Шаг из тьмы (СИ) - Марс Остин

— Давай я тебя научу? Тебе пригодится.

Вера с сомнением посмотрела на потолок, как будто в завитках лепнины могли прятаться шпионы, которые всё доложат кому следует, и у неё потом будут проблемы.

Артур качнул головой и шепнул:

— Здесь нет прослушки. А если бы и была, ничего страшного — Шен пообещал ломать кости тем, кто полезет к тебе со слюнями, про танцы он ничего не говорил.

Вера представила лицо Эрика и хруст костей, закрыла глаза. Открыла и протянула руку Артуру:

— Учи.

Он повёл её в зал Георга 16го, там было лучше слышно музыку, рассказал о четырёх танцах, модных в этом сезоне при дворе. Два из них Вера для себя окрестила "медленным вальсом" и "танго-вальсом", ещё один "попрыгунчиком", и последний "ручейком", это вообще был не танец, а прелюдия к одному из трёх остальных. Суть состояла в том, что все выстраиваются парами друг за другом, поднимая соединённые руки, потом король идёт по коридору под руками и забирает у кого-нибудь даму, становится с ней в начале, а освободившийся кавалер идёт к хвосту колонны и тоже проходит через неё, забирая даму у кого-нибудь другого, и так все меняются, пока играет музыка, а потом музыка останавливается, и все идут танцевать с тем, с кем оказались в паре. Вера решила, что не будет это танцевать, и "попрыгунчик" не будет, он глупо выглядел, как из детского сада.

А вот фантазии на тему вальса ей понравились, они действительно были не сложными, да и танцевать с таким партнёром было сплошным удовольствием, Артур вёл её так мягко и уверенно, что она не заметила, как вообще перестала слушать его, сосредоточившись на музыке и шагах. Искусственный страх смерти от амулета она научилась игнорировать, но он никуда не делся, продолжая виться холодной змеёй в груди, он бодрил, заставляя чувствовать момент особенно остро. — Вера… Хм, госпожа Вероника, мне конечно приятно, но это уже другой танец.

Она открыла глаза, не прекращая двигаться, и поняла, что уверенно ведёт Артура, и танцуют они по овалу, а не восьмёрками, как он её учил.

Артур рассмеялся, сделал шутливо-подозрительную физиономию:

— Моя госпожа была звездой танцпола в своём мире?

Вера смутилась и замотала головой:

— Лучше тебе не знать.

— Да, — протянул он с улыбочкой, — стопудово, да. Это будет наглостью, если я запишусь на танец?

— Записывайся, заодно научишь меня, как это делается.

— Доставай книжку, — она достала, он взял и усмехнулся:

— А зачем ты её в карман сунула? Её прикрепляют к поясу, — пролистал, объявляя ей страницы: — Одна книжка обычно на один вечер, это первый танец, ты его пропустила, дальше будет вот этот, мы его только что танцевали, тут название напечатано, а внизу на линиях, вот тут, берёшь карандаш и пишешь моё имя, — он сам достал крохотный карандаш из крепления на книжке, изящно вывел одно слово, Вера полюбовалась:

— Это по-карнски?

— Да. Могу на цыньянском написать. Там меня называют А Ту Ри, вот так пишется, переводится "бурный поток". Шен меня подкалывает, зовёт А Ро Ту Ри, у них нет слога "ар", поэтому "р" преобразуют в отдельный слог или убирают. Я обычно убираю, а то слишком длинно для имени не королевской особы. Шен готов величать меня по-королевски, лишь бы подстебнуть. "Ро" в этом случае "широкий" по отношению к реке, а по отношению к человеку будет "толстый". Я вешу больше всех в отделе, — он скорчил шутливую рожицу, шепнул: — А ещё я выше всех в отделе, но об этом все любят забывать.

Вера понимающе улыбалась, но молчала — амулет устроил внутри неё битву сочувствия и веселья, она не могла понять, что из этого настоящее. Артур посмотрел на часы, улыбнулся:

— До второго танца ещё пятнадцать минут, ещё раз потренируемся? Только чур, в этот раз веду я!

Она рассмеялась, закрепила книжку на поясе и протянула Артуру руки, он взял, мягко повёл её, уже без счёта и подсказок — танцы действительно были простыми. Она смотрела на его воротник с блестящими пуговицами, украшенные золотыми шнурами петлицы и рукава, замысловатый наплечник слева. Весь мундир был сияюще-белый, по покрою почти такой же, как у Рональда, только у военного министра был красно-чёрный, и плечо было украшено побогаче, она подозревала, что здесь это аналог погонов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что это за форма?

— Кавалерия, — с гордостью улыбнулся Артур, — я до спецуры учился в Королевской Военной Академии, отец настоял. Исключительно ради статуса, если начнётся война, никто меня, понятное дело, на коня не посадит. Просто Школа Спецкорпуса — это заведение… для всех. Туда можно поступить, просто сдав экзамен и заплатив символическую сумму, а можно и бесплатно, если данные хорошие. И контингент там, естественно… Ты понимаешь. Я с трудом выбил у отца разрешение туда поступить, он поставил море условий, в надежде, что я сдамся. Ха, плохо он меня знал.

— Какие-то страшные условия?

— Ужасные! Скрипку сдать, например. Я её терпеть не могу.

— В вашем мире есть скрипки?

— Есть. Лучше бы не было. Я на гитаре играть сам научился, за месяц, по книгам. А скрипку мучил годами, доводя до срывов учителей, потом сдал и забыл, и в руки не брал больше никогда.

— Почему ты её так не любишь?

Артур как-то загадочно замолчал, сбился с шага и извинился, сделал смущённую физиономию, шепча под нос: "Учитель, блин", Вера захихикала. Он опять взял её за руки и повёл по восьмёрке, помолчал и шутливо фыркнул:

— Со скрипкой петь неудобно.

Вера рассмеялась, опять стала рассматривать мундир.

«Господи боже, он ещё и поёт. Пусть он не рисует хотя бы, боженька, а то я в этом мире буду самой убогой.»

Артур помолчал, вкрадчиво поинтересовался:

— Мне говорили, ты играешь на тай-бу?

— Ты не слышал?

— Я в этот день не дежурил. Жалею ужасно, парни говорили, Шен чуть смертоубийство не устроил, не раз, причём. Что там было?

— А что тебе рассказали? — с улыбочкой вильнула она, он прищурил один глаз:

— Нет, я хочу услышать твою версию. Кто там на тебя смотрел сильно пристально?

Вера нахмурилась, пытаясь вспомнить, у неё в памяти был только подмастерье Анди.

— Консультант из ювелирного, что ли?

— Да нет, консультант это фигня. Торговец, на улице, вспоминай. Давай, человека чуть не убили из-за твоей неземной красоты, а ты его даже не запомнила.

— Торговец… А, этот! Да, он сказал, что я прекрасна, и что я дочь вашего папика. Он психанул. Это нормально для вашей местности? — Мне он не "папик", хвала всем богам, — поправил Артур, понизил голос: — И с Шеном ничего нормального не происходит, с самого твоего Призыва. Я понимаю, что ты не поверишь, но попробуй — он до твоего появления плевал на большую часть цыньянских заморочек. И тем полупротокольным-полукнижным языком, которым он с тобой изъясняется, он не говорит больше ни с кем.

У Веры поползли на лоб глаза, Артур широко улыбнулся, кивнул:

— Там весь отдел в осадок выпал, когда ребята в первый раз услышали, как он с тобой разговаривает. И такое ощущение, что… Скажем так, если раньше его вежливость и культурность была размазана тонким слоем по всему окружению, то теперь он отдал тебе всё, что удалось наскрести, а остальным осталась дырка от бублика. Я знал, что у него плохие отношения с королём, но только после твоего Призыва я своими ушами услышал, как Шен его хренами кроет. Ходили слухи, что он его бил даже, я не знаю, насколько это правда, но ребята клянутся, что видели. А сегодня он сюда припёрся. Это… Как бы тебе объяснить? Это настолько вопиющее нарушение всех канонов, что был бы это кто-то другой, его бы стража вывела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вера начала непроизвольно ухмыляться какой-то приятно-министерской ухмылочкой.

«Был бы это кто-то другой, да? Ха.»

Артур смотрел на её ухмылочку, медленно качал головой, остановился. Вера отпустила его руки, попыталась что-то сделать с лицом, но не смогла, смущённо рассмеялась, пытаясь изображать вину за своё поведение. Он не купился.