На острие: часть вторая (СИ) - "crazyhead"

В этот страшный момент я перестал понимать, кто передо мной. Бронзовокожий лысый великан с искаженным от ярости лицом не был похож на моего гения. Это был кто-то совершенно чужой и опасный. Кто-то, кого я совсем не знаю. Меня охватил такой страх, что я, ничего не соображая от ужаса, вновь воззвал к своей защитнице. Я умолял Богиню укрыть, защитить меня от разъяренных джиннов. Я знал, что Богиня мне не поможет, за всю историю инкубов никто и никогда не лицезрел ее прекрасный лик, а также никогда не переносился никуда, кроме собственного дома. А я ведь уже дома! Только здесь совсем не безопасно. Однако, несмотря на всю бессмысленность молитв, я упорно продолжал повторять слова, которым отцы с малых лет учат своих сыновей.

И свершилось невероятное, немыслимое чудо! Раздался нежный перезвон, запахло фиалками, свет затопил всю комнату, и в его благодатных лучах откуда-то с невообразимой высоты явилась она. Сначала это был лишь ослепительный силуэт, затем лучи потускнели, и я смог разглядеть ее лицо. Никогда в жизни не ощущал более полного счастья, я бы мог провести вечность, обнимая ее ноги. Восторг, умиротворение, трепет, радость — я думал, что эти чувства мне знакомы, но оказалось, что ранее я испытывал лишь смутные отголоски этих эмоций. Впрочем, длилось это недолго. Божественный свет исчез, с ним пропало и невероятная гамма чувств. Я осознал, что нахожусь в холле собственного дома, цепляюсь за подол Богини, а она ласково, как ребенка, поглаживает меня по голове. Едва лицо Богини стало видно, джинны приняли почти обычный размер, оба протянули к ней руки.

— Ла-Тьюш! — воскликнул отец Руслана, и одновременно с ним сам Руслан крикнул: «Мама!»

— Здравствуй, Ка-Пуш. Здравствуй, Ар-Купуш, сын мой! — медленно произнесла Богиня. — Вам нельзя здесь быть. Это место только для моих созданий. Уходите.

— Мам, я здесь живу, вообще-то! — возмутился Руслан.

— Никуда я не пойду! — набычился Ка-Пуш. — Без тебя, во всяком случае. Зачем ты сбежала? А ну — быстро домой! Или нет, сначала объяснись-ка, ты не такая, как всегда! Что это на тебе надето? И перестань уже лапать чужого мужика!

Джинн решительно зашагал в сторону Богини, я сжался от дурных предчувствий. И — верно. Безумный гений схватил Великолепную за руку! Как он посмел? Невиданная наглость и сумасбродное безрассудство! Конечно же Богиня взъярилась. Сам воздух стал колюч и ядовит для дыхания. Свет резал глаза, слезы потекли потоками. Звук разрывал барабанные перепонки, я закричал, а потом, кажется, потерял сознание от невыносимой боли.

Опять и снова. Я лежу на чем-то мягком, слышу звуки, и только чуть погодя удается осознать, что это чьи-то голоса. Правда, я в любом случае не понял, о чем речь. Язык незнакомый. В общем, в этот раз я полежал-полежал, да и заснул.

Проснулся от ласк и знакомого горячего тела. Находясь в полусне, потянулся к родному теплу, но потом разум стряхнул дремоту и я дернулся, вспомнив все, что произошло, свой ужас и отстраненное жестокое лицо джинна.

— Зарик, ты чего? — поворчал Руслан мне в ухо. — Ай, не пинайся!

— Русь, уходи, а? — простонал я, слабо отталкивая сулящее райские наслаждения тело.

— Зар, Заречка, я соскучился, разве ты нет? — громким шепотом спросил джинн, шумно дыша мне в ухо.

Что тут скажешь, конечно, я соскучился. От каждого джиннова выдоха по телу бежали мурашки и сладко тянуло в паху. И все-таки перепугал меня любезный гений знатно, поэтому я сделал строгое и лицо и твердо ответил:

— Мою страсть значительно охладила весьма неприятная сцена. Я не переношу таких… экспрессивных ссор.

— Да, я понял. Мама все объяснила. Прости. Мы с папой больше не будем. Правда, Елизар, прекраснейший цветок, тебе не идет такое сердитое лицо. Милый, я знаю, что ты испугался…

— Испугался? Да я чуть не отправился к праотцам! Ты был похож на зверя. Я вообще не понимаю, как теперь с тобой общаться, раз ты можешь так… так!

Передо мной снова встали леденящие душу картины: кровь, летящие во все стороны щепки и пустой взгляд Русика. Несмотря на весьма фривольный образ жизни, на постоянное вращение в нетрезвых компаниях, я редко наблюдал столь яркое проявление агрессии. Шок до сих пор не прошел. При одном воспоминании об этом кошмаре по моим щекам побежали слезы и откуда ни возьмись появился озноб. Джинн запричитал что-то на своем языке, зашикал на меня, как на маленького. И как-то очень быстро успокоил — заговорил, зацеловал. Уже больше не хотелось ссориться и выяснять, что на них с отцом нашло…

Утром всегда соображается лучше. Особливо, если сила после страстной ночи так и бурлит.

— Так, значит, тебя зовут Аркипу?

— Нет, солнце. Ар-Купуш. Не забивай голову, человеческое имя представляется мне более уместным.

— А Богиня?..

— Моя мама. Я не знал, честно! И папа не знал. Она джинния только наполовину, от нас это скрывала, не ведаю отчего, впрочем, если вспомнить взрывной характер отца…

— Ох, Руслан, у меня голова кругом! Как же так?

— Честно говоря, я и сам не все понял из маминых объяснений. Единственное, что она четко сказала — просила передать, чтобы ты никому не рассказывал о том, что узнал. Это тайна.

— Хорошо. Не скажу, — растерянно пообещал я, — и все же: она создала нас, инкубов? Или кто-то другой?

— Она. Говорю же: в ней сочетаются силы древних богов и джиннов. Понятия не имею, как отец теперь будет с этим жить. Он-то всегда считал себя гораздо сильнее, а получается, что он и младше, и слабее.

— Так они помирились? — изумился я.

— Конечно, — спокойно подтвердил Русик, — куда ж денутся!

— Ну, например, разойтись можно, — пробормотал я себе под нос.

— Нет, ты что! Они, знаешь, как друг друга любят? Ссорятся иногда, но всегда ненадолго. В этот раз мама разозлилась сильнее обычного, ведь отец фактически с ней развелся. Пришлось старику попотеть, чтобы вернуть жену. Так ему и надо! Мужчина должен отвечать за слова! Теперь, помня о своей провинности, он еще лет десять будет тише воды ниже травы.

Н-да… теперь я ведаю захватывающие подробности семейной жизни Богини, но, что весьма обидно, поделиться ни с кем нельзя. Это просто невероятно — я владею величайшим секретом, лично видел создательницу нашего народа…

— Руся, Русь, а Благодатная не говорила тебе, ну, может, мельком… все-таки интересно — зачем вообще мы? То есть: она же нас сотворила, помогает и поддерживает по сей день. Так почему мы, инкубы — есть?

— Зар, я так понял, что инкубы отражают ее восприятие мира. Я… был в растерянности, если честно; джинны, ну, ты знаешь, относятся к блудникам с презрением. А мама, оказывается, совсем другая.

— Русь, ты говоришь несвязно.

— Так, хорошо. Существует такое понятие, как «неприкаянная душа». Таковой она может стать по разным причинам. Мать же из всего многообразия потерянных собрала тех, чье поведение во время земного пути было несколько… развязным.

— То есть блядей.

— Ну, в общем, да. Ей было жалко неприкаянные души, вся вина которых состояла лишь в том, что они были слишком охочи до плотских удовольствий. По ее мнению — это несправедливо. Она начала собирать их по всему свету, а потом создала ваш род. Она опекала инкубов много столетий, а потом встретила моего отца. Влюбилась. Правоверный джинн точно не одобрил бы подобного, потому мама ничего не рассказала про свою божественную суть, но продолжила вам помогать.

— А что твой папа? Теперь-то он в курсе, и как отнесся к новости?

— Счастья это ему точно не прибавило, — пожал плечами Руслан.