Забытый сад - Кейт Мортон

Роза всегда любила истории Элизы, и Элиза не могла придумать подарка лучше, этот был идеален. Ведь за годы, прошедшие с тех пор, как Элизу выдернули из одинокой лондонской жизни и пересадили в громадный и загадочный Чёренгорб, Роза стала ее задушевной подругой. Она смеялась и томилась вместе с Элизой и все больше заполняла то место, которое некогда принадлежало Сэмми, темную пустую дыру, что зияет в сердце человека, утратившего близнеца. В ответ Элиза была готова отдать или написать для Розы что угодно.

Элиза Мейкпис ПОДМЕНЫШ

Давным-давно, когда во всем дышала магия, жила на свете королева, которая мечтала о ребенке. Она была печальной королевой, ведь король часто покидал ее, так что ей оставалось лишь размышлять о собственном одиночестве и гадать, отчего муж, которого она безмерно любит, так легко переносит столь долгие и частые расставания с ней.

Давным-давно король украл трон у его законной владелицы, королевы фей, и прекрасная мирная страна фей в мгновение ока превратилась в пустыню, где больше не цвела магия и не звенел смех. Короля это ужасно злило, и он решил наконец пленить королеву фей, чтобы силой заставить ее вернуться в королевство. Специально для этого изготовили золотую клетку, в которую король собирался заточить королеву фей и заставить ее колдовать ему в удовольствие.

Как-то зимним днем, когда король отлучился, королева сидела у открытого окна, глядя на землю, покрытую снегом. Она лила слезы, ведь уныние зимних месяцев обычно напоминало королеве о ее одиночестве. Взирая на бесплодную зимнюю равнину, она думала о собственной бесплодной утробе, по-прежнему пустой, несмотря на ее мечты.

— Ах, как бы мне хотелось иметь дитя! — воскликнула он. — Прелестную дочку с правдивым сердцем и глазами, в которых никогда не появятся слезы. Тогда я никогда не была бы одинока.

Прошла зима, и мир вокруг начал пробуждаться. Птицы вернулись в королевство и принялись вить гнезда, олени начали пастись там, где поля встречались с лесами, почки распустились на ветвях деревьев. Когда жаворонки нового лета взвились в небо, юбки королевы стали тесны ей в талии, и наконец она догадалась, что ждет ребенка. К тому времени король еще не вернулся в замок. Королева поняла, что озорная фея забрела далеко от дома и спряталась в зимнем саду, где услышала ее плач и исполнила ее желание при помощи магии.

Королева полнела и полнела, вновь настала зима, и в рождественский сочельник, когда глубокий снег упал на землю, у королевы начались схватки. Весь вечер она рожала. С последним полуночным ударом часов появилась на свет дочь, и королева взглянула в лицо своему ребенку. Подумать только, что это прелестное дитя с бледной чистой кожей, темными волосами и алыми губками в форме розового бутона принадлежит ей!

— Розалинда, — произнесла королева. — Я назову ее Розалинда.

Королева сразу так горячо полюбила принцессу Розалинду, что старалась не выпускать ее из виду. Одиночество принесло королеве горечь, горечь сделала ее самолюбивой, а самолюбие — подозрительной. Королева постоянно подозревала, что кто-то собирается украсть ребенка. «Она моя, думала королева, — моя спасительница, и потому я должна сохранить ее для себя».

Утром в день крещения принцессы Розалинды самые искусные волшебницы во всем королевстве были приглашены благословить малышку. Весь день королева слушала, как пожелания изящества, здравого смысла и ума дождем сыплются на ее дочь. Наконец, когда ночь стала укрывать королевство, королева попрощалась с волшебницами. Она отвернулась, но тут же повернулась обратно, чтобы взглянуть на своего ребенка, и увидела, что одна гостья осталась. Странница в длинном плаще стояла у колыбели и смотрела на девочку.

— Уже поздно, волшебница, — сказала королева. — Принцесса получила благословение, ей пора спать.

Странница откинула капюшон, и королева задохнулась от удивления: под ним скрывалось лицо не юной волшебницы, а старой колдуньи с беззубой улыбкой.

— Я принесла послание от королевы фей, — сказала старуха. — Девчонка — одна из нас, и потому я должна забрать ее с собой.

— Нет! — вскрикнула королева и бросилась к колыбели. — Она моя дочь, моя драгоценная малышка!

— Твоя? — переспросила старуха. — Это чудесное дитя? — И она засмеялась жестоким клокочущим смехом, от которого королева содрогнулась. — Она была твоей, лишь пока мы тебе позволяли. В глубине души ты всегда знала, что она родилась из волшебной пыли, и теперь ты должна отдать ее.

Тогда королева зарыдала, ведь слова старухи были именно тем, чего она так боялась.

— Я не могу отдать ее, — сказала она. — Смилуйся, старуха, и позволь мне еще побыть с ней.

Старухе нравилось приносить горе, и при словах королевы злая улыбка исказила ее лицо.

— Я предлагаю тебе выбор, — сказала она. — Отдай ребенка сейчас, и ее жизнь будет долгой и счастливой, проведенной на коленях у королевы фей.

— Или? — спросила королева. — Или можешь оставить ее себе, но лишь до утра ее восемнадцатого дня рождения, когда за ней явится ее истинная судьба и она навсегда оставит тебя. Подумай как следует, ведь жить с ней дольше — значит полюбить ее крепче. — Мне не о чем думать, — сказала королева. — Я выбираю второе.

Старуха злобно ощерилась.

— Тогда она твоя, но лишь до утра ее восемнадцатилетия.

В тот же миг маленькая принцесса заплакала впервые в жизни. Королева поспешила подхватить дитя на руки, а когда обернулась, старуха уже исчезла.

Принцесса росла прелестной девочкой, полной веселья и света. Она пленяла океан своим смехом и вызывала улыбки на лицах всех жителей страны. Всех, кроме королевы, которая была слишком охвачена страхом, чтобы наслаждаться своим материнством. Когда ее дочь пела, королева не слышала, когда ее дочь танцевала, королева не видела, когда ее дочь тянулась к ней, королева не чувствовала, потому что была слишком занята, подсчитывая, сколько осталось до того, как у нее отнимут дитя.

Шли годы, и королева все больше страшилась холодного, темного будущего, которое таилось впереди. Ее губы разучились улыбаться, а морщинки на лбу перестали разглаживаться. Однажды ночью старуха явилась к ней во сне.

— Твоей дочери почти десять, — сказала старуха. — Не забывай, судьба найдет ее в восемнадцатый день рождения.

— Я передумала, — сказала королева. — Я не могу отпустить ее, я не отпущу ее.

— Ты дала слово, — возразила старуха, — а слово надо держать.

На следующее утро, уверившись, что принцесса в безопасности под охраной, королева надела амазонку и послала за лошадью. Хотя магия была изгнана из замка, оставалось последнее место, где еще можно было найти заклинания и волшебство. В черной пещере на краю зачарованного моря жила фея, которая не была ни доброй, ни злой. Когда-то королева фей наказала ее за то, что она использовала магию неразумно, и потому она осталась в укрытии, в то время как остальной волшебный люд покинул страну. Хотя королева знала, что опасно искать помощи у фей, ничего другого ей не оставалось.

Королева скакала три дня и три ночи, и когда наконец прибыла в пещеру, фея ждала ее.

— Входи, — сказала она. — И поведай мне, что ты ищешь.

Королева стала рассказывать о старухе и ее обещании вернуться в восемнадцатый день рождения принцессы, а фея слушала. Когда королева закончила, фея сказала:

— Я не могу отменить проклятие старухи, но все же в силах помочь.

— Приказываю тебе сделать это, — сказала королева.

— Должна предупредить, моя королева, когда ты услышишь, что именно я предлагаю, ты можешь не испытать благодарности за помощь.

Фея наклонилась и что-то прошептала на ухо королеве. Королева не колебалась, готовая на что угодно, лишь бы не отдавать ребенка старухе.

— Быть посему.

Тогда фея протянула королеве зелье и велела давать принцессе по три капли три ночи подряд.

— И тогда будет, как я пообещала, — сказала она. — Старуха больше не побеспокоит тебя, ведь истинная судьба принцессы найдет ее.

Королева поспешила домой, на душе у нее было легко впервые после крещения дочери, и следующие три ночи она тайком подливала по три капли зелья в стакан с молоком. На третью ночь, когда принцесса выпила молоко, она начала задыхаться, затем упала со стула и превратилась в красивую птицу, как и предсказала фея. Птица запорхала по комнате, и королева приказала слуге принести золотую клетку из покоев короля. Птицу поместили в клетку, золотую дверцу заперли, и королева вздохнула с облегчением. Ведь король был умен, и открыть клетку было невозможно.

— Ну вот, моя радость, — сказала королева. — Ты в безопасности, и никто не отнимет тебя у меня.

Затем королева повесила клетку на крюк в самой высокой башне замка.