Жизнь обреченных на смерть - Вера Малахова

- Признаться, Ваша Светлость, я так потрясен.... Впрочем, вы сами это прекрасно видите.

- Да, и как сказала моя дорогая Элис, вы очаровательны! - Усмехнулся Гастон. - Давайте выпьем по глотку Фари Марты, иначе вы так и будете откровенно пялиться на мою жену. А зная вашу привычку разбивать женские сердца.... Гм... Я начинаю ощущать некоторый дискомфорт.

- Простите...., - Яго редко приходилось чувствовать себя таким ошеломленным и беспомощным. Привыкший не лезть за словом в карман, сейчас он просто не мог найти слов и запинался, как студент первого курса гимназии.

- Не надо! Я знаю, что все это не очень вяжется с тем образом, который вы привыкли видеть вне стен этого дома. Не знаю почему, но людям свойственно забывать, что я тоже Куори. И обладаю способностью показывать людям то, что хочу и когда хочу в не меньшей мере, чем, к примеру, вы с Джельсаминой.

Когда до Яго дошел смысл сказанного Гастоном он потрясенно замер. И ведь действительно, ему никогда не приходило в голову, что образ тупого, высокомерного и чванливого Кейсара Куори всего лишь мастерски проработанная и сыгранная роль! До сих пор ему не приходилось сталкиваться с подобным уровнем мастерства у кого-либо кроме кузины!

- Вы правы, Ваша Светлость, - наконец подобрав челюсть, кивнул Яго. Он сделал глоток фари Марты и почувствовал, как к нему возвращается спокойствие. - Но зачем?

- Джакомо, скажите, до того, как вы попали в положение, которое показалось безвыходным, у вас возникало желание нанести мне визит?

- Нет, - покачал головой Яго.

- Вот за этим. Я не хочу, чтобы кто-либо тревожил мой покой. И образ тупого, брюзжащего интригана наилучшим образом способствует этому.

- Ваша Светлость, я восхищен! Это.... Что задумка, что исполнение просто блистательно!

- Мне приятно признание такого игрока, как вы Джакомо. Редко, когда можно получить удовольствие от того, что тебя оценивают по заслугам. Мало кому дано понять, сколько я вкладываю в тот образ, который представляю публике. И если честно, возможность потешить свое тщеславие явилось единственным фактором, повлиявшим на то, что я решил принять ваше приглашение ко мне на ужин, - с легкой издевкой заметил Гастон.

- Простите мою, дерзость, но я уверен, что вы понимаете, чем был продиктован столь отчаянный шаг с моей стороны.

- Я понимаю. Вы оказались на линии огня, не имея за спиной крепкого тыла. И я восхищен тем, что вы смогли перебороть в себе отвращение к моей величественной Персоне, и понять, что даже влюбленный Кейсар, все еще остается Кейсаром.

Договорив, Гастон потянулся к своей супруге и, взяв тонкую ручку в свою, нежно поцеловал ее безымянный пальчик. Яго взглянул на Элис и увидел, что чувства их повелителя не безответны. Жена смотрела на мужа так, будто он для нее был светом, дарящим жизнь. Ему показалось, что он оказался свидетелем очень трогательного и безумно нежного момента.

- Дорогая, мы смущаем нашего гостя. Джакомо, простите! Мы никогда не бываем вместе на людях, и поэтому не привыкли сдерживать себя рядом друг с другом. Давайте вернемся к тому вопросу, который привел вас сюда.

- Да, конечно, - нервно перехватив дыхание, кивнул Яго. - Ваша Светлость, положение сейма вынудило меня обратиться к вам за помощью. Я слишком слаб и неопытен, чтобы справиться с угрозой, нависшей над нашими людьми.

- Ну да, ну да. А Хоакин еще весьма ловко выбил из-под вас стул, выжав из города сына Реналя и Джельсамину.

- Признаюсь, я даже представить себе не мог, что буду чувствовать себя столь беспомощным в их отсутствие, - признал Яго с тяжелым вздохом, никак не прокомментировав обвинения Гастона в адрес Хоакина.

- На самом деле, это не более чем расшалившиеся нервы. Густаво прекрасно справлялся со своими обязанностями без чьей либо помощи и поддержки. А его сила целиком и полностью перешла к вам.

- Я уверен, что вы не могли забыть, что отец учился управлять своей силой тысячелетиями.

- Все это бабушкины сказки. Управлять силой все мы учились в лучшем случае первые лет десять, отдельные личности двадцать. И только эта троица чокнутых продолжала совершенствовать собственные силы все эти годы. Что двигало твоей тетей, мне было понятно. Ее природа всегда была чужеродна этому миру. И Габриэлла каждый день искала то, что сможет ее примирить с миром, в котором ей предстояло существовать вечность. Но что двигало Хулианом и Реналем.... Я это смог объяснить себе только дурацким, мальчишеским соперничеством. Так вот, о твоем отце.... Он никогда не увлекался оттачиванием силы. Наша сущность Куори игроков и актеров всегда давала ему возможность выигрывать самые серьезные битвы, почти не используя силы. Оглянувшись на то, как ты поступил сегодня с Кейсаром Хоакином, ты поймешь, о чем я говорю. То как ты озадачил его мыслью, что я позвал тебя на обед, достойно восхищения. Наш бедный интриган теперь сломает голову, насколько сильную поддержку я решил тебе оказать. И заметь, сила тебе для этого не потребовалась.

- Это действительно так, но вы же понимаете, что довольно быстро Хоакин разберется, что я всего лишь мальчишка, пытающийся проскользнуть между ног великана.

- Не понимаю, откуда такое стремление к самоуничижению! Ты Корин Куори! Ты внук Создателя этого мира! Ты прирожденный игрок и стратег! Тебе в твои двадцать шесть лет удалось раскусить план твоего отца. Твой актерский дар не уступает двум самым сильным мастерам этого мира! Ты молод душой, в тебе столько страсти! Что же отнимает у тебя веру в себя?

- Не знаю. Мне кажется, что у меня все сыпется из рук и вот-вот наступит момент, когда я уже не смогу удержать шаткую конструкцию, у которой появляется все больше и больше подвижных сторон. Ваша Величество, вам придется помочь мне!

Кейсар Гастон задумчиво погрузился в себя, потом перевел взгляд на руку возлюбленной, которую так и не отпускал, и посмотрел на Яго взглядом, пронзенным такой печалью, что пробирала дрожь.

- Яго, сколько, по-твоему, лет моей жене? - абсолютно серьезным голосом спросил Гастон. Яго смущенный бестактным вопросом посмотрел на Элис и удивился, что она открыто и добродушно улыбаясь, кивает ему.

- Ну, я не знаю, сколько на самом деле, но на вид не больше двадцати, - не зная куда деваться от смущения, ответил Яго.

- А на самом деле сто шестьдесят три. - Ответил Гастон. Яго изумленно уставился на своего повелителя даже не допуская мысли, что тот пытается его обмануть. Единственное, что его интересовало в данный момент, это "как".

- О! Я могу озвучить каждую мысль, которая возникла сейчас в голове, - с печалью кивнул Кейсар Гастон. - Если смог он, значит, смогу и я, и Мина будет жить вечно.

То как говорил это Кейсар, ясно дало понять Яго, что промелькнувшая в нем надежда, сейчас будет разбита. - Я расскажу тебе нашу историю, потому что вижу в твоих глазах тот свет, что может рождать только светлая бескорыстная любовь к близкому. И неважно это любовь к женщине, любовь к матери, любовь к другу или сестре. Главное, что это чувство порождает этот ни с чем несравнимый свет. - Сделав глоток фари, Кейсар снова взглянул на любимую и, встретившись с ее поддерживающим взглядом, продолжил. - Мы повстречались, когда Элис только исполнилось шестнадцать. И с первого же взгляда полюбили друг друга. Первое время я не понимал, какой силы чувство поселилось во мне. До этого я часто влюблялся, и всегда мои чувства к женщинам были искренними. Я просто наслаждался нашей любовью и был готов прожить с Элис ее такую короткую жизнь. Но с каждым днем мое чувство к ней крепло и крепло, и каждое утро я просыпался с мыслью о том, что еще на один день стал ближе к разлуке. Я знал, что каждый из нас бессмертных, пожалуй, кроме Хулиана, Густаво и Габриэллы, хоть раз, но искал способ сохранить жизнь своим возлюбленным, детям, внукам.... И каждого ждало разочарование. Никто не смог добиться даже того, чтобы продлить жизнь своим близким. Когда я понял, что мне грозит вечность без моей Элис, я чуть не сошел с ума. Однажды я проснулся, посмотрел на себя в зеркало и сказал, что я смогу, иначе просто все это не имеет смысла. Не может чувство такой силы не совершить настоящее чудо. Я как одержимый бился над заветной формулой, но ничто не помогало. И когда я решил сдаться, я понял, что не хочу потерять ни одной минуты жизни со своей возлюбленной. Я отказался от всего. От власти, от светской жизни, от общения с внешним миром. Я был рядом с возлюбленной каждую минуту нашей жизни, я посветил ей всего себя. Это было спустя три года, после того как мы повстречались. Через какое-то время я стал замечать, что моя Элис перестала стареть. Проходили годы, а она была все так же прекрасна. Все так же молода. Когда ей исполнилось восемьдесят, я понял, что отказавшись от всего и посвятив свою жизнь нашей любви, трачу все силы, данные мне Создателем, на то, чтобы вдыхать в нее жизнь. Так получилось, что, в конце концов, мы действительно стали дышать друг другом. Я полностью передал управление сеймом Габриэлле и Густаво. Я жил в своем дворце, как в коконе, не желая отвлекаться от своей возлюбленной ни на минуту. За все эти годы ни одна черточка моей ненаглядной не изменилась. И вот два года назад твоей отец начал свой идиотский, самоубийственный план и этим вынудил меня появляться на публике, ибо я не мог пропускать посвящение Персон моего сейма. Каждое расставание с моей возлюбленной на эти несчастные тридцать-сорок минут наносило на ее облик отпечаток времени. Всякий раз возвращаясь, я видел те перемены, что отражались на ее лице. И каждый раз я приходил в отчаянье. Когда Хоакин объяснил всем нам, что же происходило на самом деле.... Что я терял бесценные минуты жизни моей Элис из-за дурацкого розыгрыша.... Если бы твой отец остался жить, я бы сам нашел способ его убить.... Я рассказал тебе свою историю, только для того, чтобы ты не тратил время на уговоры. Я никогда больше не отвлеку свое внимание от света моей жизни. Даже если ты придешь и скажешь, что завтра весь этот мир рухнет, я не пошевелю и пальцем. Меня больше ничто не волнует, кроме того, чтобы я не остался без Элис. Знаю, ты хочешь меня спросить, что же все-таки надо сделать, чтобы сохранить жизнь любимого человека. Уверяю тебя, нет никакого магического заклинания, просто надо любить настолько, чтобы раствориться друг в друге. Я просто делюсь своим бессмертием с Элис.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});