Тот самый непобедимый - Андрей Льгов

Куржор слегка смутился, не зная, что ответить. Юноша подыскивал слова, чтобы объяснить всю сложность ситуации, в которой очутился его ярл.

- Эй, Один, я тут,- раздался голос откуда-то сверху. Ас поднял взгляд, пытаясь увидеть говорившего, но никого похожего на Торкланда не увидел.

- Да вот он я! Протри глаза, я теперь сделан из чистого золота!

Один впервые удостоил вниманием изваяние, стоявшее на повозке прямо перед ним, и остолбенел. Всем в Асгарде было известно, что Олаф учит свою молодежь не только искусству войны, но и прививает им страсть к военной добыче, без чего, как он говорит, не может существовать ни один уважающий себя викинг. Поэтому Один сперва принял эту скульптуру за трофей, захваченный хирдманами Торкланда у ванов. Однако поразительное сходство золотого изваяния с грозным Торкландом было неоспоримо.

- Олаф, кто это тебя так? - вырвалось у славного аса.

- А ты как думаешь, Один? - вопросом на вопрос ответил ярл.

- Неужели Хейд до тебя добралась?

- Она самая, старая ведьма. Но зато я теперь неуязвим и для мечей, и для стрел. Вот только сам с места сдвинуться не в состоянии. Так и передвигаюсь на повозке. Хоть голос у меня не отняли, могу командовать.

- Ну, это тоже неплохо,- почесал затылок ас,- Ладно, подробнее потом расскажешь, а сейчас надо отступать к Асгарду, пока ваны не очухались. Твои и Торовы парни хорошо держались, хоть на вас и повалила основная сила. У других потери побольше, но и много наших прорвалось. Теперь в тылу у ванов будет целая армия. Командуй своим отступление, в Асгарде отдохнут. А я пошел, мы вас прикроем, если что.

Один вскинул руку в прощальном жесте и, развернув коня, отправился к своей кавалерии. Олаф хотел ответить асу, но вспомнил, что руки больше не подвластны ему, и тяжело вздохнул.

Хирд двигался весь день и всю ночь. На утро следующего дня усталые после кровопролитного сражения и изнурительного перехода воины увидели стены родного города.

Один со своими всадниками, убедившись, что ваны не думают о преследовании, обогнал отряд Торкланда еще ночью, и теперь весь город знал о том, что случилось с Олафом. Их вышел встречать сам Бор, однако первым явился к викингу Тор.

Бешеный стук копыт раздался позади топающего к городу хирда. Пыльное облако приближалось. Торкланд уже был готов развернуть воинов, дабы встретить лицом к лицу возможную опасность, когда послышалось знакомое блеяние Свирепого Рога и Беспощадного Рога. Через мгновение колесница могучего аса поравнялась с телегой Торкланда.

- Извини, друг, я не мог навестить тебя раньше,- прокричал Тор, придержав козлов.

Он перебрался на медленно двигающуюся телегу и внимательно оглядел золотой торс своего товарища.

- Судя по царапинам на твоем новом теле, ты сражался уже в этом виде,заметил ас.

- Сражался? Если бы! Языком молол. Старая сучка знала, что делала! Очутиться в пылу сражения и быть не в силах поднять меч! Ничего страшнее не придумаешь,- зло ответил Олаф.

- И что, нельзя тебе вернуть прежний вид?

- Боюсь, что нет. Как мне рассказал один знакомый йотун, знающий толк в колдовстве, это может сделать только сама ведьма или тот, кто ее прикончит.

- Да, сложная задача,- почесал затылок Тор.- Ладно, Олаф, я помогу тебе, чем смогу, а пока вали в мою повозку, она удобнее, да и мои козлы порезвее этой клячи. Эй, воинство, а ну подсоби! - позвал Тор хирдманов своего друга.

Вместе асы опустили золотое изваяние на бок и, перенеся на колесницу, вновь поставили на ноги.

На повозке Тора ярл и впрямь почувствовал себя увереннее. Ас взял вожжи и погнал колесницу к городским воротам.

Олаф стоял в доме малого тинга и выслушивал град соболезнований в свой адрес. Великого воина уже тошнило от бесконечного потока сострадательных фраз и всевозможного выражения сочувствия. Он не хотел даже ругаться, осознавая, что слова ничего не стоят, если за ними нет доброго подспорья в виде тяжелого кулака. Викинг понимал, что, начни он сейчас поносить окружающих, никто и не ответит ему на оскорбление. Только Хеймдалль отличался от остальных своей бесцеремонностью. Он вошел в помещение и, протиснувшись к Торкланду, оглядел его с ног до головы.

- Ну, теперь я могу спать спокойно, не опасаясь, что в Асгарде во время очередной пьянки кому-нибудь скрутят шею,- проговорил страж порядка и удалился.

Несколько юных асов попытались преградить ему дорогу, желая вызвать Хеймдалля на поединок за оскорбление Торкланда, так пострадавшего в этой войне. Но Хеймдалль растолкал их и покинул здание. Торкланд усмехнулся в душе нелепому порыву благородства юнцов и переключил внимание на Бора, мечтая, чтобы тот как можно скорее объявил о начале совета.

- Слушай, Тор,- обратился викинг к товарищу, сидевшему рядом на скамье.- Попроси Бора, чтобы начинал свою говорильню, пока я не наболтал кучу гадостей всем этим доброжелателям.

Ас повернулся к старейшине и передал просьбу друга. Бор понимающе кивнул и объявил о начале малого тинга.

Солнце обильно поливало своими лучами окрестности Асгарда. Олаф стоял на специально сооруженном постаменте, с которого хорошо просматривались расположение вражеских войск и позиции асов.

Внизу, у ног Торкланда, толпились десятки курьеров, в любой момент готовых передать отрядам обороняющихся приказ главного помощника, командующего обороной Асгарда.

Находясь в отчаянии, что не может принять активного участия в сражении, Торкланд краем уха услышал разговор на совете о необходимости координации действий отрядов. С учетом холмистости окрестностей Асгарда это было трудноосуществимо.

Тут-то у Олафа и возникла мысль о том, что если бы ему соорудили огромный постамент, господствующий над всеми близлежащими высотами, с которого будут хорошо видны передвижения противника, то он сможет оперативно принимать решения и отдавать приказы армии асов.

На такую мысль Торкланда натолкнула одна статуя, которую он видел в разграбленном им городе. Тогда викинг удивился, зачем изваяние ставить так высоко, тем более что, литая из бронзы, она не имела никакой ценности для захватчиков. Среди викингов вряд ли нашелся бы дурак, который стал бы тащить ее на драккар, находись она даже на пристани, готовая к погрузке.

К тому же Олаф ощутил в себе новую особенность. Теперь ему не требовалось есть, спать и справлять естественную нужду. Сперва Торкланд очень огорчился, когда вылитый в рот по его просьбе эль вытек обратно, даже не увлажнив горло. Но для возникшей у Олафа идеи эти качества были просто бесценны.

Асы быстро соорудили постамент на холме перед главными городскими воротами и водрузили туда Торкланда.

На совете первые мужи города решили с трех сторон подпустить неприятеля к самым стенам города, а с четвертой соорудить укрепленные позиции, острым клином упирающиеся в армию захватчиков. Таким образом защитники попытались избежать полной блокады города с помощью непробиваемой магической стены. Дело в том, что, как знали асы, магическая стена могла существовать только замкнутая в кольцо. Причем круг, образованный ею, должен был иметь исключительно правильную форму. Выдвинув войска острым клином, асы добились того, что ванам для создания колдовской преграды потребовалось бы слишком много сил, ведь пришлось бы держать периметр, вдвое превышающий размеры Асгарда, отнюдь не маленького городишки. А если ванам не удастся запереть асов, то те смогли бы делать вылазки и в открытом бою, в котором они были гораздо искуснее своих противников, наносить осаждающим немалый урон.

Благодаря избытку рабочих рук, за один день были сооружены высокие валы и выкопаны рвы на тот случай, если ваны решатся послать вперед каменных троллей. Правда, эти существа были абсолютно безмозглыми и с удовольствием уничтожали как асов, так и их противников. Но с помощью магии ваны научились направлять разрушительную мощь троллей в угодную им сторону.

По совету Олафа асы вкопали в гребень вала частокол, наклоненный в сторону наступающего противника, и подготовили множество камней, чтобы забрасывать на попавших в ловушки троллей.

К сожалению, в Асгарде не было воды, кроме скважин, питающих город из подземных источников, и Торкланд не смог придумать, чем бы заполнить ров.

Сражение не было неожиданностью ни для одной, ни для другой стороны. Ваны прекрасно понимали, что их давно дожидаются, а Олаф с высоты своего наблюдательного пункта хорошо видел все передвижения врага и вовремя давал соответствующие распоряжения.

Решив на этот раз не рисковать жизнями своих воинов, враги послали вперед каменных троллей, видимо решив, что раз уж ров все равно придется заваливать чьими-нибудь телами, так пусть лучше это будут бестолковые лесные существа, нежели свои же собратья.

Тролли, как и ожидалось, свалились в ров и там остались. Олаф здорово придирался к асам, когда они копали эту яму. Она получилась на славу. Каменные болваны оказались в полной западне. Защитники города собрались было закидать их камнями, но Торкланд отдал приказ оставить троллей в покое. Каменные истуканы ходили взад-вперед по дну рва, а ваны лишились одного из своих главных козырей еще до начала битвы.