Женить нельзя помиловать - Вячеслав Шторм

— Дядя Самуил?.. — пролепетал Шлема.

— Да. А дальше вы и сами все знаете. Каким-то образом — возможно, примерно так же, как и вы, Шлема, — Самуил узнал о свойствах меча. Правда, в отличие от вас, пользовался он им достаточно редко, отчего и жил долго и счастливо.

— Но второй-то раз он как к вам попал? Неужели тоже рыбак принес?

— Именно. Правда, не тот же самый, а его внук. Зная, что дед когда-то получил за меч чудо-лодку, рыбак также притащил его мне.

— И что попросил?

— Чтобы я из его невзрачной жены сделала писаную красавицу.

— Но ты же не могла этого сделать, — прищурилась Элейн.

— А вот и не угадала, подружка! Вот увидишь, эта махинация когда-нибудь войдет во все учебники. Пог настоящему изменить бедную женщину я и правда, не могла, равно как и постоянно поддерживать иллюзию. Но зато никто не мешал мне немного подправить зрение ее супруга.

— Это как же?

— Очень просто. Я напоила его банальным любовным зельем — правда, высокой концентрации. Теперь он ее горячо любит, а значит, для него во всем свете нет женщины прекраснее.

— Ух ты, грандиозно! Я тобой горжусь, Стеф!

— Вы что, серьезно? — не поверила Глори. В ответ Стефания кивнула на меня:

— А ты у мужа спроси.

Ну, спасибо, ваше мажество, удружили!

— Сэд?

Что тут скажешь? Да и нужно ли вообще что-нибудь говорить?..

Я посмотрел на жену. На двух ослепительных красавиц рядом с ней. И молча улыбнулся.

ГЛАВА XVIII,

в которой происходит подмена, звучат стихи и льются слезы

— Итак, теперь мы можем наконец отправляться домой?

— Нет, не можете.

Элейн произнесла это так спокойно, что до нас даже не сразу дошел смысл сказанного.

— То есть как?

— Элементарно. По незыблемому Правилу Чехонте.

— Слушайте, это уже не смешно! — не выдержал Бон. — У меня со дня надень может голова взорваться, а вы про какого-то Чехонте?

— Не «какого-то», а великого драматурга середины прошлого века.

— Да хоть позапрошлого! — поддержал парня Римбольд. — Нам с того что за беда?

— Правило Чехонте гласит: если в оформлении сцены использован заряженный арбалет, то до конца пьесы обязательно найдется идиот, который нажмет на спуск.

— Ничего не понимаю. При чем тут арбалет?

— А я, кажется, поняла, — медленно протянула Глори. — Мы не закончили в Дальне-Руссианском Пределе какое-то дело?

— Умница!

— А какое?

— Вот этого, к сожалению, сказать не могу. Просто предчувствие. С другой стороны, предчувствие мага моего уровня не относится к тем, от которых можно просто отмахнуться.

— Роскошно! — всплеснул руками Римбольд. — Мы знаем, что что-то должны сделать, но не знаем, что именно и где! Это, получается, опять топать к Друзю с его Вещим баяном?

Магесса покачала головой:

— Друзя в Пределе уже нет. Вашими, между прочем, стараниями. Раньше думать нужно было, прежде чем пугать дядьку до полусмерти.

Глори слегка покраснела и опустила глаза. Вот! Наконец-то она поняла, каково мне иной раз приходится!

— Ну, допустим, на вопрос «где» я ответить смогу, — предложила Стефания. — Я все-таки долго живу в Пределе и чувствую, когда в нем что-то не так. Вы должны отправиться в город Муром.

Поскольку время было уже позднее, все единодушно решили, что утро вечера мудренее. Но мне не дали выспаться.

Не успел я плюхнуться на постель в отведенной нам с Глори комнате, стащить один сапог и взяться за другой, как в дверь постучали.

— Не заперто! — крикнула Глори, расчесывающая перед сном волосы.

— Не спите? — в комнату вошла Элейн.

— Как видишь.

— Это хорошо. У меня для вас новость. Глори, ты никуда не едешь.

— Что?!

— Что слышала. В твоем положении уже давно пора сидеть дома и морально готовиться к тому, что вскорости произойдет.

— В каком положении? Что произойдет? — наполовину снятый сапог меня явно не красил, но сейчас было не до условностей. Тем более что обе женщины игнорировали меня самым возмутительным образом.

— Так уж и вскорости! — только и буркнула Глори. — Всего-то третий месяц пошел.

— Вот именно. Целых два месяца назад тебе уже не стоило бы трястись в седле, питаться непонятно чем, спать на земле и подвергаться стрессам.

— По твоей, кстати, милости! — не осталась в долгу моя жена. — Проверки ей, видите ли, понадобились! Ума нам, видите ли, не хватает! Что я вижу!

Элейн покраснела и опустила глаза!

— Вот поэтому я и говорю — хватит! — тут же заявила она. — Ребята закончат все в лучшем виде и без тебя.

— Сомневаюсь.

— Это не обсуждается. Собирайся. Сегодня ночью ты будешь спать в собственной постели, не будь я Элейн из Спящих Дубрав!

— Нет!

— Да!

— Да объясните вы мне, наконец, что тут происходит! — взмолился я. — Глори! Элейн!

— Вот-вот, расскажи ему! Может, хоть муж тебя убедит, упрямая девчонка!

Элейн плюхнулась в кресло и сложила руки на груди. Вид у нее был такой решительный, будто магесса собирается в одиночку покорить Альпенштокский перевал. Впрочем, оно, может статься, и проще, чем переупрямить мою принцессу, когда на нее находит.

— Были бы глаза, сам бы давно увидел!

— ЧТО УВИДЕЛ?! — Я вскочил с постели и чуть не упал. Сапог, будь он неладен! С остервенением брыкнув ногой и закинув его в дальний угол, — я бухнулся на колени перед стулом Глори, взял ее за руки и заглянул в глаза:

— Что с тобой, принцесса? Ты заболела?

— Нет… То есть да… То есть не совсем… немного…

— Отпад! — фыркнула магесса. — Немного беременна — это сильно!

Я как стоял, так и сел…

— Ладно! — Через полчаса перекрестных уговоров Глори выбросила белый флаг. Сдается мне, лишь для того, чтобы от нее отстали. — Я поеду домой. Но у меня есть условие.

— После завершения всего я в тот же день доставлю тебе Сэда лично, перевязанного розовой ленточкой с бантиком, — торжественно пообещала Элейн.

— Не сомневаюсь, но я не об этом. Ты поедешь вместе с ними. Это мое последнее слово.

Магесса наморщила лоб, а потом медленно кивнула:

— Идет! В конце концов, моя помощь и впрямь может понадобиться, а то три мужика без чуткого женского руководства… Заодно не придется объяснять всем остальным причину твоего отсутствия.

— Почему?

Вместо ответа Элейн отвернулась и, что-то еле слышно прошептав, слегка помассировала лицо кончиками пальцев.

— Только, чур, в дороге не приставать, муженек! — произнесла Глори № 1.

— А то в глаз дам! — пообещала Глори № 2. Лишь после этой фразы я понял, кто из них моя настоящая жена.

Если Бон и Римбольд и были удивлены тем, что Элейн уехала, не попрощавшись, то вида они не подали. И действительно, мало ли срочных дел могут требовать участия могущественной магессы. Может, его бывшее величество Лейпольдт XIV опять затеял женские монастыри эйлоновыми дождями поливать? Тем более что Стефания никуда не делась, а это значит, что нам не придется тратить время на дорогу в таинственный Муром, где бы он ни находился. А то, что драконозавры, и в первую очередь Лака, вели себя с «Глори» несколько более прохладно, чем обычно, приятелей особенно не удивило. У зверюшек, поди, тоже перепады настроения случаются…

Пресловутый Муром оказался весьма похож на Ухрюпинск. Тот же небольшой деревянный городишко, обнесенный хлипкой стеной типа «толкни — рассыплется». Кстати, судя по нескольким свежим проломам и воротам, висящим на одной петле, кто-то совсем недавно толкнул. Странно, куда стража смотрела?

Внутри город был еще более странным. Несмотря на то что на дворе было позднее утро, немощеные улицы поражали практически полным отсутствием жизни. Редкие жители, собаки и куры передвигались от дома к дому быстрыми солдатскими перебежками, молча и уставившись в землю. Даже вездесущие мухи и то, кажется, жужжали вполсилы.

— Такое ощущение, что город оккупирован, — поделился я с друзьями своими наблюдениями.

— Тогда где оккупанты? — вполне резонно возразил Бон.

И правда, где? Почему нас никто не пытается остановить? Да и вообще, никто не реагирует на наше появление. Зыркнут искоса, вожмут голову в плечи — и скорее дальше.

— Может, у них тут мор?

— Ты когда-нибудь был в моровом городе?

В голосе «Глори» было столько скепсиса, что парень тут же смешался и не стал развивать тему. Надо будет при случае шепнуть Элейн, чтобы не увлекалась: моя жена подобным опытом тоже вряд ли могла похвастаться.

Не знаю, как долго мы бы размышляли о природе постигшей Муром напасти, но тут из-за угла ближайшего дома послышалось задорное «гей, гей!» вкупе со звоном бубенцов.

— А вот и ответы на наши вопросы едут! — потерла руки Элейн. И, как всегда, не ошиблась

Сначала из-за дома высунулся пятачок. Знатный такой, с Глорину ладошку размером. Несколько раз с шумом втянул воздух, смешно сморщился.

— Чего ты, волчья сыть, принюхиваешься? Али кто чужой пожаловал? И то ладно! Встретим, приветим, по делам отметим. Кому блин, кому пирог, кого пинком за порог, кому красну рубаху, кому в ухо с размаху!