Доводы нежных чувств - Яна Завгородняя

потянулся рукой к тумбе у кровати и взял с неё коричневую кожаную папку. — Я всё подготовил. Тут примерные цифры по срокам и датам испытания новых методик. Я постарался всё подробно расписать и у господина Коула не должно будет возникнуть вопросов, но если что-то будет непонятно, я свяжусь с деканом…

— Хорошо, хорошо, — прервал его Александр. — А сейчас я прошу вас, нет, я настаиваю — прилягте и отдохните. Бьянка сейчас принесёт вам лекарства. Принимайте по предписанию.

Йозеф не стал спорить. Через час Бьянка действительно занесла ему медикаменты и, получив все нужные инструкции, касательно важной встречи с господином Коулом, устремилась на станцию. Она едва успела на дилижанс до столицы. Всю дорогу девушка сидела как на иголках. Она представляла, как встретится с Лорой, размышляла о том, что скажет ей, как объяснит своё исчезновение. Скорее всего, её появление всколыхнёт тяжёлые воспоминания, ведь Бьянка так и не узнала, что случилось с Лорой и как она пережила последствия той страшной ночи. Девушка крепко впилась пальцами в свою сумку, снова прокручивая в голове тот миг, когда она не сумела ухватиться за выступ стены. Ощущение падения пронзило её так, будто, она прямо сейчас летела с карниза четвёртого этажа на каменную мостовую. Неужели так всё и было? Бьянка поймала себя на мысли, что неотрывно смотрит на пассажира, сидящего напротив, а тот уже весь извёлся, выискивая, что же так испугало девушку в его облике.

Когда дневной дилижанс прибыл к станции, Бьянка вышла одна из первых. Вокзальные часы сообщали, что сейчас уже без четверти три, а это означало, что до регулярного открытого собрания общества «Женщины за равноправие» оставалось чуть больше двух часов. Немало времени девушка потратила на поиски уже ставшей местной легендой бывшей столовой хлопкового комбината. Крыльцо этого серого невзрачного здания было оклеено листовками с объявлениями, афишами, таблицами с расписанием важных событий. Видно было, что часть листовок пытались сорвать, но многие из них повторялись, а потому, кто хотел, тот мог узнать всё, что ему было нужно.

Бьянка неуверенно взялась за дверную ручку. Дверь оказалась не заперта. Девушка вошла в помещение и смутилась, услышав гулкое эхо своих шагов, отлетавшее от голых каменных стен. Сквозь небольшие окна высоко под потолком проникал тусклый свет, но его было достаточно, чтобы распознать препятствия на пути, ни во что не врезаться и ни обо что не споткнуться. Присмотревшись, она различила в дальнем углу за столом женскую фигуру, освещённую настольной лампой. Кто-то что-то увлеченно записывал, не замечая присутствия постороннего, потому Бьянка решилась подойти ближе.

— Бесс, это ты? — сидевшая за столом девушка отвлеклась от своего занятия и наконец удостоила гостью взглядом. С минуту обе смотрели друг на друга с непониманием, затем девушка поднялась со своего места и вышла из-за стола.

Бьянка нервно усмехнулась, не веря своим глазам. Лора сильно изменилась и, как будто, даже постарела раньше срока, но это была она — сомнений не оставалось. На глаза набежали слёзы. Девушки бросились друг другу в объятия и некоторое время просто стояли, не находя слов, утирали слёзы, предательски застилавшие глаза.

— Куда ты пропала? — шёпотом спросила Лора. — Где ты была? Я не знала, что думать.

— Прости, — выдавила Бьянка. — У меня у самой всё не укладывается в голове, но я расскажу тебе. Теперь я могу рассказать всё.

Они разомкнули объятия и посмотрели в глаза друг другу, продолжая убеждать себя в том, что им не показалось. Присев за стол, они принялись наперебой расспрашивать друг друга о прошлом. Бьянка рассказала всё о том, как оказалась в деревушке в дали от города, почему раньше не могла сообщить о себе и почему приехала только сейчас. Лора тоже поведала свою историю, рассказала про Дугласа, о том, как оказалась в партии и чего они пытаются добиться. За разговором они не замечали хода времени. Через сорок минут свет широкой люстры озарил помещение, постепенно начали появляться участники заседания. Проходя мимо, они мельком здоровались с Лорой и старались не мешать оживлённому разговору подруг.

— Мать Дугласа умерла через неделю после того, как узнала об его аресте, — поведала Лора, когда основное уже было сказано, — а тётка уехала, не дожидаясь суда. Мы с Дугласом переписываемся. Он неплохо устроился. Видимо, Коул замолвил за него словечко у начальника лагеря.

— Кто? — поинтересовалась Бьянка.

— Коул. Он сейчас глава торговой гильдии, самый богатый человек в стране. Ходят слухи, что он отдаёт приказы Фолкнеру, а не наоборот, как многим кажется.

— А почему он помог Дугласу?

— Честно говоря, я точно не знаю. Дуг писал мне, что в день, когда они впервые встретились в тюрьме, Коул сказал, что поможет, что он понравился ему. Ты представляешь, говорить такое убийце своего отца? Это же немыслимо! Или сын настолько ненавидел своего родителя, что был счастлив лишиться его. Многие тогда обрадовались его смерти, — Лора опустила глаза.

— Я завтра иду к нему, — поведала Бьянка.

— К кому?

— К Коулу. Директор нашей школы с ним о чём-то договорился, но слёг вчера с сердцем. Я вызвалась съездить вместо него. Но, — девушка поджала губы, — мне просто был нужен повод приехать и увидеть тебя. Эта фотография в газете всё вернула на свои места, и я больше просто не могла ждать. — Она протянула руку и крепко сжала ладонь подруги.

— Это какое-то чудо, что ты осталась жива, Бьянка.

— Мне самой верится с трудом во всё произошедшее. Я так рада, что снова встретила тебя и теперь не хочу уезжать.

— Где ты остановилась?

— Сняла комнату в трактире у перекрёстка, — Бьянка небрежно махнула рукой в сторону, откуда пришла час назад.

— Я тоже очень рада нашей встрече, дорогая. Сейчас у нас будет собрание. Останься, прошу. Потом мы с тобой ещё поболтаем, может, заглянем в кафетерий через дорогу.

— Давай, — улыбнулась девушка. Она заняла свободное место на самодельных трибунах со скамейками. К этому времени пришло уже много женщин, и мужчин было на удивление немало. Лора с группой девушек подготовили доклад об опасности автоматизации производства для простых рабочих. Эта тема вызвала бурные дискуссии между сторонниками машинного труда, которых присутствовало здесь немного и теми, кто боялся, что машины вытеснят людей с их рабочих мест. Когда один из оппонентов