Трон Ведьмы - Ник Эндрюс

Со временем фессалиец поумнеет, станет осмотрительнее и хитрее, но сейчас он очень неопытен.

— Выдвигаться на Полдень действительно рискованно, — задумчиво сказал варвар. — Без сомнения, надо разведать, где и какие силы собирает Ксатлин. Сам узурпатор вряд ли надолго задержится в Трунсоме…

— Это будет известно уже завтра утром, — вымолвил правитель провинции. — Мои люди еще днем ушли в разведку. Думаю, и валвилцы проследят за отходом противника.

— Отлично, — произнес киммериец, осушая очередной кубок. — Я еще не знаю, что следует предпринять, но долго сидеть в крепости явно не следует…

— Ты прав, — проговорил Тарих, вставая. — Уже поздно. Давайте отдохнем, а завтра, на свежую голову, примем решение…

Слуга проводил северянина на третий ярус. Ему предоставили небольшую, но очень чистенькую и аккуратную комнату. Склонив голову, труносмец тихо сказал:

— Если господину что-то понадобится, постучите в дверь.

— Ты свободен, — вымолвил Конан.

Как только дверь закрылась, киммериец сбросил изорванную кольчугу, снял одежду и сразу рухнул на постель. Усталость сразу сломила варвара. Впрочем, Конан и не пытался бороться со сном. Ночь восстановит силы…

* * *

Утром Конан сразу направился в главный зал замка. Селена сидела в кресле, закрыв лицо ладонями, рядом расположился Салмир. Тарих, заложив руки за спину, нервно прохаживался возле камина. Перед гараном навытяжку стояли три солдата. На них не было доспехов, а из оружия имелись лишь короткие мечи на поясе. Догадаться, что вернулась разведка, никакого труда не составляло.

— Что-то случилось? — спросил варвар.

Гаран провинции повернулся к Конану и с трудом выдавил:

— Да. Ксатлин дотла сжег два моих города. Жители либо истреблены, либо угнаны в рабство. Уцелели немногие.

— Как он мог! — воскликнула королева, смахивая со щеки слезу. — Ведь мы все — фессалийцы! Откуда такая жестокость?

— Не понимаю, — развел руками гаран. — Провинции не раз воевали друг с другом. Захватывались города, грабилось население, гибли в сражениях воины. Но зачем убивать женщин, детей, стариков? На стенах Кронхэна висят сотни трупов. Думаю, Браттон постигла та же участь.

— Во всем виноваты магинцы, — вставил Салмир. — Они околдовали правителя Данвила. Он выполняет их волю и истребляет трунсомцев без жалости и сострадания.

Приблизившись к столу, киммериец взглянул на карту. От сожженного Браттона до границы с Мидлэймом было всего несколько лиг.

— Значит, Ксатлин уходит из Трунсома, — вымолвил варвар.

— Пока это точно неизвестно, — ответил Тарих, — ночью неприятель разбил лагерь возле пылающего города. Там огромные поля ячменя и пшеницы…

— Их тоже сожгут, — бесстрастно сказал Конан. — Союзники Ксатлина непричастны к зверствам его армии… Действия гарана последовательны и разумны. Он намеренно разоряет твою провинцию, забирает продовольствие, убивает кметов… Кто будет кормить твои войска? Солдаты узурпатора мстят Трунсому за свое поражение.

— Выродки! — выругался гаран провинции. — Королева, разрешите казнить всех пленных данвилцев? Это послужит примером остальным!

— Нет! — довольно резко сказала волшебница. — Люди должны видеть, что я отличаюсь от Ксатлина, и понимать, кто из нас больше достоин трона Фессалии. Смерть раненых врагов не воскресит мертвых трунсомцев!

Яростно сжав кулаки, гаран промолчал. Разумом он понимал правоту Селены, но чувство гнева переполняло его.

— Своей жестокостью враги наводят ужас на жителей Мидлэйма, Гатвэя и Хусорта, — вымолвил командир полка. — Конан прав. Нас никто не поддержит. Крестьяне запуганы новым правителем. Скорты никогда не отличались голубиной кротостью, но Ксатлин превзошел всех своих пращуров! Его имя надолго запомнят. Надо любой ценой свернуть ему шею!

— Я пойду к альвам, — произнес киммериец. — У них куда больше сведений о неприятеле, и, кроме того, необходимо узнать о потерях. Хотим мы того или нет, а война с Данвилом затянется. Ее исход будет во многом зависеть от помощи союзников.

— Пожалуй, и мне пора заняться делом, — проговорила королева, вставая. — В лазарете много тяжелораненых. Может хоть кому-то из них и удастся спасти жизнь.

Из зала северянин и королева вышли вместе. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что их никто не видит, варвар взял Селену за руку, потянул к себе и поцеловал.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Конан. — Вчера ты выглядела неважно.

— Так всегда бывает после использования магии, — ответила королева. — Я безумно устала. Много сил отняли тяжелые латы — не представляю, как мужчины постоянно носят доспехи? И я не испытываю ни малейшей радости от победы. Подобных жертв Фессалия не знала сотни лет.

— Твоей вины в этом нет, — попытался успокоить женщину киммериец. — Войну начал Ксатлин. Ты лишь защищаешься.

— Разве это имеет значение, — с горечью возразила волшебница. — Убитых солдат, растерзанных женщин и детей не воскресишь. При Эдрике все было иначе…

— Чушь! — раздраженно сказал северянин. — Твоему мужу давно следовало навести порядок в стране. Гараны получили слишком много власти. В том, что сейчас происходит — изрядная вина бывшего короля. Он старался не замечать наглости и жестокости данвилского правителя, а если и замечал, то не вмешивался.

— Нам пора, — прервала разговор королева. — Какой смысл обсуждать прошлое, которого не вернуть?

Селена и Конан спустились во двор. Четверо телохранителей Салмира теперь следовали за женщиной неотступно. За жизнь волшебницы можно было не беспокоиться. Уверенным быстрым шагом варвар направился к крепостным воротам. Его пропустили беспрепятственно — после вчерашнего сражения многие солдаты узнавали рыцаря-чужестранца в лицо.

В лесной чаще северянина ожидала приятная прохлада. Солар поднялся уже достаточно высоко, и воздух хорошо прогрелся. Варвар чувствовал, как по спине сбегают капли пота. Не успел Конан пройти и двадцати шагов, как из кустов показались два валвилца. Без сомнения, они ждали киммерийца.

— Я хочу видеть Уфтина, — коверкая слова, произнес северянин.

Если альвы и были удивлены, то вида не показали. Что-что, а сдерживать свои эмоции охотники умели.

— Мы проводим, — вымолвил один из них.

Пройдя около полулиги, Конан увидел лагерь союзников: аккуратные шалаши, несколько дымящихся костров, отдыхающие после вчерашнего сражения лучники. Навстречу чужаку сразу вышли Ивон и Уфтин. Ученик жреца выглядел отдохнувшим — уверенная походка, на губах улыбка, а в глазах знакомый любознательный блеск.