Битвы с экстрасенсами. Как устроен мир ясновидящих, тарологов и медиумов - Гэри Нанн

убить, а затем уволить Барака Обаму.

Этот сеанс лишний раз подтвердил то, что я уже понял: во времена неопределенности, когда нужно принять большое, сложное решение, например о выходе Великобритании из ЕС, люди боятся последствий, и в такие моменты они склонны ненадолго отринуть свой скепсис и обратиться к миру духов за ответами, которые не могут им дать политики, журналисты и эксперты.

* * *

Две недели спустя я все еще переваривал эту историю, испытывая смесь замешательства и писательского азарта. Погода, что нехарактерно для Лондона, оставалась солнечной, и я направлялся в Баттерси-парк, когда увидел любопытную табличку с надписью «Британское общество спиритуалистов».

Я решил зайти. Этот визит стал первым из многих. Меня снова ждали странные события.

Табличку я увидел на очень оживленной улице, ведущей из Клапема в Баттерси. Оттуда хорошо видны знаменитые трубы электростанции Баттерси характерного кремового оттенка.

Само здание, в котором расположено общество спиритуалистов, довольно большое. В нем есть что-то вроде кафе, где люди могут знакомиться, общаться и рассказывать друг другу истории. Есть также книжный магазин, ресепшен, библиотека и большой зал, напоминающий часовню, где проходят групповые сеансы. И это только первый этаж.

Во время моего второго визита, когда я пришел на публичную встречу, я спросил, где находится туалет, наврав, что на первом этаже туалет занят, чтобы подняться на второй и осмотреться там. Здание действительно не маленькое, в нем вполне уместился бы колледж.

На библиотечных полках стоят книги с названиями вроде «Если ваш ребенок умер». Печальное место.

Наверху, как я понял, находились продолжение библиотеки и небольшие комнаты для индивидуальных сеансов. На одной из дверей значилось: «Клиника исцеления». Интригующе.

На стенах развешано множество рамок с фотографиями экстрасенсов, начиная с далекого прошлого. Раньше в этой профессии работали в основном мужчины, одевавшиеся в черно-белую одежду. Не то что теперь.

На одном из снимков изображен Гарольд Шарп (1890–1980). В подписи говорится, что он изобрел «аурографию» – искусство изображения ауры человека с помощью различных цветов и «сложных ритмических узоров». Его духовным наставником, кажется, был монах по имени брат Питер. Гарольд написал книгу о животных в духовном мире. В ней представлены «трогательные рассказы о воссоединении духов животных с их хозяевами-людьми».

22 февраля 1980 года Гарольд не умер, а «перешел на более высокую должность».

Я бросаю читать и бегом спускаюсь по лестнице обратно на первый этаж: я тут уже довольно давно, и кроме меня никого не видно. Остальные собрались внизу, с нетерпением ожидая начала демонстрации искусства медиума.

Девушка не ресепшене оживленная и приветливая.

– Всё в порядке? – спрашивает она, когда я добираюсь до последних ступеней лестницы.

– Да, спасибо, – заверяю я и добавляю, будто действительно ходил в туалет: – Теперь гораздо лучше.

Ожидая вместе с остальными начала сеанса, я разглядываю постеры на стенах – судя по ним, центр ведет активную деятельность.

Здесь проходят поминальные службы по жертвам Второй мировой войны, консультации «по духовным и семейным вопросам», помогающие справиться с тяжелой утратой, эмоциональными конфликтами и гневом. Проводятся семинары на целые выходные с проживанием, энергетические мастер-классы и группы поддержки, практикумы по медиумизму и контакту с духовными наставниками, а также духовному исцелению. Медитации, лекции, демонстрации искусства экстрасенсов, философские беседы и «кружки по ЗОЖ». Кроме того, вы можете научиться работать со своими духовными тотемными животными.

Я поймал себя на том, что хочу посетить все эти мероприятия. Так увлекательно! И вполне бюджетно: билет стоит от пяти до семи фунтов.

Но вернемся к нашему групповому сеансу: меня ждали 90 минут медиумизма и ясновидения в зале, похожем на часовню. В нем полно растений, фотографий бородатых мужчин с напряженными и страдальческими лицами, а также небольшая мраморная статуя мужчины, опирающегося напряженным и страдальческим лицом на сжатый кулак. Есть там и алтарь, где Полин Мейсон будет проводить сегодняшний сеанс. В уголке за алтарем – имитация небольшого витражного окна. Жалюзи на всех окнах опущены, пряча нас от ясного и солнечного лондонского неба снаружи.

Я заметил Полин в вестибюле. Целая стена холла на первом этаже занята портретами практикующих в центре медиумов и ясновидящих. Плакат с Полин гласит, что способности медиума проявились, когда ей было 12 лет. Она проводит сеансы на похоронах и свадьбах.

Полин выглядит довольно гламурно и красуется розовым шейным платком. Цокая каблуками, она проходит через вестибюль, в котором собралось около 20 человек, и все они внезапно замолкают.

Групповые сеансы похожи на театральное представление с элементами участия зрителей. Полин говорит не умолкая все 90 минут. Должно быть, это утомительно. Кроме того, подобная работа требует творческого подхода: она перескакивает на другие метафоры, если что-то не складывается, и применяет разнообразные аллегории и образные выражения. Она ловко использует языковые средства убеждения и манипуляции.

Соотношение женщин и мужчин в помещении примерно 70 к 30. Некоторые пришли парами, некоторые поодиночке. Посетители не слишком молоды: это люди, которые уже успели потерять кого-то из близких.

Когда Полин заносит не туда, женщина из публики приходит к ней на выручку.

– Простите, – говорит она. – Я знаю, сейчас Вы занимаетесь не мной, но убежище Андерсона – это про меня. И тетя Бетти – тоже. Но я просто посижу тут тихонько, потому что я понимаю, что Вы сейчас читаете другого человека.

У нее классическое английское произношение, на ней анорак и большая повязка на голове, из-под которой торчат пучки седых волос; через плечо наискосок небольшая черная сумка. Возникает необъяснимое и почти непреодолимое желание обнять ее – я бы так и сделал, если бы это не выглядело странно и высокомерно. У меня часто возникают такие чувства в отношении посетителей групповых сеансов. Хотя сдержанность мне не чужда.

Полин немедленно переключает внимание на эту женщину и говорит, что духи запутались и стали вещать через нее раньше, чем пришло их время. Женщина выглядит потрясенной и без конца благодарит Полин.

На протяжении полуторачасового сеанса каждый раз, когда Полин делает предположение, на которое никто не откликается («У меня тут женщина с часами с кукушкой», «Здесь мужчина, который чинит обувь»), эта женщина поднимает руку: «Это, наверное, мое! Беру часы с кукушкой!» Бедная женщина! Должно быть, у нее умерло очень много близких. Впрочем, она не кажется грустной – наоборот, оживленной.

Еще одной женщине – под 60, в очках, с седеющими волосами и пламенным взглядом – называют имя Руперт. После небольшой паузы Полин говорит:

– Наверное, Медвежонок Руперт – первое, что приходит мне на ум, когда я слышу это имя.[14]

Женщина судорожно вздыхает и всплескивает руками.

– БОЖЕ! – восклицает она. – Я обожаю медведей. Я медвежья душа!

Она кажется даже слишком восторженной.

– Это важно! Это так важно! – повторяет она.

И после, пока Полин продолжает накидывать