Доводы нежных чувств - Яна Завгородняя

узнала сразу, а когда заметила улыбающееся лицо Бьянки, сама не смогла сдержать улыбки.

— Добрый вечер, — протянула она.

— Девочки, — продолжала Бесс, — Адалин — первая в истории нашей страны врач-женщина с дипломом в перспективе и моя подруга по совместительству. Ада — это Лора — председатель нашей партии и Бьянка — явление, не поддающееся объяснению.

— Приятно познакомиться, Лора, — проговорила Адалин, присаживаясь. — А с Бьянкой мы знакомы. Как дела дома?

— Всё хорошо, только профессор заболел. Я здесь по его поручению.

— Что с ним? — взволнованно спросила девушка.

— Твой отец диагностировал гипертонический криз. Я принесла ему лекарства. Надеюсь, он скоро поправится.

— Ну это просто какой-то день неожиданных встреч, — постановила Бесс. — Сейчас я закажу нам шампанского, и вы всё нам расскажете.

Адалин была рада узнать, что Бьянка наконец всё вспомнила. Последние сомнения Бесс насчет всей этой неправдоподобной истории с амнезией окончательно развеялись, когда Адалин подтвердила слово в слово рассказ подруги. После нескольких бокалов шампанского Бесс совсем развеселилась и всё-таки решила поднять тему, которая уже долгое время не давала ей покоя.

— Ада, признайся, почему ты отказала моему брату?

— Твоему кому? — девушка чуть не подавилась кусочком пирожного.

— Я всё знаю, — Бесс приосанилась. — Он немного мне рассказывал, но я догадалась. Во-первых, не так много женщин находят в себе силы отвергнуть Виктора, во-вторых, не так много женщин-врачей приезжают сюда из деревни. Я просто сложила два и два. — Она победоносно подняла свой бокал.

Адалин окружили безмолвные вопрошающие взгляды. Всем было интересно.

— Давай уточним, — начала она. — Мы же сейчас об одном и том же человеке говорим?

— Тебе много разных Викторов уже успели сделать предложение? Я говорю про генерала Леграна. Он мой брат.

— Бесс, я бы не хотела об этом говорить, — начала было девушка, но завидев разочарование в глазах подруг, тяжело вздохнула и продолжила.

— Он хороший человек, — Адалин подбирала слова. — Но если я выйду замуж, то с работой можно будет попрощаться. Я не выйду ни за него, ни за кого бы то ни было ещё, иначе всё, чем я занималась, потеряет смысл. Ему я так и сказала.

— Это всё наше идиотское законодательство, — констатировала Лора. — Женщина всегда должна выбирать — либо свобода и независимость без любви и семьи, либо — наоборот. Мы обязаны с этим что-то сделать. Двое несчастных не могут быть вместе из-за безмозглых политиков, штампующих глупые законы.

— Но они могут договориться между собой, — возмутилась Бесс.

— Он генерал. Общество его осудит, если он позволит жене работать! — отвечала Лора.

— Подождите! — возмутилась Адалин. — Не нужно ничего решать за нас. Есть много причин, и я не готова говорить всего, — она уткнулась в свою чашку.

Девочки многозначительно переглянулись.

— Вы давно с ним виделись? — спросила Бьянка.

— Он на днях приходил ко мне на приём, — Адалин пожалела, что сказала это, заметив лёгкие ухмылки на губах. — Его беспокоила старая травма, — она нахмурилась. — Да ну вас, — девушка отвернулась к окну, когда некоторые уже начали хихикать.

— Когда он приходил? — Бесс задумчиво подняла бровь.

— На прошлой неделе, — пробурчала девушка.

— В тот день, когда я была у тебя?

Адалин отставила чашку и глянула на подругу.

— Вот чёрт, — выругалась она. Остальные не выдержали и рассмеялись в голос.

— Поздравляю, дорогая, тебя взяли в оборот и теперь ты не отвертишься. Его победа — вопрос времени. Уж я-то братца своего знаю, — Бесс легонько пихнула подругу в плечо.

— Это мы ещё посмотрим, — девушка смерила её недовольным взглядом. Адалин не стала рассказывать об их неловкой встрече в кабаре и о том, что Виктор поставил охрану к воротам больницы святой Инессы после разговора с ней. Ей не хотелось давать лишних поводов для перемывания косточек, хоть она и находилась в обстановке, располагающей к разговорам по-душам, сплетням и раскрытию секретов. В итоге решено было сменить тему и под дружное одобрение остаток вечера Лора и Бесс говорили о партийных делах. Бьянка с Адалин прониклись искренним интересом к работе сообщества и доктор пообещала прийти на заседание в следующий четверг. К концу вечера встреч Бесс уже открыто кокетничала с мужчиной напротив. А когда за окном совсем стемнело и веселая компания, дополненная новым воздыхателем легкомысленной вдовы, вывалилась из дверей кафе на улицу, Бесс махнула извозчику и приказала везти подруг по домам, пригрозив, что если с ними что-то случится, то несчастный будет иметь дело с министерством обороны. Ничто не смогло испортить этот прекрасный вечер. Бьянка, не взирая на трактирные шумы по-соседству, уснула в своей комнате сладким и беззаботным сном счастливого человека с чистой совестью. А на следующий день, преисполненная трепетным ожиданием встречи с местным героем, быстро собралась и бодро зашагала по мостовой в направлении делового квартала столицы.

Глава 31

Бьянка явилась на встречу чуть раньше, даже несмотря на затянувшиеся поиски нужной двери. Секретарь пригласил её пройти в кабинет, где она решила воспользоваться ожиданием и разложила перед собой бумаги, которые вручил ей профессор, чтобы снова отрепетировать свой монолог. Когда дверь позади неё скрипнула и послышались шаги, она поднялась с места, плавно оборачиваясь на звук. В следующее мгновение в кабинете повисла звенящая тишина. Никто не поздоровался с девушкой и не устремился сразу же занять своё место. Мужчина и женщина смотрели друг на друга в упор, не веря своим глазам.

— Пожалуйста, оставайтесь на месте, — проговорил Джон, — окна здесь запирают на зиму. — Он не изменился в лице, насколько можно было судить об этом при надетых тёмных очках.

Бьянка медленно развернулась и села на своё место, не в силах больше держаться ногами за землю. Она смотрела перед собой, не задерживаясь ни на чём конкретном и пыталась думать. Получалось плохо. Джон обошёл стол и сел напротив, устремив взгляд на девушку. Он снял очки, но не успели они коснуться столешницы, спросил.

— Вы не против?

Бьянка мотнула головой и, казалось, вернулась в реальность, когда вновь увидела эти глаза. Она не боялась теперь. Было бы нелепо пытаться бежать или устраивать сцены, спустя столько лет. Она