Пока бьётся сердце - Дженнифер Хартманн

во власть собственного оргазма и кончаю в нее, утыкаясь лицом в идеальный, знакомый изгиб шеи. Тихо стону, пока тело содрогается от удовольствия и разрядки.

Мы прижимаемся друг к другу, Кора вытягивает подо мной ноги и щекочет ими мне икры. Я запускаю пальцы в ее мягкие локоны и долго вдыхаю их аромат. Кора обхватывает меня за талию и притягивает к себе, и тогда я поднимаю голову и встречаюсь с ней взглядом.

И тут снова включается свет, прожектором освещая наши сплетенные тела и раскрасневшуюся кожу. Следы укусов, царапины и капельки пота. Растрепанные волосы и широко раскрытые глаза. Все наши недостатки, раны и слабости. Они неприкрыты, выставлены напоказ.

Мы не разговариваем. Я отстраняюсь и перекатываюсь на бок, обнимая Кору за талию и притягивая ее к себе. Она прижимается спиной к моей груди, и мы лежим, молча обнимаясь и гадая, что, черт возьми, сейчас происходит.

Но потом я чувствую, как она начинает вздрагивать в моих объятиях, пытаясь скрыть от меня свои слезы. Я крепко обнимаю ее, целую в плечо и шепчу на ушко успокаивающие слова.

Я сказал ей, что останусь, пока темнота не отступит, и не солгал.

Глава 23

Утро после ночи любви всегда неловкое, если ты понятия не имеешь, чего от него ожидать.

Через окно льется солнечный свет, заставляя светиться молочно-белую кожу, пока Кора отдыхает в нескольких дюймах от меня. Сколько раз я в подвале наблюдал за ее сном, а потому мне достаточно лишь неровного вдоха и движения грудной клетки, чтобы с уверенностью сказать, когда она пробуждается. Я смотрю на ее стройную спину, на простыню, спадающую с бедер, и живо вспоминаю каждую восхитительную деталь прошлой ночи.

Но, учитывая, что сейчас, выскользнув из моих объятий, она притворяется спящей, мне интересно, пытается ли она забыть те же самые детали.

Я решаю бросить вызов неизбежному и пододвигаюсь к ней, подхватываю ее одной рукой и прижимаю к своей груди.

– Доброе утро, – шепчу я, отмечая, как она вздрогнула от прикосновения моих губ к ушку. Я веду пальцами по ее животу, затем между грудями и останавливаюсь чуть ниже шеи. Играюсь с ее подвеской в виде сердца, ожидая ответа.

Кора напрягается от этого прикосновения.

– Привет.

– Кажется, ты менее рада меня видеть, нежели я тебя, – поддразниваю я, прижимаясь своим твердеющим членом к ее ягодицам, когда целую ее плечо.

Тишина.

Я останавливаюсь, пытаясь уловить ее настроение. Сейчас все больше похоже на неловкий одноразовый секс, нежели на лучшую ночь в нашей жизни.

– Кора?

Кора переворачивается на спину и смотрит на меня усталыми глазами. Кусая губы, она изучает мое лицо и натягивает простыню на грудь.

– У меня сегодня есть кое-какие дела.

– Что? – Я недоверчиво смотрю на нее, не ожидая столь обыденных слов после ночи, которую мы только что разделили. – Прямо сейчас?

– Да. – Она пожимает плечами. – Сегодня воскресенье. День всяких дел.

– А еще это день после ночи, в которую у нас был умопомрачительный секс, и нам, вероятно, следует поговорить об этом.

Щеки Коры покрываются румянцем, и она садится, начиная двигаться вместе с одеялом к краю кровати.

– Я не хочу об этом говорить, Дин.

Какого хрена?

– Серьезно?

– Да. Серьезно.

Я наблюдаю, как она собирает с пола свою разбросанную одежду, натягивает майку через голову и оглядывается в поисках своих трусиков. Я делаю то же самое, натягивая боксеры и джинсы, в то время как сердце сжимается в груди от нарастающих эмоций.

– Ты не можешь просто притворяться, что ничего не было.

Кора бросает на меня быстрый взгляд через плечо и натягивает хлопковые шорты.

– Я собираюсь в душ по-быстрому. Вчера я забыла купить собачий корм, а магазин открывается в девять.

Ох.

Я таращусь на нее, стоящую по другую сторону кровати, полуодетую и расстроенную.

– Кора… Ты меня убиваешь.

Она останавливается на полпути к своему мобильному телефону, который заряжается рядом с кроватью. Хрупкие плечи поднимаются и опускаются от тяжелого вздоха, а затем Кора садится, пальцами отводя волосы с лица.

– Мы даже не позаботились о… безопасности.

Я смотрю ей в затылок и мои ладони сжимаются в кулаки. Я не могу с этим спорить – она абсолютно права.

– Прости. Это была моя вина. – Я неуверенно подхожу к ней и сажусь рядом на кровать. – Ты принимаешь таблетки?

– Да, но… я несколько приемов пропустила. В последнее время я много чего забывала, и не ожидала… – Она снова вздыхает, и на ее глаза наворачиваются слезы. – Это и моя вина тоже. Нужно было не допускать, чтобы все зашло так далеко.

Я чешу щеку.

– Я дам тебе денег на экстренную таблетку. Просто на всякий случай.

Кора сглатывает, бросая на меня еще один быстрый взгляд.

– А ты?..

– Я что? – Я вскидываю брови. – Чист?

Она кивает.

Я не должен был обижаться – это обычный и важный вопрос, который нужно задавать своему сексуальному партнеру, хотя и немного запоздалый. Но это Кора. Она знает, что последние пятнадцать лет я спал с ее сестрой. К тому же я обследовался после плена и все анализы в норме, так что я знаю, что тот придурок ничем ее не наградил.

– Разумеется, я чист. Ты думаешь, я изменял Мэнди?

Пожатие плечами.

Гребаное пожатие плечами.

– Вау. Никогда не думал, что ты действительно веришь в подобную чушь. – Я отворачиваюсь от нее, пытаясь скрыть боль, отразившуюся на моем лице. – Я был верен ей на протяжении всех наших отношений, Кора. Даже когда мы расстались на те несколько месяцев в колледже. За всю жизнь у меня буквально был секс только с одним человеком… до тебя.

Я оборачиваюсь и вижу, как по ее щекам тихо катятся слезы, пока она смотрит прямо перед собой.

– У меня тоже хорошие анализы. Удивительно. Мне выписали антибиотики на всякий случай, но… – Кора опускает голову и вздыхает. – Как же все сложно.

Она откидывает волосы назад, открывая многочисленные розовые пятна на шее, а еще сочный синяк на том месте, где побывал мой рот. Я с трудом сглатываю.

– Ага.

– Я ужасный человек. Мэнди никогда мне этого не простит.

Живот ударяет волна стыда, когда до меня начинает доходить реальность всего происходящего. Через неделю после разрыва пятнадцатилетних отношений с Мэнди я сплю с ее сестрой. Нет ни единого оправдания, которое можно было бы придумать, чтобы все хотя бы отдаленно умещалось в рамки приличий.

С другой стороны, нет ни одного объяснения, которое бы адекватно описывало наши отношения. Скорость их развития. Нашу