Зима гнева (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Зинаида искренне удивилась, не обнаружив доктора на его законном месте.

Берта, которая теперь намного лучше относилась к девушке, мимоходом сунула Полкану в пасть что-то вкусное, потрепала собаку по голове – и разъяснила.

– Приболел. Обещал скоро вернуться.

– Как же так? – расстроилась Ида.

– А вот так! Сама знаешь, привык на холод выскакивать, а тут натопили, помнишь?

– Помню. На пол можно было рыбу поставить на сковородке. Мигом бы поджарилась.

– Вот-вот… Здесь-то тепло, а он раздетый выскочил. Вот и просквозило.

Ида кивнула.

– Понятно… кто ж сегодня на замене?

– Доктор Ив.

– ФУ! – от души высказалась девушка.

– Я вам не нравлюсь? Жама, вы разбиваете мне сердце…

Ида повернулась. Доктор Ив ей не нравился?

Что вы, это еще очень слабо сказано! Ее бы воля – она бы доктора Ива Решье натерла на терке. Уроженец Ламермура искренне считал себя неотразимым. И не отказывал себе в удовольствии.

Да, и отказов он тоже не понимал.

У Зинаиды роль дуэньи отлично играл Полкан. Стоило милому песику вопросительно сказать: "РРРРР?" глядя в строго определенную область мужского организма (сам мужик, все понимаю, ежели надо операцию произвести, по откусыванию), как организм тут же отступил назад. И больше рук не распускал.

А то вздумал по попке хлопать!

Нашел крестьянку! Ида тогда так ошалела от наглости, что сразу даже пощечину негодяю не дала. А вот Полкан не растерялся, умничка зубастая!

И вот бывает же такое… хоть и свиньей доктор был по отношению к дамам, но руки у него были золотые. Не отнять… еще бы он их не распускал, паразит!

– Доктор Ив, мое отношение к вам, как к человеку, не обязано обсуждаться на работе, – поставила его на место Ида.

– А в нерабочее время? Может, я могу пригласить вас в синематограф? И попробовать изменить ваше отношение?

Уже прогресс.

Других сестер милосердия он приглашал в свободную палату. И отношение искал под юбкой.

– Полкан будет счастлив, – парировала Ида. – В синематографе он еще никого не загрыз.

Доктор поскучнел.

– Ида, вы разбиваете мне сердце.

– Не сомневаюсь, доктор, вы сможете себя исцелить, – парировала девушка.

Берта фыркнула.

К ней-то как раз Ив не подкатывал. Хотел, но умничка Берта один раз попросила мужа встретить ее с работы. При виде двухметрового грузчика с плечами не про всякую дверь, доктор Ив погрустнел, поскучнел – и решил, что стоит уважать святость семейных уз.

А то ведь могут и не откачать.

Остальным сестрам милосердия доставалось. И ведь не жаловались… место хорошее, работа спокойная, уволят – куда идти?

Проще уж перетерпеть…

Зинаида это видела, но что тут поделаешь? Убивать разве что… и похлеще видела, и слышала… в каком же чудесном мире она жила!

Тихом, спокойном, защищенном!

И как же тяжело жить на свете, если у тебя нет сильной родни, денег, власти, если ты – обычный человек…

Очень страшно.

– Ладно, – вздохнул доктор Ив, – давайте работать. Вот, еще одного привезли… похоже, ногу раздробил… Ида, готовьтесь. Будете помогать на ампутации.

Берта посмотрела на Иду сочувственным взглядом.

Зинаида пожала плечами.

Ее это как-то не пугало. Кровь, грязь, внутренности… что такого? Все из этого состоят… жаль, она оперировать не может. А было интересно…

* * *

Станислава не было и на следующий день.

И еще один…

И Ида решилась.

– Понимаешь, Полкаша, – объясняла она собаке, направляясь после работы к знакомому дому. – Конечно, это не принято. И вообще, девушки из приличных семей так не поступают. Но вдруг ему помощь нужна?

Полкан был согласен.

Суки за кобелями не бегают, это верно. Но у людей все как-то сложно, а хозяйка всегда права! Это же понятно! Значит, пусть сходит. В обиду он ее не даст, это уж точно.

Жом Лешек встретил Иду, как родную.

– Дня доброго, тора. К дохтуру?

– К нему, жом Лешек, – легко вспомнила имя Зинаида.

– А он, почитай, третий день не показывается…

– На работе он сказал, что заболел, – Ида серьезно посмотрела на дворника. – Но болезнь – это серьезно. Вы меня к нему не проводите?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Крысы и жуткая лестница ей и в первый раз не понравились. И сейчас тоже…

Жом Лешек как-то похабно улыбнулся, но скабрезных шуток решил не отпускать. Ида к ним как-то не располагала.

Вот и дверь.

Лешек заколотил в нее, что есть сил.

– Дохтур! Открывай, к тебе пришли!!!

Ида прислушивалась.

Тишина.

– Дохтур!!!

– Он не выходил никуда? – резко спросила Зинаида.

– Нет, тора. Я б знал… как пришел, так и третий день у себя.

– Домовладельца сюда. С ключами. Немедленно!

Когда Ида начинала распоряжаться таким тоном….

А она начинала? Она и не помнила за собой такого. Но видимо, от Аделины Шеллес-Альденской она унаследовала не только светлые волосы и голубые глаза.

Жом Лешек ссыпался по лестнице, словно за ним гнался очень разъяренный Полкан.

– Гав? – спросил собакин.

– Надо открыть и посмотреть, – просто объяснила Ида. – Я волнуюсь.

Полкан принюхался – и кивнул головой.

Надо открыть. Эх, ну что за невезение у людей? Ни слуха, ни нюха… вот затем им собаки и даны! Чтобы хоть как-то компенсировать свою ущербность!

Домовладелица появилась через двадцать минут. Ида посмотрела – и передумала скандалить. По лестнице, пыхтя и отдуваясь воздвигала себя туша кита. Или моржа. Или…

Что-то очень крупное и в оборочках. Глаз толком не видно, зато подбородков штук шесть.

– Что это вы тут затеяли, тора?

Ида выпрямилась. Тон записной склочницы явственно говорил, что без боя та не сдастся. Это что же ей сказал жом Лешек, что она решила сюда подняться?

– Что Я тут затеяла, жама? Немедленно открывайте дверь! Вы хоть понимаете, что человеку может быть плохо? Вам нужны проблемы с полицией, если у вас тут мертвец обнаружится?

– С чего бы это ему помереть? Можа, наоборот, он к себе какую девку пригласил, а вы сейчас ей волосья драть будете? – заворчала жама, приближаясь к двери и доставая ключи.

Ида сдвинула брови.

– Любезнейшая, мне важно не ваше мнение, а ваши действия.

– Чаво?

– Таво! – рявкнула выведенная из себя великая княжна. – Дай сюда ключ! Немедленно!

Жама и не поняла, как у нее из рук выдернули железку. Хотела, было, двинуться вперед и разъяснить нахалке, кто тут главный, но вовремя заметила Полкана.

– Р-ры? – уточнил кобель.

Тон его сомнений не оставлял. Прокусит.

Даже через толстый-толстый слой сала. Наши дворняги не привыкли отступать перед трудностями… догрызется! Прогрызет!

– Ой…. - сказала тетка.

Зинаида тем временем попала ключом в замочную скважину – и распахнула дверь в комнату.

Холодно там было – как на улице. Даже при закрытом окне.

Станислав лежал на кровати под тремя одеялами (всеми, которые нашлись). И что-то говорил.

Ида прислушалась.

– Две ложки хины… нет, не надо… я сказал – Римма…

Не понять. Ничего не понять… да и ни к чему. Потому что температура у бедняги – жуткая. А рядом даже воды нет…

– Ах вы…

Все приличные слова у Зинаиды куда-то делись.

Станислав третий день валяется трупом, воды подать некому, а этой твари…

Да что тебе – сложно задницу поднять!?

Рычание у Зинаиды получилось не хуже, чем у Полкана. Пес аж попятился. А домовладелица – тем более. И правильно сделала.

Ида сейчас бы ее с лестницы спустила, не задумалась. И плевать на разницу в весовых категориях – шар катить удобнее!

– Жом Лешек!

– Да, тора…

– Немедленно! Найти мне карету и двоих сильных мужчин! Я больного человека в этом гадюшнике не оставлю!!!

– А…

Зря хозяйка открыла рот.

Ида вызверилась на нее так, что и Полкан завистливо вздохнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ты сейчас закроешь за нами эту дверь. И если не дай Творец отсюда хоть щепка пропадет из вещей доктора – я тебя за воровство посажу! И молись, чтобы он выжил! В противном случае ты за убийство сядешь…