Бестиариум. Дизельные мифы (сборник) - Олег Кожин

Те из них, кто прорвался через первую линию обороны, гибли под копытами жеребцов и от мощных, рубящих ударов Старшего бога – со слабым хлопком они повисали на трезубце рваным тряпьем.

Однако сразу же ткань наполнялась новыми сгустками тьмы и бросалась в атаку. Некоторым из них удалось опутать самых неповоротливых мверзей, и крылатые твари камнем летели вниз. Самые удачливые падали на крыши ближайших зданий и продолжали бороться.

– Дункель!

Я с трудом поворачиваю голову и хмыкаю. Что я вижу! Из джипа, словно заправский коммандос, выскакивает Полхаус. С ног до головы он увешан всевозможными боеприпасами – лимонки, винтовки, пулеметные ленты… Клоун.

Замечаю, что из джипа торчит дюжина таких же ряженых молодчиков, а над кабиной возвышается станковый пулемет. Из-за угла выруливает еще парочка таких же машин с еще более пестрым экипажем.

– Пит, – устало хмыкаю я. – Какой же ты идиот…

– Джерри?.. – Он смотрит на меня, словно ребенок, которого собираются отшлепать. Потом замечает виски в моей руке и хмурится. – Джерри, ты что, напился?

– Пит, кто отдал приказ? Зачем вы здесь?

– Я подумал… – бормочет он, и его взгляд перемещается на Туру. Она приветствует его поднятым стаканом.

– Не думай. Получается не очень.

Как по заказу, Полхаус краснеет до кончиков волос.

– Пит, мы здесь ничем не поможем. Тащите себе по стулу. Ах да, захватите стаканы и зонтик – дождь покапывает.

Мне пофигу, что они будут делать. Пускай засунут себе эту никчемную браваду в задницу. Я намерен досмотреть представление.

Пробиваясь сквозь полчища врагов и волны враждебной энергии, Ноденс вел свою армию в самую гущу тьмы. Жеребцы-демоны заходились неземным ржанием, раковина сотрясалась от постоянных ударов, ревели инфернальные флейты, но Старший бог упорно прокладывал дорогу вперед. Ночные мверзи роились вокруг, отбиваясь от неприятеля со стоическим упорством.

Проломив заслон из сотен флейтистов, Ноденс достиг цели.

Из тумана проступили антропоморфные очертания гигантского силуэта, зависшего в центре клубящейся воронки. В пропитанном мазутом воздухе громоздилось переплетение мышечных тканей, внутренностей и костей, украденных у жителей Нью-Йорка.

В самом центре существа работал гигантский насос, сотканный из тысяч человеческих сердец. Ядро пульсировало; швы его фонтанировали многочисленными струйками черной жидкости. Из дыр сердцевины выползали белесые карлики и тут же залезали обратно, чтобы вынырнуть из других отверстий – их жабьи рты издавали тошнотворное хихиканье, слышимое даже над царившей вокруг какофонией битвы. Подобно опарышам, ползали они по ребристой поверхности.

Презрев законы природы, парящий кадавр жил.

То, что могло быть головой этого кошмара, пошевелилось. Заскрипели десятки человеческих челюстей – этот скрежет сводил с ума. Из глубоких недр Ползущего Хаоса струился враждебный взгляд. Ноденс скорее почувствовал, чем увидел – Ньярлатотеп мгновенно узнал его.

Старик поднял трезубец, замахнулся и метнул его в извечного противника.

Из тумана вырвались комки призрачного тряпья, облепили трезубец и унесли его прочь.

Ноденс удовлетворенно прищурился – охотник радовался, что веселье не закончилось так быстро.

Хлестнув вожжами, Старший вошел в пике и поднял со дна раковины одно из копий. Подбросив его в руке, он крякнул – словно треснуло с десяток черепичных крыш – и метнул во второй раз. Металл рассек воздух с пронзительным свистом.

Ноденс присвистнул, и на лету в оружие вцепилась армада мверзей. Со стороны могло показаться, что несется громадная черная молния. Нахлынувшие было флейтисты отлетали от него, как мухи от окна.

За миг до того, как копье врезалось в черное сердце, из нутра Ньярлатотепа хлынули карлики и соткали из своих тел толстый щит. Гигантская конструкция содрогнулась от ударной силы и взревела. Вниз посыпались мертвые тела коротышек.

Ядро не пострадало.

Бессмертный охотник зычно расхохотался, развернул упряжку и скрылся в тумане. Вот она – настоящая охота, настоящее веселье! Верные мверзи бросились за ним.

Через несколько секунд старик появился с противоположной стороны тумана. Адская свита из тощих крылатых существ расцвела вокруг него, подобно черному цветку. В руке гиганта поблескивало копье. Раковина неслась к Ньярлатотепу на полном ходу. Лошади надрывно храпели – казалось, вот-вот из раздутых ноздрей брызнет пламя. Борода и длинные волосы Ноденса развивались за ним серым шлейфом. Глаза старика сияли подобно арктическим льдам.

То, что жило внутри богохульного каркаса из ворованной плоти, издало грозный стрекот. Туман вокруг него начал сгущаться, окутывая тело мазутным покрывалом – оно затвердевало на глазах, превращаясь в подобие черного глянцевого хитина.

Но было слишком поздно.

Старик поднялся в раковине и, упершись ногами в свой трон, ухватил копье обеими руками. Лошади врезались в то, что могло быть животом. Вниз полетели куски мяса и костей.

Ноденс поразил Затаившийся Хаос в самое сердце. Старший налег на копье со всей силой, и оно проткнуло черную плоть. Наконечник медленно показался с другой стороны. Сердце дернулось раз, два, и швы не выдержали.

Небеса содрогнулись от громогласной песни триумфа.

Медленно, как во сне, конструкция распадалась на части.

5

Я очнулся оттого, что рядом на мостовую грохнулся кусок гнили. Рядом лежали опрокинутые стулья, два копа и Полхаус. Тура сидела рядом в позе лотоса и, глянув на меня, снова посмотрела вверх. Удивительно! Оказывается, я тоже прилег отдохнуть: разбросавший ноги-руки во все стороны, человек-рухлядь по имени Джеремайя Дункель был похож на сломанную игрушку. Наверное. Слава Ноденсу, я не видел.

Кажется, там, над нами, что-то случилось, и я просто отключился…

Словно в подтверждение моих мыслей, в небесах что-то хлопнуло, и в метрах двадцати от меня на асфальт шлепнулся сгусток непонятной черной массы. Кажется, из него торчало изувеченное крыло мверзя. Что, черт возьми, происходит?

И только теперь до меня дошло, как тихо вокруг. Рокот вверху не в счет. В ушах звенит, как в то июльское утро десять лет назад, когда немец по имени Калигари взорвал бомбу-глушилку посреди Мэдисон-авеню.

Приподняв голову, я увидел то, о чем догадался мгновением раньше, – вся толпа журналюг валялась на земле, как и мы. Кое-кто шевелился или сидел, озираясь вокруг ошалелыми глазами. В паре метров от меня развалился Пит.

– Эй, Полхаус!

Толстяк не пошевелился.

– Полхаус, мать твою!!!

Мне показалось, или он слегка поморщил носом?

Я дотянулся до валявшегося рядом стакана и без лишних раздумий запустил им в лоб Полхауса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});