Пленница Хозяина Жемчужных Холмов (СИ) - Мария Александровна Ерова

незнакомом языке, а после обратилась к ожидающей всё это время исполнения воли Великих девушки.

- Ложись.

Алессандра послушно опустилась туда, куда указала ей жрица, спиной почувствовав холод мёртвых камней, служивших неким подобием подступи к основному массивному каменному изваянию. Её тело уже давно продрогло, но ведь сейчас это не имело абсолютно никакого значения. Скоро она умрёт, и ничто, больше ничто не будет важно.

Нейлла приблизилась, сжимая в руке всё тот же клинок. С сожалением взглянула на лежавшую перед ней девушку.

- Спасибо тебе за всё. Я буду молиться о тебе Великим каждый день своей жизни.

Алессандра кивнула, закусив губу.

- Ты просто убьёшь меня?

- Раню. – пояснила жрица. – Быстрая смерть не принесёт желаемого результата, твоя душа покинет тело и кровь потеряет свою ценность, магия потухнет в ней, и жертва станет бесполезной. Ты умрёшь, когда последняя капля крови покинет твоё тело, и тогда твоим земным страданиям придёт конец. Сейчас же я постараюсь сделать всё, чтобы уменьшить твою боль – наложу заклятие. Конечно же, оно не избавит тебя совсем от неприятных ощущений, но и острой боли ты не почувствуешь. Ты готова?

«- Как можно приготовиться к смерти?» - с горькой усмешкой подумала принцесса, хотя вслух ничего не сказала. Лишь крепко зажмурила глаза.

Нейлла занесла кинжал, но лишь получив утвердительный кивок резко опустила его, пронзая живот девушки. Сандра вскрикнула, машинально потянув руки к ране, которая уже разливалась горячей красной жидкостью. Стало больно и хорошо одновременно, сонливость навалилась разом, и в следующий момент она уже не чувствовала ничего, сознание поплыло куда-то, освобождая тело от горестных и совершенно ненужных переживаний.

***

- Сандра…

Этот голос способен был вернуть её и с того света, так сильно было желание его вновь услышать, хотя бы последний раз, а потом… неважно, что потом. Сквозь силу она открыла глаза, родное лицо, исполненное скорби и ещё такого живого страдания, склонилось над ней. Губы Закхарда дрожали, когда он произносил её имя, а глаза искрились влагой едва сдерживаемых слёз.

Он никогда не простит её. Никогда!

Эта мысль заметалась по угасающему сознанию принцессы ядовитой гадюкой, жалящей напоследок так больно, так яростно, что стало по-настоящему страшно.

- Любимый… Прости… Меня…

Только и смогла произнести она, как её вновь окликнули. Но теперь с другой стороны. Алессандра резко обернулась, чтобы заметить приближающуюся к ней пару – темноволосую, очень красивую молодую женщину и высокого широкоплечего мужчину, крепко державшего её за руку. Оба были богато одеты в тёплые, словно северные, одежды, подбитые мехом

Принцесса завертела головой, но её теперь будто окутывала дымка в бесконечной, бездонной пустоте, не измеряющей ни время, ни пространство, а Закхард исчез, словно его здесь и не было. Тогда она вновь обернулась к уже достаточно приблизившейся паре, они уже подошли достаточно близко, и первой заговорила женщина.

- Здравствуй, дочка. – её белозубая улыбка, такая красивая, беззаботная, была настоящим украшением молодого, не тронутого старостью, лица. – Я скучала по тебе. Очень.

- Мама?! – Алессандра будто узнала её, хотя никогда в жизни не видела.

Женщина кивнула, и во взгляде её плескалось столько любви, что принцесса не могла не поверить.

- Значит, я уже умерла? – голос девушки стал тихим, от нахлынувшей безысходности сковало горло.

- Ещё нет. – женщина, увлекая за собой всё ещё молчавшего мужчину, подошла к ней ещё ближе. – У тебя ещё есть время вернуться…

- Но… я не могу! – воскликнула Алессандра. – Если я вернусь, Закхард умрёт!

Взгляд Деневры обратился теперь к её спутнику. Он кивнул в ответ, и Сандра, наконец, услышала его голос.

- Это не так, девочка. Я – Сидд, король Жемчужных Холмов, а Закхард – мой сын…

- Он рассказывал мне о вас! – вновь воскликнула Алессандра, слегка запнувшись. – Обо всём произошло… Мне так жаль…

- А нам – нет. – спокойно ответила красавица, что была её матерью. – Ведь, благодаря всему произошедшему, мы оказались вместе. Как и вы с Заком. Не удивляйся, всё это время мы наблюдали за вами.

- Но я теперь здесь! – горячо возразила Алессандра. – А он там, нам не быть вместе!

- Этот мир, - Деневра повела рукой, показывая на окружавшее их безвременное пространство, - ещё не конец. Здесь могут находится живые, которые стоят на пороге смерти, и мёртвые, такие, как мы с Сиддом, не имеющие возможности вернуться назад.

Девушка начала прислушиваться к их словам, понимая, что её мать и отец Зака явились к ней не просто так. И тогда Сидд продолжил.

- С твоей помощью, Алессандра, Драконий Камень вновь ожил. Магия вернулась к нему, и теперь драконы могут жить спокойно, и летать, сколько угодно их душе. Но это ещё не всё. Души тех драконов, что были обращены в камень, теперь могут вернуться, и тела их оживут – магия огня способна и не на такие чудеса. Достаточно одной искры, что каждая душа дракона берёт с собой в чертоги Великих, дабы сохранить возможность возродиться, и старшие дети мои и мужчины моего народа уже сейчас отправляются домой. Я бы тоже мог вернуться, чтобы возвратить Закхарду отца, но я знаю, что ему сейчас нужнее ты. К тому же, я не хочу оставлять здесь Деневру одну, это будет неправильно, с какой стороны не посмотри. Поэтому я отдаю свою искру тебе – бери, девочка, и ни о чём не жалей. Передай Закхарду, что это мой ему свадебный подарок…

С этими словами мужчина разжал широкую ладонь, на которой танцевал крохотный язычок пламени, и поднёс её к протянувшейся навстречу ладони Алессандры. Когда их пальцы соприкоснулись, пламя резво переметнулось к девушке, и она, немного полюбовавшись на него, после плотно сжала ладонь в кулак.

- Спасибо… - всхлипнув, произнесла девушка.

- Мы ещё встретимся. – мягкая и нежная рука матери коснулась её щеки. – Когда придёт время, но это будет ещё не скоро. Живи и наслаждайся отмеренным тебе временем, дочка. А нам пора…

Они обнялись, и тёплые губы матери оставили невесомый след на нежной коже щеки дочери. А потом всё исчезло, будто и не было…

***

… Кто-то обнимал её, крепко сжав совсем не в нежных объятиях, и от этого было трудно дышать. Зак… Это был Закхард. Раны на животе она не чувствовала, как и боли – наверное, он пытался исцелить её своей магией, и не остановился, даже понимая тщетность