Фартовый. Лихие 90-е - Георгий Лавров

моя.

Хотя… это единственная девица, с которой у меня здесь был секс, так что, всё-таки, некоторые шансы у неё имеются.

— А Инга?

— Что Инга?

— Она тебе всё ещё девушка или тоже уже нет?

Какого хрена! Она мне девушка или она мне не девушка? Детский сад.

— Ир, я не пойму, ты за мою нравственность переживаешь или что?

— Нет ну… — смущается она, — просто…

— Вот именно, просто, — опираюсь я на локти и смотрю ей в лицо. — Давай, теперь ты ответь, у тебя самой-то парень есть?

Вопрос застаёт её врасплох. Ой, ну надо же. Что за шухер такой?

— А то ты не знаешь, — отвечает она после паузы.

— А чего не заведёшь? Можешь не отвечать, я просто хотел посмотреть, как ты краснеешь. Вот опять! Хм… Мне нравится. Ну-ка…

— Дурак ты, Миронов! — быстро вскакивает она из-за стола и идёт к выходу.

Посуду она сегодня не моет и даже тарелку не доносит до раковины.

— В машине тебя подожду, — сообщает Ирина с порога.

Я доедаю яичницу, натягиваю джинсы, черную водолазку, которую первой наугад вытаскиваю из комода, и снимаю с вешалки джинсовую куртку. Обещали похолодание, а кто знает, куда меня судьба занесёт.

Много денег решаю не брать, сегодня в роли банкира выступает Топор. Но сую в задний карман соточку, чтобы было на такси, перекусить, ну, и так, на всякий случай. Остальное прячу на нижнюю полку под носки.

Ирина уже завела тачку и немного успокоилась.

— Ром, — будто всё ещё смущаясь говорит она, — я тебя попросить хотела… Ты не мог бы с Виталь Андреичем… Ну… помягче, что ли поговорить? Ну, правда, мне перед ним уже неудобно.

— А он что, родственник твой?

Она молчит.

— Да ладно, не переживай. Я что хам последний? Нормально поговорю.

— Дядька двоюродный. Только, пожалуйста, никому вообще…

— А что такого страшного? Что за тайна?

— Рома!

— Да ладно, не скажу. Странно просто…

— Когда матери не стало, он пообещал мне помочь. Но что он мог?

— Дать денег, например.

— Ой, он, прям такой богач, ты думаешь? Кроме работы в казино ему и предложить нечего было. Он, кстати, меня отговаривал, но я всё же его уболтала.

— Ну, тут не сомневаюсь. Ты и мёртвого уболтаешь.

— Почему? — как-то испуганно спрашивает она.

— Есть в тебе что-то стальное, — усмехаюсь я. — Что именно, ещё не понял. Может, «маузер». А почему он тебя отговаривал?

— Сам не видишь? Кто к нам только не ходит. За ночь я то королева покера, то волчица позорная. Причём эти эпитеты от одного и того же игрока прилететь могут. Надоели эти нервяки, но… делать нечего.

— Деньги нужны?

— А кому они не нужны? У бабушки пенсия тридцать пять тысяч. И это неплохая ещё. А что на неё купишь? Цены растут постоянно. А тут платят и премии, опять же. Где бы я ещё за такое время машину купила?

— Ну, да, — соглашаюсь я.

— Кстати, зарплата на следующей неделе. Надеюсь, слив отобьём и в плюс выйдем. Тогда и премия будет…

Может, и отобьём. А может, и нет… Пока, по крайней мере, дела идут не очень, у казино опять минус. Не такой огромный, как в прошлую ночь, «всего» полсотни тысяч в баксах. Но ставки не высоки, и при средней игре отбивать их можно недели две, а то и больше.

Я ненадолго задерживаюсь в стафе, чтобы узнать новости, а потом направляюсь в кабинет Серова.

— Виталий Андреевич, добрый вечер! — начинаю бодро, помня о том, что имя человека самое приятное для его слуха.

Приёмчик не срабатывает. Андреич недовольно прищуривается:

— Чё хотел? Бегом на смену!

— Мне надо уйти. Сегодня работать не могу.

— Ты охренел, брателло? — Серов поднимает на меня взгляд. — Если не будешь работать, можешь больше не приходить.

— Не думаю.

— А ты чего это вдруг оборзел? — он встаёт и опирается руками о стол. — Давно на штрафы не влетал?

Смотрите-ка, такой весь из себя Иван Васильевич Грозный.

— Сегодня я не работаю, — повторяю спокойно и уверенно.

— Правда, охренел, — говорит он и снимает трубку телефона. — Двух человек ко мне!

Я наблюдаю за ним с покер-фейсом, и он из-за просто лопается от злости.

— Послушайте, — говорю я, глядя ему глаза в глаза. — Я предлагаю вам что-то очень хорошее. Соглашение.

— Соглашение? — снова опускается он в кресло и буравит меня глазами. — Сейчас тебя выкинут отсюда без выходного пособия. И это будет лучшее соглашение, на которое ты можешь рассчитывать.

— Вы всё же послушайте, а потом решите.

Серов не успевает ответить.

— У вас на этот момент по столам минус семьдесят пять тысяч. Давайте так, я сейчас выхожу в зал, отбиваю ваш минус, и на сегодня вы меня отпускаете. Безо всяких санкций, разумеется. Ну, если только премию по результатам. Часа, думаю, мне хватит.

— Ты чё несёшь? На прощание поизгаляться решил?

— Нет, — уверенно гну я своё. — Вчера я вам сколько сделал? Не помните уже? Могу повторить. И больше сделаю, только не сегодня, а завтра. Сегодня у меня дело важное. На час могу задержаться, больше — уже нет.

— Ты чё, шулер, в натуре? Король игры? Так я тебя сейчас ментам сдам или игрокам. Хану тому же. Вот он тебе и премию выпишет и оклад увеличит.

— Виталий Андреевич, я ведь не шучу. У меня фарт сегодня.

— Фарт? Да пошёл ты нахер, Рома! Ты кому мозги канифолишь? Ты вон Ирке можешь баки забивать, а я тебе не влюблённая дурочка. Ты понял?

В кабинет влетают два охранника, как двое из ларца. Чего, новый хозяин надо?

— Ваши гаврики за ночь столько не сделают, сколько я за час.

Серов поднимает вверх указательный палец, показывая охранникам, мол погодите немного. Со стороны я наверняка выгляжу дерзким юнцом. А если и не дерзким, то потерявшим ориентиры. Но внутри меня бушует буря. Уже знакомый мандраж пробегает по телу, оставляя приятную россыпь иголок. Я себя знаю. Это точно победа!

— Что вы теряете? Испытайте меня.

Он прищуривается и делает знак громилам выйти.

— Но только… — говорю я и замолкаю.

— Без