Невеста с огоньком, или Герцог с дымком - Елена Княжина

даже вскрикнула от неожиданности, когда Нетфорд порывисто поднялся с кресла и опустил меня на граксов стол.

Разыскивая ладонью опору, я умудрилась смять карту Ташера, случайно уронить графин, залить рубиновой мутью свитки… В голову пробралась та же муть, с каждым поцелуем стремительно разносясь по остальному телу.

Герцог топил меня в хмельной страсти, запрещая сомнениям пробираться в разум. Лишь в висках звенел тревожный набат. Не могу. Не могу… Все это слишком неправильно. И честной быть никогда не поздно…

— Не бойтесь меня, Эллайна, — попросил он еле слышно, комкая ткань юбки.

Нашел мои губы своими, смял их чуть небрежно, медленно, словно бы нехотя… Но сердце в герцогской груди грохотало так, словно с Ташерских гор спускалось полчище босоногих троллей.

— Ваше платье… такое мокрое… Где вы были?

Он сжал кулаком подол, демонстрируя мне плотную темную ткань в разводах. Она действительно не успела просохнуть.

— На пустыре с манекенами…

— Пытались взять под контроль свой дар?

Вопросы растворялись в настойчивых поцелуях, но я успевала улавливать смысл. И пыталась поскорее сформулировать ответ, пока окончательно не потеряла нить беседы.

— Скорее, позволила ему взять под контроль меня, — усмехнулась, вспомнив поле битвы с дымящейся землей.

— Так вот почему я еще соображаю и вполне сносно себя контролирую. Вот почему меня не бросает на ваше пламя, как глупого мотылька на огненную чашу… — хмыкнул Нетфорд, жадно лакомясь моими губами. — Ваш огонь взял выходной, спалив парочку тренажеров?

— Не парочку…

Если он сейчас себя контролирует хорошо, то как же тогда выглядит «плохо»?

Искры упрямо побулькивали в моем опустошенном резерве, манили меня вперед, затягивали в эти темнеющие омуты с головой… Так что я бы поспорила насчет того, что магия ненадолго оставила нас в покое.

А может, дело было вовсе не в даре. И я сама по себе к нему тянулась, забыв обо всех приличиях.

— Маленькой голубоглазой южанке нужно согреться, — шептал Нэд, разжигая огонь все более настойчивыми поцелуями. Успевал при этом ласково поглаживать мои волосы, ловить пальцами глупые завитки. — Отдохнуть, обсохнуть… восстановить силы…

— Я не останусь, — поймала его руку, пробиравшуюся к застежкам платья.

— Вы не хотите уходить.

— Не хочу, — кивнула я согласно, признаваясь в своей сокрушительной слабости. — Но уйду, ваша светлость.

— Темность!

— Перестаньте…

— Я вас не отпущу.

Карты с прочими свитками сдуло на пол, оставив пустой стол в полное герцогское распоряжение. Расправленная голубая кровать ему чем-то не угодила.

— Отпу́стите. Вы сами… сами забрали меня из Эшера. И привезли сюда, — прошептала обиженно, сжимаясь в тугой комок нервов на его столе. — Выбрали для своего распутного брата. Отдали ему…

— Сам. Сам отдал, — виновато прохрипел герцог, покрывая мою шею поцелуями. Короткими, жгучими. Размечая на коже какую-то новую карту неведомого мира. — А теперь забираю.

— Так нельзя.

— Можно, ланта Экарте, — будто в бреду пробубнил Нетфорд, стискивая меня крепкими ташерскими лапами с обеих сторон. — Как-нибудь наверняка можно… Я не нашел пока эту тропу, что соединила бы разделенные север и юг. Но я найду.

В нем пробуждалось что-то звериное, собственническое. Временами переходящее на надсадный рык и пугающее стихийными порывами.

— Но я больше не Экарте. Я Эквенор, — напомнила ему, поджимая губы. — А вы только что сказали, что это родовое имя накладывает ответственность за целый Предел. Оно… не про счастье.

— Говорил, — кивнул герцог хмуро. — Но вы слишком юны и чисты, чтобы тащить на своих хрупких плечах ответственность за все граксово герцогство…

— Да я заляпана грязью по самые вот эти уши! — тряхнула кудряшками, что вечно завивались у висков, стоило волосам намокнуть.

— Оставьте это бремя мне. Я донесу… за нас обоих. Отдам все долги, заплачу по счетам, — Нэд вжался губами в мой пульсирующий висок, посылая в кожу судорожные выдохи. — А вы… вы просто должны быть моей. Этого мне достаточно.

Я подняла на него лицо, всмотрелась в черноту блестящих зрачков. Мне виделись в них огромные звезды Великой ночи. И сияние макушек заснеженных гор.

Ребра распирало чувством, что этот мужчина должен быть моим. Весь, от упрямого подбородка и гордого носа до воздушной стихии, бушующей внутри. И этого мне тоже будет достаточно.

Только здесь это было невозможно.

— Вы сможете забрать меня отсюда? Увезти из этого нескончаемого кошмара? — спросила прямо, обжигаясь словами. — Бросить все и… поехать со мной?

Горло наполнилось солью, едва я это произнесла. В резко покрасневших глазах встали слезы. Я заранее знала ответ, но не могла не задать вопрос — самый важный, давно рвавшийся с опухших зацелованных губ.

— Я не могу больше здесь оставаться, слышите? Не хочу! Жить во лжи, в ненависти. В нескончаемых традициях и ожиданиях, которым я не умею соответствовать. Видеть все эти брезгливые лица, — просипела, захлебываясь слезами, комкая мятый ворот его рубашки. — Заберите меня, Нетфорд, прошу! Увезите… далеко-далеко… за Эшерское море…

Он качнул головой, обрывая сердечный ритм. Наполняя грудь траурным звоном.

Вот и все.

— Не могу, — его одичавший взгляд просил пощады. Снисхождения. — У меня есть сердце. Оно ваше и уже даже не ледяное. Но есть и Ташер.

— Мне безразличен ваш Ташер! — вскрикнула, перебудив, верно, половину дома.

— Душа Ташера — и моя тоже, — напомнил герцог, с присвистом втягивая воздух. — Если вам хоть каплю небезразличен я, то и север найдет место в вашем сердце.

— Не найдет. Он… этот ваш север… он даже не ищет! — замотала головой, раскидывая слезы по сторонам.

— Эллайна, вы не можете покинуть Ташерскую землю, не разорвав ритуальных цепей… Иначе потеряете свой дар. Весь, до последней искры, — добавил он хрипло, еле слышно. — А без своего огня…

— А без моего огня я вам не нужна, верно? — я вяло отпихнула Нетфорда и, пошатываясь, слезла с его стола.

— Я не это хотел сказать.

Я отвернулась от серых глаз, разрывавших напряжением полумрак одинокой спальни. Пошла к двери, ощущая себя окончательно убитой. Отравленной мраком, как та розовая гхарра, бежавшая из Мертвого леса.

Он не может по-другому… а я не могу вот так.

— Ланта Экарте!

— Не трогайте. Не прикасайтесь ко мне, — будто в хмельном припадке, я неуклюже отмахнулась от его рук. Запуталась в своих мокрых юбках, в стенах чужого дома. Выбралась на ощупь в коридор, продолжая шептать: — Никогда больше не прикасайтесь. Это не нужно, это лишнее… и от этого только больнее.

— Вот как? Никогда?

— Решительно никогда…

Глава 23

Как в тумане я брела из домика за конюшней к черной громаде Эквенорского замка. Мокрый снег шлепался на лоб, морозил кожу, лип к волосам, пробирался за воротник…

Неуютный, холодный, негостеприимный север будто