаться. И привет передавай!

— Передам, если увижу. Они и так на даче сидят. Ладно, до встречи!

— Береги себя, Поручик! Я в тебе всегда был уверен, как в себе!

— Ладно, хорош звиздеть, время пошло. — Валерий Алексеевич повесил трубку.

Глава 14

Октябрь, 1991 г. Самое трудное — это поднять чердачный люк и высунуть в него голову, чтобы осмотреться. Делали это по очереди. Потому что как ты ни исхитряйся, а ничего другого не придумаешь — голову придется в люк высовывать. И оттого, что ты вперед головы сунешь в жаркую, парную чердачную темноту руку с пистолетом, ничего не изменится. Рука все равно сама, без головы, ничего не увидит. Значит, сначала надо аккуратно, но быстро откинуть люк, а потом сразу нырять в открывшуюся черную дыру головой и вертеть во все стороны глазами, еще не проморгавшимися до конца от слепящего уличного полуденного солнца Тирасполя. А будет там кто на чердаке или не будет, прислушавшись к осторожным шагам на лестнице, выцеливать твою голову — без разницы. Первый всегда первый. Потом затаившийся на крыше снайпер или радист уже не уйдет от группы захвата, но. к очередному люку все поднимались по очереди, будь то майор-аналитик или повоевавший еще в Афгане орденоносец-сержант, или Иванов, человек в принципе штатский, но как политик — назвавшийся груздем еще в 89-м — вынужденный теперь лезть в «кузов», то есть в чердачный люк, вместе с остальными рижскими омоновцами, всего неделю назад прибывшими в Приднестровье из оказавшейся опасно негостеприимной российской Тюмени.

Тех, кто не стал ждать, пока его выдадут латышской прокуратуре, но и не мог просто прятаться без дела, еще не отойдя от шока августовского крушения империи, а потому поехал дальше, по горячим точкам, где еще продолжалось хоть какое-то сопротивление, было совсем не так много. А потому никто не соблюдал привычное по штатному расписанию распределение обязанностей. Здесь уже не было ни назначенных командиров (оставался только авторитет), ни уставных приказов (оставалась круговая порука), ни отговорок, типа я «штабной». Да и «светить» перед до конца непонятными приднестровскими властями свою реальную структуру и реальное прошлое никто из омоновцев не собирался. «Рижане», и все. В тираспольской гостинице «Дружба» прибывшую группу вообще поселили как «делегацию пекарей», прибывших по обмену опытом из России. Добро хоть поселили за счет администрации. Вот и ходили по гостинице, изнывая от непривычной для октября молдавской жары, «пекари» в трениках и летних десантных тельняшках. Мужики были все как на подбор, в самом соку — от двадцати пяти до сорок лет. Попробовавшие уже самых разных хлебов. И немало хлебов испекшие.

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 176
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Виновны в защите Родины, или Русский - Тимофей Круглов бесплатно.
Похожие на Виновны в защите Родины, или Русский - Тимофей Круглов книги

Оставить комментарий