Странный мир - Сергей Калашников

– Понимаешь… – Рипа ластится, как котенок, давненько не виделись. – У нас ведь кроме зеленой аптеки здесь никакой другой нет. Только что первый спирт из пшеницы выгнали, зеленки даже приготовить не можем, начнись обычная ветрянка, волдыри прижигать нечем.

Понятно, оправдывается, что такую толпу гонит травки собирать в то время, как у них масса хозяйственных дел, а ведь он помнит, что и в начале лета и поздней весной девушки под охраной автоматчиков отправлялись с корзинками то цветочки собирать, то щипать листики или дергать травки. И под навесами пахучих пучочков и связочек всегда сушилось немало. Не будет он ругаться. Никто здесь, кроме любимой, толком в медицине не понимает. Хм! Это получается, что детишек в школе еще и травам лекарственным нужно обучать, и составлению целебных зелий. Ну-ка, где у нас в блокноте страничка с наметками по школьной программе?

Кстати, пока то да се, настало время лимана Солеварни и Михалыча с вожделенным химзаводиком. Наверняка та его продукция, что ребята собираются производить, потребуется и для косметологии, и для фармакологии.

* * *

В Балке встретился с Зинкой. Экспедиция вернулась с важной информацией. Река, которую Славка принял за Днепр, Днепром и оказалась. Поднявшись вверх по течению буквально пару десятков километров, ребята встретили препятствие. Течение стало настолько быстрым, что даже на веслах при помощи паруса, или под парусом, при помощи весел, пройти не удалось. Тянуть нашив лямкой даже не пробовали, не годятся берега для бурлаков, а для волока – народу в команде недостаточно. Прошли вперед пешком по обоим берегам и поняли, что вовремя остановились.

Дальше раздвоившееся русло вообще выглядело бурным и неприветливым. Днепровские пороги, и ничего тут не сделаешь. В этом месте провели тщательную астрономическую обсервацию, дождавшись полудня для определения долготы, и ночи, для точной засечки широты. Погрешность при столь тщательном подходе не должна превысить пяти километров, что сразу позволяет им получить неплохую привязку к картам предков.

Хорошенько побродили по левому берегу с миноискателем. Выкопали несколько железяк, настолько ржавых, что догадаться о том, чем они были раньше, не представилось возможным. Основной добычей стали саженцы малины и облепихи, которые отыскали в тех местах, где, предположительно, когда-то располагались дачные участки. Все, разумеется, одичавшее, но где им взять культурные сорта? Растений, ясное дело, привезли значительно больше, но оценить их значимость для грядущего сейчас было бы затруднительно.

Важно то, что эпоху великих географических открытий на этом следовало временно завершить. Слишком много проблем обнажилось на уже исследованной территории. Славка как-то раньше просто не представлял себе, насколько жизнь человечества связана с использованием результатов труда предшествующих поколений. Карты, дороги, здания, наработанные навыки и местные системы хозяйствования, выверенные подчас десятилетиями. Перечень того, за что следует быть благодарными ранее жившим людям, поистине безразмерен. А ведь у них сейчас даже постельного белья нет. И производство стекла требуется налаживать быстрее собственного визга. А если еще зимой Тинка уедет учиться, вся координация взаимодействия их разбросанного на сотнях километров контингента рассыплется. Хотя рация ведь там, на Ранчо, имеется. Похоже, придется ребенку учиться и работать. Ужас. Ну, некем человека заменить. Хотя то же самое можно сказать о любом.

* * *

Помяв и пощупав белую глину, что Славка вытащил из своего плетеного ранца, Михалыч недовольно поморщился.

– Каолин, конечно, но неважнецкий. С ним довольно много работы, чтобы довести до ума. Однако на шамот пойдет. Горны нормальные сделаем, чтобы поменьше угля жечь в кузницах.

Хорошая новость. А теперь задачка. Чтобы заниматься шамотом и переделкой горнов и печей, требуются рабочие руки. Этот труд сэкономит затраты на сбор дров и изготовление угля. Но чего здесь больше, затрат или экономии? И, главное, насколько срочно следует этим заниматься? Ведь надо строить на Ранчо школу, возводить лесничество на степном краю Вишневского леса, достраивать домик в Известняковке и основывать поселок в безводной и бестопливной Солеварне.

Обвел взглядом собравшихся. Все понятно. Сразу за столько дел браться невозможно. Имеет смысл сначала реализовать до конца то, что уже начали, и только потом хвататься за новые идеи.

– Понимаешь, Слава, тем ты и угоден людям, что четко видишь перспективу, определяешь важные направления и быстро принимаешь верные решения, – начинает Маркович. – Только без Тинкиного дирижирования имеющимися у нас ресурсами мы бы в два счета запутались. Посмотри на бедного ребенка. Одни глаза. Не хватает ее головы на все про все. А как ей помочь?

– Не знаю я, дядя Петя, – вздыхает девушка. – Организационные хлопоты, они ведь не все время. То крутишься, как чертик в табакерке, не зная чем бреши затыкать, то тишина – все работают и никому ничего не нужно, и можешь грезить грядущим. Сейчас новые замыслы запишу, построю их в очередь, да и начну подготовительные операции. На Ранчо один мужчина прибавился и четыре женщины – значит, саман станут быстрее готовить. Шверник переедет в Вишневку и первым делом заготовит лес для постройки школы. Там ведь нынче еще один парень живет, вдвоем управятся. К октябрю, когда все будет готово, построим корпус, собрав побольше людей. Единственное ограничение – второй этаж нельзя будет использовать, пока не просохнут перекрытия, но в отапливаемом объеме это всего месяц-другой. В Известняковке стены сделаны из сплошного самана, им сохнуть еще не меньше месяца, ребята тем временем в Солеварню съездят, там дел-то осталось – начать и кончить.

Народ рассмеялся. Да уж, наловчилась Тинка распутывать клубки Славкиных замыслов.

– Про шамот, Михалыч, садитесь писать подробную инструкцию. Как только получится так, что и мне будет понятно, переправим ее в Нимфаторий. Пусть пробуют. По ходу дела станет ясно, что да как, а Витек тем временем форму кирпичей для кривой кладки нарисует и сосчитает, каких сколько требуется. Нам ведь этого добра не вагон нужен, а определенное количество, вот им и ограничимся, – решает Тинка следующую «задачку». – Вы не смущайтесь, что дел у нас много. Никуда они не денутся, все придется сделать. И малину высадим, и облепиху, а вот сортировку пшеничных зерен оставим на зиму, там работы невпроворот, и выполнять ее нужно без спешки.

– А для посадки озимых? – вспоминает Коля.

– Не получается пока, только если с твоих делянок семена брать или что успеешь сам. Впрочем, кто знает? В ноябре, вероятно, появится возможность, когда стройки завершим. В общем, предзимний сев придется проверять на малой площади. Зато весной сможем посеять и в Камышовке, и в Нимфатории, а не только на Ранчо и здесь. Плуги уже готовы, дело за тяглом. На все про все упряжка-то одна. Иринка говорит, что лошадки к посевной вырасти не успеют. Да и не уверена она, что годятся эти мустанги для вспашки, хотя, конечно, нужно пробовать, но позднее. А на ближайший сев если только пара самцов антилопы гну, что по весне народились. Вроде смирные растут.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});