День Разрушителя (СИ) - Астахов Виктор

«Будь ты проклят! Все вы! — прозвучала единственная мысль в голове эльфийки, адресованная отнюдь не геронтам. — Что же я делаю?»

Келла перехватила кинжал, спрятав за предплечьем, и рванула вперёд, что было сил. Боль в груди проявилась во всей остроте, но девушка продолжила наступление. Вокруг шептала сталь и ревели минотавры. Минуло всего две минуты с того момента, как первые капли эльфийской крови окропили зал, но бойня успела унести десятки жизней. Шаг, уворот, скоротечный поединок с собственным братом по оружию, пируэт и последующий бешеный спринт. Сильмарон даже не успел завершить ритуал. Он ждал атаки Келлы, и всё же воительница тени атаковала внезапно.

Зазубренный клинок проскрежетал о сталь посоха. Геронт не остался в долгу и единственным движением выбил Келлу из равновесия. Для ритуалов не оставалось ни времени, ни пространства. Эльф занёс древко. Келла нырнула вперёд. Послышался хруст — касание древка не только выбило кинжал, но и переломало эльфийскую руку. Кругозор потемнел, а слух более не различал окружающих звуков, но Келла не взвизгнула.

Как только посох вознёсся для решающего удара, эльфийка вытянула из рукава осколок клинка — тот самый зазубренный осколок клинка, что сжимали руки умирающего сородича. Мгновение затишья, что, казалось, тянулась целую вечность. Посох проделал половину пути в разрушительной размашистой атаке. Но Келла оказалась быстрее. Кусок острой стали потонул в теле геронта.

4

— Хороший ход, леди Келла, — послышался голос из уст Сильмарона. Голос, всё ещё принадлежавший ему, наполненный мудростью и властью, но совсем иной. Голос, звучавший десятками оттенков, мягкий, но переполненный тенью.

Эльфийка сделала шаг назад, перед распускающейся тенью, что стремительно окутывала тело геронта, трансформируясь в щупальца и витки. Спустя мгновение, эльф, раненный рукой Келлы, исчез, а на его месте возвысилось существо совершенно иного порядка. Схожесть силуэта с человеком или эльфом столь сильно контрастировала с зияющими различиями. Торс существа отличался сухощавостью, узкими плечами и тёмно-фиолетовым оттенком кожи, но за его спиной красовалась пара объёмных крыльев, а ноги, если таковые и были, оказались укрыты вуалью теневых щупалец. Существо парило в полуметре над землёй, окружающая тьма рушила всякие точности в адекватной оценке его размера, а маска на лице являлась одновременно определителем сущности и одной из самых запутанных тайн, что хранили земли Асхана.

— Безликий, — фыркнула Келла.

Представитель старшей расы, потомок и изначальный почитатель Малассы навострил свой взгляд. В единственное мгновение крылья за его спиной вспыхнули сотнями сияющих глаз, а сознание Келлы погрузилось во мрак. Боль, страх, смятение — целая вереница негативных чувств тот час поселились в душе эльфийки. Более Келла не могла сражаться, противник забирал из неё остатки сил и наполнял полу-обезумевшее сознание собственным голосом. Голос нарастал, являя Келле единственное слово, что вызывало в девушке ещё больший страх. В сознании вспыхнули её первые годы жизни, омрачённые гибелью отца. Пылающие леса Тарлада. Братья, молящие о пощаде. Крики её сестёр. Непроглядная тьма обитаемых подземелий. Страх. Первое убийство. Отречение от самой себя. Смерть Мэнгала. Ужасающий лазурный блеск. Тьма, смерть, слёзы…

Вдруг, всё прекратилось. Тьма отступила, а Келла обнаружила себя, сидящую на коленях в луже собственной крови. Девушка опустила взор, узрев осколок стали, торчащий в груди. Осколок того же самого клинка, что лишил безликого возможности наводить иллюзию. Улыбнулась. Отныне стало ясно, что за боль тревожила её последнюю минуту. Подняла взгляд — прямо перед её взором, прижав порождение тени к земле возвышалось иное существо, не столь могущественное и властное, но куда более сильное и большое.

Кайтос Гневорог придавил безликого к земле, вдавив его голову. Минотавры всегда отличались буйным нравом, а единственный удар могучей трёхпалой руки мог оборвать жизнь даже представителя старшей расы, но зверочеловек не шёл на поводу эмоций. Не сопротивлялся и сам безликий, осознавая критическую шаткость подобной ситуации.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сир Сильмарон? — недоумевающе промолвил Алдор. Битва вокруг стремительно затухла. — Но…

— Сильмарон мёртв, — тут же фыркнула Эларна, лицо коей более не укрывала вуаль, а бледную кожу окропляла кровь. — Тейн обошёл нас всех. С самого начала он знал о ситуации в Иш-Колл. Кайтос, не дай безликому войти в транс и связаться с сородичами.

— В этом нет нужды, леди Эларна, — эхом голосов ответил безликий. — Лорд Тейн не хотел для вас зла. Поэтому он и оставил меня здесь. Вы не сможете помешать его планам, но можете сохранить клан. В этом и состояла задача.

— Первое чему учишься, при общении с тенями — не доверять теням. Что хочет сделать Тейн?!

— Харасан-Талу… — промолвила Келла. — Каптура… Тейн… ключ.

— Келла…! Что с тобой…? Кровь…! — послышалось эхо голосов в затухающем сознании. Келла упала на пол. Сознание окончательно охватила тьма, и на сей раз причиной её был отнюдь не безликий.

— Прости, малыш… — послышалась затухающая фраза из её уст. — Похоже, мне не взять тебя в плен…

5

— Иса́рос не вышел на контакт в назначенный час, — промолвил «эльф».

— Похоже, что геронты раскусили наш маленький блеф, — усмехнулся Шасури. — В любом случае, это уже не важно. Выбор теперь принадлежит им… как и клан, что носит моё имя.

Как и всегда силуэт могучего минотавра преследовал повелителя словно тень. Тарум знал о личности нынешнего визитёра, но ему было плевать и на безликих, и на те дела, что они проворачивали с Тейном. Всё, что волновало минотавра — безопасность его лорда и предвкушение будущих вызовов…

Ныне могучий воитель и пара эльфов, располагались в остове древней постройки, что уже несколько веков представляла собой лишь остатки каменного фундамента и поросших мхом обломков стен. Над головой возвышались побеги некогда величественной кроны того древа, что служило центром поселения Лан-Фал. Ныне лишь любопытные духи и звери обитали на некогда благословенной земле. Тейн провёл здесь юные годы жизни, здесь произошло его становление, и именно это место он называл домом.

Как и истинное лицо безликого, лицо Тейна неизменно скрывала ухмыляющаяся маска, что за последнее десятилетие успела стать символом клана «Шасури» и его владыки. Знакомство с этим таинственным народом произошло в те далёкие годы, когда Тейн стал генералом Тарлада, а леди Туидхана заключила тёмный договор с первородным драконом тьмы. Безликие были чужды обыденному разуму, являясь настоящими мастерами теней даже на фоне прочих слуг Малассы. Они не отличались физической несокрушимостью, но с лихвой компенсировали этот недочёт мастерством в магии теней и искусстве обмана. Мышление безликих и их естество вносили сложность во взаимодействие с представителями прочих народов, но в годы «Войны Горького Пепла» Тейн научился искать контакт даже с подобными существами. Во многом именно силой безликих Шасури одержал победу в той войне и с тех самых пор эльфийский генерал не брезговал помощью народа, что некогда обратил взор на эльфов Тарлада и привёл их во тьму.

— Я вижу твою боль, — глядя на Тейна, уже своим многозвучным, чарующим голосом промолвил «эльф». — Это тянущее чувство в твоём сердце. Скажи, Тейнарисонисис Шасури, к чему оно стремится?

— Я вырос в этом месте. Всё, что я вижу, напоминает мне о былых днях, когда Тарлад был вотчиной моего народа, — вопреки происхождению собеседника, Тейн предпочитал простые ответы, искренне отыскивая их в собственной душе. — Это причиняет боль. Всё чего я хочу, это благо для моего народа.

— И теперь этот народ предаёт тебя. Ты хочешь стать героем для тех, кто некогда нуждался в тебе. Но они погибнут, если последуют за тобой.