Хитник - Михаил Бабкин

– Кузя, а корчма-то горит, – взяв сумку, флегматично доложил Вован, – полыхает, родимая… Щас как бахнет! Всё, капут патронам, – Глеб резко повернулся, едва пиво не расплескал. Действительно, «Двадцать первый позвонок» пылал, словно подожжённый со всех четырёх углов. Хотя, возможно, так оно произошло и на самом деле – даже сейчас над объятой пламенем крышей оранжевыми светляками проносились выпущенные мимо цели взрывоопасные шарики.

– Федул, корчма горит! – крикнул Глеб.

– Плевать, – отмахнулся гном, – какое мне до неё дело?

– Там наше вино, три бутылки, – напомнил парень. – Под гостевым столом остались. В магазинном кульке.

– Что?! – крик гнома был страшен: вмиг позабыв об умертвиях, Федул, чуть не сбив Глеба с ног, кинулся в сторону пожара – парень еле успел поймать скоростного виноспасателя за плечо. Для пущей надёжности Глеб поднял и крепко зажал Федула под мышкой.

– Пусти, – брыкаясь, причитал гном, – Моё! Не дам сгореть!

– В корчме сейчас фаерболлы рванут, – попытался объяснить Глеб, – разнесёт всё к чёртовой матери! Сожжёт и заморозит!

– Тем более надо поспешать, – гном всё же ухитрился вырваться, но Глеб схватил его за ногу и Федул повис вниз головой, едва не стукаясь маковкой о землю.

– Гад ты, Глебушка, – обиженно донеслось снизу, – сам не гам и другим фиг вам. Вредитель, ага.

– Послушай, – Глеб поставил Федула на ноги, – бежать и тушит нет никакого смысла, не успеем… У тебя же рогатка с оптическим прицелом! Заморозь пожар, и все дела.

– А ведь верно, – обрадовался гном, – чего-то я протупил впопыхах… Молодец, брателло! – Федул, покопавшись в сумке, нашёл подходящие боллы и прицельно, шарик за шариком, послал их в сторону корчмы: стены избы немедленно заледенели, пламя опало. Опало, чтобы возгореться по новой – случайные фаерболлы опять подожгли корчму… и вновь угасло, притушенное такими же ненарочными фризболлами… и опять возгорелось, с удвоенной силой. А потом и вовсе застыло, заливая пустырь с Призрачным Замком ровным оранжевым светом будто гигантский дорожный фонарь. Похоже, дело не обошлось без стопболлов, случайно или намеренно угодивших в пожар.

– Боюсь, Федул, нам придётся списать вино по графе невозвратных боевых потерь, – прихлёбывая из фляги и с интересом разглядывая застывшее пламя, заметил Глеб. – Да и пиво, что было в корчме, тоже… Ха, за неимением ни того, ни другого мы вскоре начнём вести трезвый образ жизни! Думаю, он тебе не слишком понравится.

– Отдай фляжку, – мрачно потребовал гном. – Теперь это наш единственный стратегический запас, крайне ценный и разбазариванию не подлежащий, – объявил Федул, приняв флягу. Что, впрочем, не помешало ему тут же надолго приложиться к горлышку.

Внезапно охотники – все, как один – громко ахнули; точно так же, в едином порыве, ахает многолюдный стадион, когда прорвавшийся к воротам нападающий вбивает в сетку чёткий, неоспоримый гол и лишь после замечает, что ворота – свои.

Гном выпучил глаза, поперхнулся стратегическим пивом и, кашляя пеной, махнул рукой в сторону «могильника», мол, смотри, скорей! Глеб повернулся лицом к Призрачному Замку и ахнул тоже.

Сквозь стену ржавой башни – не высоко, на уровне оградительной решётки – сердито помахивая длинным посохом и отгоняя им от себя умертвий как шкодливых собак, вышел… нет, прошествовал босой длиннобородый старец. Или, может, не старец, поди разберись сколько тем магам лет, если они любой облик при необходимости принять могут – а то, что это был волшебник, Глеб ничуть не сомневался: не у каждого, поди, есть посох с нестерпимо сияющим шариком-набалдашником! Причём маг явно не мёртвый, а однозначно живее всех живых – ну, в любом случае куда как активнее и сообразительнее тех, кого он гонял посохом. Правда, впечатление заметно портили оранжевая бейсболка, надетая по-тинейджерски козырьком назад, зелёная майка с белой и оттого хорошо читаемой нагрудной надписью: «Триписчи, нищасный!» и тёмно-синие джинсовые шорты по колено, больше похожие на армейские сатиновые трусы.

– А-а, так вон кто умертвий из могильника попёр-то! – сообразил Глеб. – Теперь понятно. Занятный старикан, прикольный.

Прикольный старикан, зависнув в воздухе, хмуро огляделся по сторонам. Охотники молча взирали на пришельца, не зная, как поступать далее – то ли продолжать стрелять, то ли разбегаться в разные стороны во избежание тяжёлых магических увечий. То, что это не обычное умертвие, было понятно всем и каждому, даже тем, кто находился по другую сторону башни и не мог толком видеть чародея – им быстро объяснили, что к чему. Приглушённые восклицания охотников напоминали гневный ропот народа в опере «Борис Годунов», такой же тревожный и невнятный.

– Не стрелять! – донёсся издали приказ Калбасика. – Прекратить огонь!

Тяжело вздохнув, маг потёр лоб, произнёс неприязненно:

– Чёрт, голова-то как трещит… Да чтоб я ещё хоть раз когда-нибудь смешивал чёрный эль и берёзовую водку, пропади они пропадом, – голос у старца оказался громкий, поставленный, будто у артиста-декламатора. – Экая ж неплановая дрянь теперь снится, прям сил никаких нету, – чародей, брезгливо глянув на копошащихся у решётки умертвий, взмахнул посохом. В тот же миг умертвия, все, какие есть – и у решётки, и «зафиксированные», и лезущие из Призрачного Замка – исчезли, словно их никогда не было. Заодно пропали бреши в стенах «могильника», да и сами стены внезапно обновились, приобретя блеск высококачественной стали.

– Так-то оно лучше, – буркнул старец. – Надоели, заразы. Тэкс, и куда я на этот раз воснился? – маг поднял сияющий шарик-набалдашник повыше, чтоб не слепил, вгляделся в темноту у своих ног.

– Это же Спящий Дед! Снюссер! – в ужасе пронеслось по рядам охотников, – братва, спасайся кто может, – охотники, теряя рогатки и сумки с боезапасом, кинулись наутёк кто куда.

– Отступаем! – запоздало крикнул сэр Калбасик; где-то в темноте испуганно завизжала боевая зебра, по мёрзлой земле простучали копыта и через полминуты возле Призрачного Замка не осталось никого. За исключением ошарашенного Глеба, Федула – икающего от попавшего не туда пива, – и Модеста, по-детски зачарованно глазеющего на чудный шарик волшебного посоха.

– Ба, – удивился маг, – Ничейные Земли! Занятно, занятно… Эй, смертные, это какой сектор? Или, может, перекрёсток?

– За смертного ответишь! – возмутился Глеб, – сам, что ли, живой? Только-только из могильника вылез и туда же, обзывается. – Федул, отплёвываясь пивной пеной, в ужасе дёргал парня за руку, но Глеба, как говорится, понесло. Наверное, от испуга.

– Гм, – опешил маг. – А ты, что ль, бессмертный, ась? Ишь, какой шустрый… Молодец, не робеешь. Одобряю. Но не увлекайся, а то и осерчать могу… Могильник, значит? – Спящий Дед оглянулся на стальную башню, хмыкнул озадаченно. – Ить и впрямь, Призрачный Замок! То-то я удивлялся, откуда столько дохлой гадости на меня навалилось, прям чуть не сожрали, ироды. Оно, конечно, не беда, подавились бы – я и не таких обламывал, но неприятно ведь!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});