Пути Звезднорожденных - Александр Зорич

Одежды сияли золотым шитьем. Контраст между серым унынием пристани и блистательной роскошью процессии был столь разителен, что сослепу могло показаться, будто над пристанью поднимается радуга.

«Авось, никакой аудиенции мне и не понадобится», – довольно ухмыльнулся Октанг Урайн, разглядывая своего старого знакомца Гаассу окс Тамая. «Та же ленивая поступь – так ходит желтый медведь, позавтракавший медом из разоренной пасеки и закусивший семейством пасечника…»

Он отлично помнил Гаассу. Ибо всего лишь десять лет назад играл с ним в лам и отдавал ему приказы устами Шета окс Лагина. Разве такое забывается?

5

Шет окс Лагин тоже наблюдал за прибытием Гаассы окс Тамая с Бивня Тритона.

Князь недолюбливал Гаассу. Особенно в последние годы. Буквально на глазах он из порядочного флотоводца с задатками карьериста превратился в политически озабоченного сластолюбца, которого тошнило при одном упоминании о делах флотских.

Муж всех жен Урталаргиса и впрямь был видным юбочником, не останавливавшимся ни перед чем ради пополнения списка своих побед, особенно если речь шла о женах и дочерях высшей аристократии Варана. В связи с похождениями окс Тамая в ходу была шутка, что Совет Шести следовало бы переименовать в Совет Шести Рогоносцев.

Но одним сластолюбием многогранная личность окс Тамая не исчерпывалась. Неутолимая жадность то и дело вовлекала Гаассу в торговые авантюры, добрая половина которых оканчивалась сокрушительным фиаско. А страсть к заморским рабам и глубоководным гадам доходила до нездоровой мании. Флотоводец был готов платить за любую алустральскую медузу стократную стоимость хрустального кубка, тоже, кстати сказать, недешевого. Одним словом, окс Тамай был персоной яркой.

Хотя Шет недолюбливал окс Тамая, он, тем не менее, доверял ему. Поскольку князю было больше некому доверять.

Мало-помалу Первому Кормчему удалось сосредоточить в своих руках изрядную долю полномочий и прав, от которых отказался – нужно отметить, совершенно добровольно – сам Сиятельный князь. Не единожды запуская руку в казну, окс Тамай смог сколотить порядочное состояние. И хотя его траты показались бы среднему аристократу астрономическими, существенного урона мошне Первого Кормчего они, как ни странно, не нанесли.

Как ни крути, Гаасса окс Тамай оставался одним из самых богатых людей Варана. И более того, он становился все богаче и влиятельней день ото дня.

«Гаасса окс Тамай снова сорвал богатый куш. Но зачем ему такие деньги? Не иначе как готовит переворот!», – нашептывали Шету все кому не лень.

«И пусть себе готовит, – обыкновенно отвечал им Шет. – Ничем не могу ему в этом помочь».

Не то чтобы Шету было все равно, в чьи руки попадет княжество, в случае, если Первый Кормчий и впрямь затеет государственный переворот. Но Шет, единственный из Звезднорожденных, кто постиг пресную мудрость небытия, понимал, что есть вещи, которым он не властен противиться.

В одном Шет был уверен: верховодить в этом заговоре будет кто угодно, но не Гаасса окс Тамай. Слишком труслив и ничтожен был Первый Кормчий. Слишком безволен, слишком осторожен.

Солнце показалось из-за края свинцово-синей тучи и Шет улыбнулся ему.

Вестник из другого мира сказал ему ночью странную вещь. Неужели это солнце больше не будет светить ему?

Сиятельный Князь закрыл глаза и подставил лицо морскому ветру, вдохнул полной грудью и вновь воззрился на пристань.

Вон Гаасса окс Тамай сходит на берег в окружении своей разодетой охраны. Вон народ – матросы и рыбаки, перехожие голодранцы и легкомысленные девушки, любительницы мужественных мужчин и дармовой выпивки.

Все сбежались поглазеть на событие. Еще бы – неровен час кому-нибудь отломится пара медных монет по случаю возвращения в столицу великого флотоводца и правой руки Сиятельного князя. Что ему? Для него деньги как для других семечки!

Но картина всеобщего напряженного оживления быстро наскучила Шету. Он поплотнее закутался в серебристый плащ и стал медленно спускаться вниз, в город.

Шет был слишком поспешен и не видел, как к Гаассе окс Тамаю, не успевшему сделать и десяти шагов по родной варанской земле, низко поклонившись, подошел человек в желтом плаще, расшитом стразами – по виду заезжий купец или даже простой путешественник. После короткого приветствия незнакомец стал нашептывать на ухо Гаассе окс Тамаю что-то важное. Иначе с чего бы Первый Кормчий слушал какого-то купчишку?

Шет не видел этого, а потому был лишен счастья спросить себя, куда смотрели телохранители, подпустившие невесть кого к самому Первому Кормчему. Шету не представилось возможности подивиться тому, сколь разговорчив и любезен вдруг оказался по отношению к заезжему купчине, путешествующему даже без слуги, обыкновенно столь высокомерный Гаасса окс Тамай.

6

– И, между прочим, любезный Гаасса окс Тамай, правитель грютов Аганна готов взять на себя всю тяжесть осады Орина с суши, – Октанг Урайн был настолько убедителен и красноречив, насколько вообще позволяло ему быть таковым чужое тело, тело Сделанного Человека.

– Так значит, Аганна не прочь расширить свои владения на север? – полушепотом поинтересовался заинтригованный Гаасса окс Тамай.

– Совершенно верно, – кивнул Урайн.

Он понимал, что торопить Первого Кормчего совершенно бесполезно. В душе флотоводца сейчас шла ожесточенная борьба между алчностью и трусостью. А голос совести (которая у окс Тамая все же имелась) не на шутку охрип в споре с гласом подлости, который, однако, предпочел отрекомендоваться как здравый расчет.

– В сказанном тобой немало здравого, – наконец выродил окс Тамай. – Орин весьма богатый город. И было бы ложью отрицать, что город наших союзников представляет интерес для народа нашего княжества. Но…

– Что «но»? – сделал большие глаза Урайн, сама простота.

– Только вот… – Гаасса окс Тамай оглянулся назад – туда, где на должном удалении от них тащились с постными рожами придворные и удалые молодцы с секирами. – Только вот Сиятельный князь наш Шет окс Лагин… Едва ли он позволит мне направить флот на Орин, ведь оринский свел Элиен Тремгор приходится ему Братом по Слову… Разве тебе об этом не известно?

– Известно. Но ведь не может же княжество растоптать свои интересы только из-за того, что двух двенадцатилетних мальчиков когда-то связала ничего не значащая клятва Братства? Если уж говорить об этой клятве, то связывала она Варан и Харрену, сыном которой был и остается Элиен Тремгор. Но какое отношение эта клятва имеет к паттам, этим болотным жабам, ведущим свой род от разбойных смегов, от который княжество варанское столь много претерпело?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});