Авиатор: Назад в СССР 2 - Михаил Дорин

лучше промолчу.

Ох, лучше ему и правда молчать. Мой молодой организм требовал того же, что стало чаще перепадать моему товарищу Максу. А тут ещё и с Женей из-за полёта на Антайск не вышло встретиться.

На следующей неделе предстояло продолжить освоение групповых полётов. На очереди после пары контрольных в зону с инструктором — полёт тренировочный на пилотаж.Перед посадкой в кабину ещё раз прошлись «пешим по лётному» с Нестеровым.

— Ничего сложного. За мной уцепился, слушаешь и делаешь, — сказал он, отправляя меня в кабину.

Через несколько минут мы выстроились в левом пеленге на полосе. Ещё раз проверил все показания приборов и доложил Николаевичу о готовность к взлёту.

— Сопка, 811й, взлёт парой, — запросил он.

— 811й, взлет парой разрешил, — ответил руководитель полётами.

— Обороты «Максимал»... выводим. Паашли! — скомандовал Нестеров в эфир и я одновременно с ним отпустил тормоза.

Самолёт начал разбег, и главное сейчас контролировать направление и подъем носового колеса ведущего. Вот он поднимает его, я вслед за ним и... отрыв. Нормальный взлёт получился!

— Шасси, раз... два. Закрылки три... четыре, — сказал он в эфир, чтобы мы синхронно с ним их убрали.

— Слева на месте, — доложил я.

— Понял. Сопка, 811й, взлёт парой произвёл. Отход в зону 3.

— 811й, зона 3, 2000.

— 811й, понял. Скорость 350, крен 30°, вправо... пошли, — продолжил Николаевич давать мне команды.

Обороты на развороте мне, как ведомому с внешней стороны необходимо несколько увеличивать, а ручку управления самолётом отклонять слегка на себя и в сторону разворота. Таким образом, я буду несколько выше своего ведущего.

— Выводим... скорость 350, набор 2000, и... пошли.

На подходе к зоне решили перестроиться в правый пеленг. Снизил обороты, выпустил тормозные щитки, тем самым скорость снизилась на 20 км/ч. Ручку вправо, переход на другую сторону и снова подходим ближе.

— Справа на месте, — сказал я.

— Понял, влево, вираж, крен 15°... пошли.

Открутили один вираж, затем второй. После перешли на левый пеленг и снова два виража с креном 30°.

— Начинаем пикирование. Готов? — запросил меня Нестеров.

— Слева на месте.

— Понял. Вправо, крен 30°, отворот на 90°, скорость 300, угол наклона 20°... пошли.

Снова снижаю обороты, ручку вправо и выдерживаю принижение относительно ведущего, интервал сохраняю незначительным отклонением педалей.

— Подходим. Выводим, — дал команду Николаевич.

— В горизонте. Обороты 95, скорость 500. Готов к «горке»?

— Слева на месте.

— Угол 20°, скорость сохраняем... пошли.

Ручку плавно на себя, и снова слежу за положением ведущего. Работаю немного педалями и рычагом управления двигателем.

— Не обгоняй, выдерживай место, — слышал я подсказки Нестерова. — Скорость 350, вправо... выводим. Вот так. Устал?

— Никак нет. Слева на месте, — сказал я, но пот всё же меня немного прошиб.

— Сопка, 811й, в зоне 3, парой, задание закончил.

— 811й, на привод, 1200, роспуск над точкой.

— 811й, понял.

Перешли на снижение и заняли курс на дальний привод аэродрома. Я предложил перестроиться для правого пеленга сейчас, но Нестеров решил этого не делать.

— Сопка, 811й, роспуск рассчитываю вправо, как приняли? — запросил Николаевич.

Чувствую, что не просто так он спросил. И ведь не уточнишь в эфир, зачем выполнять разворот в сторону городка. Наверняка, очередное воздушное хулиганство со стороны Николаевича.

— Добавляй обороты и выходи вперёд, — сказал Нестеров и немного принял вправо, пропуская меня.

Не совсем понимаю зачем это нужно. Ведь, за нарушение полётного задания по головке не погладят. С другой стороны, это же указание ведущего пары. Он отвечает за меня.

— Понял, — сказал я, слегка добавив обороты и тут же вернув их в нужное положение.

Краем глаза, посмотрев в зеркальце на правой стороне, увидел, как самолёт Нестерова занял своё место рядом со мной на установленном интервале и дистанции, с соответствующим принижением в несколько метров.

— Сопка, 811й, подходим парой к третьему, заход на роспуск, — запросил Николаевич.

— 811й, пеленг правый? — запросил руководитель полётами.

— Точно так, в правом пеленге.

— 811й, разрешил вам заход, снижение 300.

— 811й, понял. Снижаемся, — дал команду Нестеров.

Тут бы на голову не сесть Николаевичу, а то он так смело доверил мне должность ведущего пары. Не думаю, что в моё время мне бы доверили такое. Особенно после того, что произошло с моим предшественником в аэроклубе.Установленную высоту заняли и вот уже виден аэродром и серая полоска взлётно-посадочной полосы.

— Роспуск над КТА, 10 секунд. Внимание... роспуск! 880й, далее самостоятельно.

— Высота, контроль высоты! Катап... — прозвучал крик руководителя полётами в эфир, сопровождающийся изрядным внешним гулом.

Я машинально поглядел по сторонам и вниз, но никаких взрывов или разрушений под собой не увидел. Забыл только про установленный временной интервал на роспуске и улетел чуть дальше положенного.

— Сопка, 880й, на первом 300, — доложил я.

— Первый влево, 880й! Набор, 500, — как-то небрежно скомандовал руководитель полётами.

— 880й, понял, — спокойно ответил я и начал разворот влево, набирая указанную мне высоту.

Выполнив второй разворот, бросил взгляд на полосу и заходящий через привод самолёт Николаевича. Как-то быстро получилось у него выполнить посадку! Похоже, опять нахулиганил мой инструктор, что сильно разозлило руководителя полётами.Уже после посадки и заруливания, мне было удивительно наблюдать, как Петр Николаевич общается со своими коллегами, обступивших его со всех сторон. Он будто интервью даёт!

— Эх, жалко ты не видел, Серый. Чего Николаич исполнил только что! Предпосылку выпишут однозначно, — сказал Артём, встречая меня около самолёта.

— Опасно же было, — возражал ему Макс.

— Ой, да чего там опасного! Ну, немного ниже снизился, зато как эффектно, — продолжал восхищаться Артём.

— Да там весь командно-диспетчерский пункт чуть не родил! Руководитель полётами заклепки, небось пересчитал на фюзеляже «элочки», — вступил в разговор подошедший сзади Костя.

— Серый, две новости. Первая — увольнение у тебя в воскресенье, а вторая — вот держи, — протянул он мне записку, подписанную знакомым мне почерком.

Почитать мне сразу не удалось, поскольку лётная смена заканчивалась. Теперь следовало выслушать впечатления товарища подполковника Граблина о сегодняшней смене на предварительном разборе полётов.

Дмитрий Александрович молча выслушал доклады командиров эскадрилий, начальников служб и иных должностных лиц о сегодняшних вылетах и чего нами было достигнуто. А потом слово взял руководитель полётами...

Я всегда с