Тайна ее сердца - Элизабет Хойт

— Я рада, что ты им восхищаешься. — Мэггс порывисто оторвала от рубашки мужа лоскут. Она сложила ткань в несколько слоев и бесцеремонно обмакнула в стакан с бренди.

— Это же превосходный французский коньяк, — заметил Годрик.

— А твоя спина — превосходная английская плоть, — не осталась в долгу Мэггс и приложила импровизированный тампон к ране.

Годрик заскрежетал зубами.

— О, Годрик. — Мэггс, пальцы которой заметно дрожали, принялась осторожно промакивать разгоряченную кожу мужа. — Что случилось?

Годрик посмотрел на нее через плечо, и Мэггс на мгновение показалось, будто он сейчас скажет то, о чем оба потом пожалеют.

— Расспрашивал владельца таверны на интересующую тебя тему.

— И?

На подбородке Годрика заиграли желваки.

— К сожалению, я узнал не слишком много. Лакей, сообщивший о смерти Фрейзер-Бернсби, тоже мертв.

Руки Мэггс замерли.

— Убит?

Годрик покачал головой:

— Может быть. Я не знаю наверняка. Но мне кажется очень подозрительным тот факт, что единственный свидетель убийства Фрейзер-Бернсби вскоре и сам был убит.

Рана перестала кровоточить, и Мэггс смыла со спины мужа всю кровь. Но тем не менее она продолжала прижимать к его коже пропитанную бренди ткань, не желая прерывать телесного контакта.

— И что теперь делать?

— У лакея наверняка была семья или друзья. — Годрик нахмурился. — Если ничего другого не придумаю, придется расспросить о Фрейзер-Бернсби его приятеля д'Арка.

— Это могла бы сделать я…

— Нет. — Годрик отошел от жены.

Она испуганно заморгала, а ее рука так и замерла в воздухе.

Годрик поморщился, а потом отвернулся от Мэггс и схватил халат, висящий на спинке кресла.

— Если лакея убили намеренно, Мэггс, есть по крайней мере один человек, который ни перед чем не остановится, чтобы скрыть свое преступление. Поэтому я не хочу, чтобы ты вмешивалась в это дело.

— Годрик…

— Мы заключили сделку. — Годрик надел халат и принялся застегивать пуговицы. — Я свою часть выполняю исправно.

Мэггс еще некоторое время смотрела мужу в глаза, а потом бросила окровавленную ткань на пол. Нужно будет сжечь ее, чтобы не увидели слуги.

— Хорошо.

Годрик заметно расслабился.

Мэггс сжала руки.

— Ты мне сказал, что у тебя есть дела на Сент-Джайлз. Могу я спросить, что это за дела?

Годрик прищурился, и Мэггс показалось, что он ей не ответит.

— Я пытаюсь разыскать шайку, похищающую девочек и заставляющую их работать до изнеможения. Они изготавливают шелковые чулки и тому подобные вещи. Они называют себя похитителями девочек.

От ужаса Мэггс не могла найти слов. Она подумала о маленьких служанках, которых они недавно наняли на работу. При мысли о том, что кто-то обижает таких же девочек, как они, к горлу Мэггс подступила тошнота.

— О… — только и смогла вымолвить она.

Годрик коротко кивнул.

— А теперь, если ты удовлетворила свое любопытство…

Он прогонял Мэггс, хотя ее любопытство не было удовлетворено.

— Как быть с твоей спиной? Швы разошлись.

— Не беспокойся. Моулдер потом перевяжет, — ответил Годрик. — Зашивать смысла нет, потому что они снова разойдутся, когда… — Годрик посмотрел на жену и замолчал.

Сердце Мэггс сжалось от дурного предчувствия.

— Когда — что, Годрик?

Уголки его красивых губ опустились.

— Когда я вернусь на Сент-Джайлз сегодня ночью.

Глава 13

Воздух посвежел, когда огромный конь Арлекина взобрался на Вершину Шепота. Вера задрожала и прижалась к Арлекину. Тогда он достал из седельной сумки плащ и протянул ей.

«Укройся», — пробурчал он, и Вера со словами благодарности взяла плащ из его рук. Теперь вокруг них возвышались мрачные черные сосны, и когда ветер пробегал по их кронам, Вере слышались тихие крики и бормотание. Приглядевшись, она заметила похожие на облачка тени, парящие в воздухе…

«Легенда об Арлекине»

Артемис Грейвс быстро и решительно шла в заполонившей улицы толпе. У нее в запасе была всего пара часов до того, как Пенелопа проснется и позовет ее к себе, чтобы поболтать и в мельчайших подробностях обсудить события вчерашнего бала. Артемис вздохнула. Ее ветреная кузина мигом изменилась, как только ей в голову пришла мысль завлечь в свои сети герцога. Теперь она наверняка начнет принимать все без исключения приглашения, устраивать якобы случайные встречи. Она даже начала ревновать герцога к мисс Ройял, которая и понятия не имела о том, что стала соперницей Пенелопы. Все это было бы очень забавно, если бы предметом страсти Пенелопы не оказался его светлость герцог Уэйкфилд. Он не нравился Артемис, так как она считала, что он никогда не сделает ее кузину счастливой. И если они все-таки поженятся…

Артемис остановилась как вкопанная и едва не была сбита с ног носильщиком, несущим на плечах двух жирных гусей.

— Поберегись, красавица! — совсем не зло крикнул он и обошел Артемис стороной.

Она судорожно сглотнула и продолжила путь, двигаясь в потоке шаркающих, громко топающих, бегущих, хромающих и прогуливающихся людей. Улицы Лондона напоминали реки, то тут, то там соединяющиеся в более широкие потоки, разветвляющиеся на тонкие ручейки или превращающиеся в бурлящие людские водовороты.

В такой реке человек либо плывет по течению, либо просто тонет.

Если Пенелопа выйдет замуж за герцога, Артемис в лучшем случае переедет с ней в новый дом и останется неприметной, как назвал ее тогда в театре его светлость. Она будет продолжать исполнять роль служанки и компаньонки Пенелопы и, может, даже станет доброй тетушкой ее детям. В худшем же случае Пенелопа решит, что ей больше не нужна компаньонка.

Артемис судорожно вздохнула. Не стоит сейчас волноваться по этому поводу, ведь предстояло решить гораздо более насущные проблемы.

Спустя двадцать минут она наконец достигла цели своего путешествия: маленького ювелирного магазинчика в не слишком богатом районе Лондона. Артемис потребовалось несколько месяцев осторожных расспросов, чтобы получить адрес этого магазина. Ведь если бы она действовала напрямую, ее интерес вызвал бы массу пересудов и ненужных сплетен.

Артемис настороженно огляделась по сторонам и только потом отворила дверь магазина. Внутри было мрачно и пусто. За витриной, на которой лежало всего несколько колец, браслетов и колье, сидел пожилой мужчина. Артемис была единственной посетительницей.

Владелец магазина поднял голову. Это был низенький сутулый человек со слишком крупным носом и морщинистой кожей. Его голову венчал поношенный серый парик, а туловище обтягивал красный жилет, поверх которого был надет сюртук. Он оценивающе посмотрел на не слишком дорогой наряд посетительницы, и Артемис едва удержалась от желания опустить голову.