Шлепок гнева - Харитон Байконурович Мамбурин

ни разу ими не порванный пополам. А ведь он мог…

— Ученик школы Руки Вечности многое может сделать руками… — загадочно проквакал жаболюд, входя под сень ударенного троллями игорного заведения.

Там в него, конечно, начали стрелять, причем даже очередями.

Аккуратно и оглядываясь по сторонам, я прокрался ко входу в полуподпольное казино, откуда и стал наблюдать за тем, что творилось внутри. Творился там полноценный культиватор, расстреливаемый со всех стороны. Стороны стремительно уменьшались, потому что саппоро, передвигаясь короткими рывками, настигал то одного, то другого полугоблина с каким-либо стрелялом в руках, после чего зеленокожий становился временно недееспособным. В отличие от троллей, с куда более хрупкими гоблинами и смесками жаболюд обращался крайне бережно.

А пули? Что пули? Они попадали, они дырявили его джинсы, затрапезную рубашку, заставляли раздраженно дергать щекой. Ну подумайте, где культиватор и где какие-то пошлые пули? С куда большим успехом гоблины могли бы плевать в него семечками.

Хотя, благодушное настроение из саппоро они всё же выбили.

— Конрад! Некоторые из пуль состоят из очень ядовитого металла! — посуровел Йаг Таг Каббази, удваивая усилия по переводу стреляющих гоблинов.

— Вот поэтому я к тебе и обратился! — наставительно сказал я, стреляя из «грунта» в ягодицу особо хитрого зеленокожего, целящегося в саппоро с лестницы.

— Истинно веский повод, — задумчиво покивал неторопливо разворачивающийся на месте жаб, на самом деле ворующий со страшной силой отскочившие от него пули из подарочка, — Весьма опасная вещь… для необученных! Бу-Квак!

Последнее я посчитал чем-то вроде мата, но оказалось, что это культиваторский плевок сжатым воздухом, которым пуленепробиваемый алхимик угодил прямо в спешащего сверху полугоблина в черной коже, ударяя того о стенку и заставляя… выронить две гранаты.

— Ложись! — взвыл по старой привычке я, прячась за стенку.

Разумеется, саппоро меня не послушался, от чего и заработал пару еле заметных царапин. Ему это не понравилось, поэтому жаб попросту исчез и, судя по звукам, появился на втором этаже этого заведения, начав там воспитательные работы. Я за ним не пошёл, а, достав обрез, отправился к подвалу, где и должны были сидеть наши клиенты. Впрочем, ждать помощника не пришлось, он тут же объявился около меня, пнув запертую подвальную дверь.

Вот тут уже стало жарко даже мне, вовсе не думавшему лезть вперед! Штурмующего подземелье жаболюда встретили огнем на расплав ствола аж из трех тяжелых пулеметов, от чего Йаг Таг Каббази, сунувшийся в дверной проем на пафосе, был вышиблен назад струей свинца, чем-то став похожим на встречавших нас троллей. Бросив на меня быстрый взгляд, слегка побуревший щеками поцарапанный жаб хлопнул ладонями друг о друга, бронзовея в буквальном смысле слова. Это помогло ему стать совсем уж непробиваемым, но мне было все равно — срикошетившие от бронзового саппоро три крупнокалиберных пули, улетевшие в мою сторону, оторвали мне руку и ногу.

Пока я возился со сбором и приращиванием конечностей, Йаг Таг Каббази показывал внизу своё карате, причем, насколько я мог судить по звукам, шло это у него не так хорошо, как должно было. Там, внизу, оказалась глубоко эшелонированная оборона уровня, на который армия Омниполиса (как минимум, обычные пехотные части), должны были бы страстно мастурбировать холодными одинокими ночами, а возможно даже — писать признания и стихи.

Иначе и не скажешь.

Когда я спустился вниз, то узрел закончившуюся войну. Первым же признаком стало то, что Йаг стал меньше сдерживаться — вокруг валялось множество фрагментов… полугоблинов. Рослых, плечистых, в одинаковой серо-черной униформе из толстой немаркой ткани. А еще пушки. Тут было очень много пушек. У меня аж за ушами вспотело.

Я шёл из зала в зал, опускаясь на каждом переходе на пару метров вниз, следуя за звуками выстрелов, криками и прочими шумовыми эффектами, источаемыми боевым лягухом. Всюду здесь у стен стояли тяжелые ящики с ручками, у многих из которых были вскрыты крышки. Приближаться к ним не хотелось — от всего этого добра люто тащило смертью.

«Подарочком» гномов.

— Это уже не хищение… — прохрипел я, озираясь, — Это производство! И армия! Хренова армия полугоблинов!

Патроны. Тут была просто прорва патронов с пулями из «подарочка»! А еще стволов, то есть пистолетов-пулеметов! Причем, это были реплики, очень удачные реплики из Нижнего мира! Если бы я сюда сунулся один… нет, если бы сюда сунулся кто угодно, в эти вот простреливаемые коридоры…

Он бы здесь и остался!

…любой, кроме культиватора.

Йага Тага Каббази я нагнал в просторном зале, который был ничем иным, как столовой минимум на сотню рыл. Лавки и столы уже представляли из себя крошево, а по помещению метались четыре трудноуловимых простым взглядом тени. Присмотревшись, я понял, что тут идёт драка ни на жизнь, а на смерть. Подранный и исполосованный ударами когтей саппоро, продолжая отблескивать бронзовой кожей, противостоял трем низшим чистокровным демонам, одетым в ту же серо-черную униформу, в какой щеголяли покойные полугоблины!

Краснокожие рогатые твари с оскаленными пастями надрывались изо всех сил, пытаясь достать и приложить жаба, а тот, порхая как плотный мускулистый мотылек (с сопутствующими разрушениями), отвечал им короткими экономными тычками, большей частью промахиваясь, но меньшей — вдалбливая гадов в стены! А те сразу же подскакивали, кидаясь назад в бой…

— Гребаные демоны… — процедил я, открывая огонь. Ну нет, сначала открыл, потом процедил, всё как положено. Стану я привлекать к себе внимание тех, кто двигается настолько быстро, что полностью разошедшийся саппоро их поймать не может!

Демоны далеко не сразу поняли, что поливают очередями из двух пистолетов-пулеметов их, а вовсе не жаболюда, еще секунда, а может быть две, до них доходило, что их фаршируют отнюдь не свинцом… а вот потом стало чуть-чуть весело. Ну на самом деле, троица придурков с вытаращенными от ужаса глазами останавливаются и пытаются воткнуть в себя когти, чтобы вытащить каку, а тут подходит кака покрупнее — злая, могучая, поблескивающая бронзой…

— ТЫ-КВАК! — коротко выдохнул саппоро, впечатывая раскрытую ладонь в грудь одного из демонов в форме. Тело того, не отлипая от ладони, резко крутнулось в воздухе пару раз, после чего мертвый демон повис влажной тряпочкой без малейших признаков жизни. Похоже, в его теле раздробило все кости.

— Нет! Погоди! — успел крикнуть второй, но жаб уже пробил его кулаком насквозь, выбивая из организма черное сердце, а затем, молнией выдернув руку, хряснул тварь ребром ладони по лбу, как каратисты бьют ненавидимые ими кирпичи. С демоном произошла та же история,