Ниточка к сердцу - Эрик Фрэнк Рассел

своих слов.

Этот тип высказал свою поддержку следующим образом:

— Неплохой вывод для такого полудурка.

В этот момент важна была не столько реакция Шелтона, сколько побагровевшего Бидуорси, который стоял неподалеку. Его грудь раздувалась, в глазах полыхало пламя, а голос стал хриплым и властным.

— Не сметь так неуважительно обращаться к вышестоящим офицерам!

Ясные голубые глаза пленника уставились на него с выражением детского изумления. Он окинул сержанта-майора взглядом с ног до головы и в обратном направлении, а затем снова посмотрел на посла:

— Это что за недотепа?

Посол лишь нетерпеливо отмахнулся от его вопроса и сказал:

— Послушайте, мы не стали бы беспокоить вас из чистого упрямства, даже если у вас и сложилось подобное мнение. Мы также не собираемся задерживать вас дольше необходимого. Все, что нам…

Подергивая бахрому на своем лице, словно стараясь еще больше подчеркнуть дерзость своих слов, пленник перебил его:

— А длительность этой необходимости определяете, разумеется, вы?

— Напротив. Вы можете определить ее сами, — сказал посол, проявляя завидную выдержку. — Вам нужно только сказать…

— Ну все, я определил. И этот момент наступил прямо сейчас! — встрял пленник. Он попытался высвободиться из рук державших его солдат. — Отпустите, мне нужно поговорить с Зиком.

— Все, что вам действительно нужно, — продолжал стоять на своем посол, — это рассказать нам, где мы можем найти представителей местных властей, которые помогли бы нам связаться с центральным правительством. — Затем с суровым и грозным видом он добавил: — К примеру, где здесь ближайший полицейский участок?

— Невуд, — ответил пленник.

— И вам того же, — бросил посол, начиная терять терпение.

— Я-то как раз стараюсь этому принципу следовать, — загадочным тоном заверил его пленник. — Только вы мне мешаете.

— Ваше Превосходительство, если позволите, у меня есть одно предложение, — вмешался полковник Шелтон. — Разрешите мне…

— Мне не нужны предложения, и я не позволю вам их высказывать, — возразил посол, тон его голоса быстро сменился на грубый и бесцеремонный. — Мне надоело это фиглярство! Кажется, нам посчастливилось приземлиться в резервации для идиотов. Так что, пожалуй, стоит признать этот факт и убраться отсюда как можно скорее.

— Полностью с вами согласен, — поддержал посла Рыжеватые Бакенбарды. — И чем дальше, тем лучше.

— Я не собираюсь улетать с этой планеты, даже если такая мысль и пришла в ваш недалекий умишко, — заявил посол с изрядной долей сарказма. Он по-хозяйски топнул ногой. — Эта планета — часть Земной империи. Следовательно, необходимо составить подробную карту местности, провести инвентаризацию и организационные мероприятия.

— Воистину, воистину! — вмешался высокопоставленный чиновник, стремившийся снискать себя славу мастера ораторского искусства.

Его Превосходительство сдержал свое недовольство и продолжил:

— Мы переместим корабль в другой регион с более светлыми умами. — Он сделал знак конвойным: — Отпустите его. Без сомнения, ему не терпится поскорее побриться.

Солдаты ослабили хватку. Рыжеватые Бакенбарды тут же устремился к работавшему в поле фермеру, словно намагниченная иголка, которую неумолимо притягивало к Зику. Пленник удалился молча, все тем же неспешным шагом. Глид и Бидуорси смотрели ему вслед с разочарованием и отвращением.

— Немедленно переместите корабль, — приказал посол капитану Грейдеру. — Посадите его около приличного города, а не в каких-нибудь дебрях, где деревенщина принимает всех незнакомцев в штыки, считая шарлатанами.

С важным видом посол поднялся по трапу. За ним последовал капитан Грейдер, затем — полковник Шелтон, а после — мастер художественного слова. Потом пришла очередь их заместителей в порядке старшинства. Замыкали шествие Глид и его люди.

Трап поднялся, шлюз закрылся. Несмотря на свои габариты и огромную массу, корабль лишь слегка вздрогнул всем корпусом и поднялся в воздух без оглушительного рева или эффектного выброса пламени.

Тишину нарушало только пыхтение плуга и бормотание двух мужчин, оставшихся в поле. Ни один из них не удосужился обернуться, чтобы посмотреть, что происходит.

— Семь фунтов первоклассного табака — это чертовски много за один ящик бренди, — возмущался Рыжеватые Бакенбарды.

— Только не за мой бренди, — сказал Зик. — Он крепче тысячи гандов, а удовольствия от питья получаешь больше, чем когда поставишь на место землянина.

Вторую посадку огромный линкор совершил на широкой равнине в миле к северу от города, численность населения которого, по предварительной оценке, составляла от двенадцати до пятнадцати тысяч человек. Капитан Грейдер хотел сначала зависнуть на небольшой высоте и изучить местность перед посадкой, но гигантским космолетом невозможно было маневрировать с такой же легкостью, как каким-нибудь атмосферным буксиром. На столь близком от поверхности планеты расстоянии можно было либо сажать корабль, либо поднимать его в воздух, других вариантов просто не оставалось.

Поэтому Грейдер плюхнул свой корабль в самое подходящее для этого место, которое ему удалось найти, потратив на поиски долю секунды. На этот раз глубина колеи оказалась не больше двенадцати футов — грунт здесь был тверже, а под ним залегали скалистые породы. Трап спустили; процессия вышла в той же последовательности, что и раньше.

Его Превосходительство сразу же окинул город взглядом, изобразил на лице разочарование и заметил:

— Что-то здесь не так. Город прямо перед нами. Мы с нашим кораблем, похожим на гору из металла, находимся у них на виду. Нас должны были заметить не меньше тысячи человек, даже если предположить, что все остальные сейчас проводят спиритические сеансы за закрытыми шторами или играют в «пинокль» в подвалах. Можно ли сказать, что они взволнованы?

— Непохоже на то, — признался полковник Шелтон. Он яростно тер веко, чтобы после проморгаться со всем своим удовольствием.

— Это был не вопрос. Я пытаюсь вам сказать, что они не взволнованы. Они не удивлены! Они даже не проявляют интереса. Можно подумать, что к ним уже прилетали подобные корабли и эти корабли завезли сюда оспу, или облапошили их по-крупному, или произошло что-нибудь еще в том же духе. Да что с ними такое?

— Возможно, они просто лишены любопытства, — предположил Шелтон.

— Возможно. Или напуганы. Или все здесь просто рехнулись. Многие достаточно хорошие планеты были захвачены кучками умалишенных, резвящихся там вовсю и дающих волю своим чудачествам. А после трехсот лет жизни в изоляции безумные идеи стали считаться чем-то обыденным. В какой-то момент, даже если ты будешь нянчиться с летучими мышами на чердаке твоего дедушки, все сочтут это нормальным и достойным поведением. Подобные взгляды, а также кровосмешение в течение многих поколений могут привести к появлению весьма странных субъектов. Но мы их вылечим!

— Согласен, Ваше Превосходительство, именно так мы и поступим.

— Да у вас у самого тот еще видок, оставьте же в покое свой глаз! — попенял ему посол. Он указал в сторону юго-востока, а Шелтон нервно засунул руку в карман. — Вон та дорога. Широкая