Реальная угроза - Олег Авраменко

– Очень интересно, – сказал я. – Как я понимаю, те штуки, стреляющие голубыми молниями, выводят из строя излучатели и противник лишается возможности совершать маневры погружения-всплытия.

– Теоретически да. Если отвлечься от практики, то все верно. Или почти верно. «Те штуки» официально именуются зарконскими вакуумными парализаторами, сокращенно – «звапы». Они не выводят излучатели из строя, а лишь парализуют их; а если воспользоваться более удачной аналогией, то погружают в кататоническое состояние. Излучатели замыкаются на себе, черпая энергию из вакуума, и не реагируют на внешнее воздействие. Причем не имеет значения, работают ли они в момент залпа – ведь в их стержневых ускорителях всегда сохраняется остаточный заряд.

– Что ж, неплохо, – сказал я. – Но в чем загвоздка?

– На практике получается не все так гладко. В этом ролике ты видел кратковременный залп «звапов», но независимые испытания показали, что требуется от десяти до пятнадцати минут непрерывного «сверления», чтобы излучатели вышли из-под контроля. Разумеется, это сводит на нет всю ценность зарконской новинки. Даже самый последний тормоз не будет в течение четверти часа спокойно наблюдать, как пытаются повредить его корабль. Он просто долбанет по катеру из своих орудий – и аля-улю.

– А если увеличить мощность этих «звапов»?

– Пробовали. Эффективность поражения не меняется. От мощности зависит лишь дальнодействие.

– Значит, тот секундный залп в рекламном ролике – банальный монтаж?

– Может, да. А может, и нет. Вряд ли они такие глупые и наивные, чтобы пытаться одурачить покупателей с помощью рекламы. Скорее всего экспериментальные образцы «звапов», сконструированные тщательно и вручную, действительно функционировали. А вот серийная модель содержит какой-то изъян. Тогда зарконцев можно обвинить лишь в беспечности – окрыленные успешным испытанием прототипов, они не утруждали себя последующими проверками.

– Наверное, больше не было списанных в утиль кораблей.

– Наверное, – согласилась Прайс. – В результате катера оказались невостребованными. Но несколько штук все же купили. Вероятно, один из покупателей нашел изъян и придумал, как его устранить.

– А почему мы не попробовали? – спросил я. – В конце концов, попытка не пытка, а деньги не слишком большие.

– Мы рассматривали возможность покупки. Лично я была «за». Но министр решил иначе, и его аргументы нас убедили. Даже если окажется, что исправные «звапы» работают так, как их рекламируют, для нас они бесполезны. В нашей системе тяньгонцы и так будут лишены возможности маневрирования в вакууме. В качестве природного «звапа» выступит сама аномалия…

– Стоп! – сказал я. – Вот оно что!

– Ты о чем?

– Аномалия. Заркон – единственная, кроме Ютланда, населенная планета, которая находится в аномальной области. Там слабенькая аномалия, очень слабенькая, почти неощутимая – но все же аномалия. Этого нельзя не учитывать, если речь идет об устройстве, которое взаимодействует с вакуумом.

– Я не знала о зарконской аномалии.

– Ничего удивительного. О ней мало кто знает, даже среди летчиков. Заркон незначительная планета, а аномалия в том районе очень слабая. Полетам она совершенно не мешает.

– Но ты считаешь, что причина в ней?

– Не стану утверждать наверняка, но похоже, что так. Это все объясняет. Зарконские катера в продаже почти уже год. Если бы все дело было в конструктивном изъяне серийной модели «звапов», его бы давно устранили. В крайнем случае поменяли бы на новые. Но зарконцы быстро разобрались, в чем проблема: с оружием все в порядке, проста оно эффективно только в тех областях космоса, где присутствует хотя бы слабенькая аномалия. Они не стали отзывать катера обратно, а все это время, наверное, пытались усовершенствовать свои «звапы», чтобы они действовали и при спокойном вакууме. Если я прав в своих догадках, то, думаю, я не первый, кто это сообразил. Однако для всех других оружие, работающее лишь в аномальной области, не представляет интереса.

– Кроме тяньгонцев, – добавила Прайс, подхватывая мою мысль. – Если это они купили зарконские катера, тогда плохо дело. «Звапы» нивелируют наше преимущество в битве на подступах к системе.

– Ну, это ты драматизируешь, – сказал я. – Сотня катеров погоды не сделает.

Кортни посмотрела на меня, и в ее зеленых глазах мелькнуло что-то вроде снисходительности.

– Ты отличный пилот, кэп, и хороший командир. Но тебя не учили воевать. Пойми: будет не просто сотня катеров, а сотня мобильных ударных групп – катера под прикрытием нескольких кораблей второго, третьего и четвертого класса. Катерам не понадобится вступать с нами в бой; с помощью своих «звапов» они будут лишать наши суда маневренности и быстро скрываться в апертуре, предоставляя действовать другим кораблям группы.

Я немного подумал над ее словами.

– Да, не слишком весело. Но это не конец света. Мы хорошо поработали, сколотили мощный флот, восполнили нехватку летного состава – даже в большей мере, чем рассчитывали. Мы обязательно побьем Чанга и скрутим большой кукиш консорциуму.

– Но какой ценой! – сокрушенно произнесла Кортни. – Ведь мы надеялись разбить половину тяньгонского флота еще по пути к планете… – Она резко поднялась. – Нужно доложить министру Новаку. Может, деньги за катера еще не уплачены, и в таком случае нам удастся перекупить их.

Когда Прайс ушла, я вызвал на экран распоряжение о ее переводе на другой корабль и после недолгих колебаний удалил файл. Сейчас не время, решил я. Займусь этим позже, когда мы вернемся на Ютланд…

7

В течение следующих двух дней мы безуспешно пытались перекупить зарконские катера. На все наши заманчивые предложения торговый представитель Заркона отвечал, что с его планеты поступил приказ снять корабли с продажи. Он категорически отрицал наличие договора с другим покупателем, но мы ему не верили и все больше повышали цену. К концу второго дня мы уже готовы были заплатить за каждый катер как за хороший крейсерский корвет. Однако тщетно.

Поздно вечером мы провели совещание и в конце концов решились на крайнюю меру – предложить взятку. Да не простую, а такую, перед которой смог бы устоять лишь сказочно богатый человек. На следующее утро министр ВПК лично отправился к зарконскому торговому представителю, а уже через час позвонил мне и сообщил, что дело приобрело неожиданный поворот.

– Здесь появилось новое начальство, – объяснил Новак. – Младший принц правящего дома Заркона, контрадмирал Королевских Военно-Космических Сил, Его Высочество Горан Зарконский. – В голосе министра прозвучали какие-то странные нотки; мне показалось, что слегка ироничные. – Принц согласен говорить только с вами, капитан. Как с сыном ютландского императора.

– Надеюсь, вы сообщили ему, что Ютланд не монархия, а я не кронпринц?

– Его Высочество это знает. Для него главное, что вы – полномочный представитель своего отца.

– Что ж, если он настаивает… А вы предупредили его о тщательном обыске?

Со времени покушения Уинтерс устраивал каждому моему посетителю настоящую инквизицию, и мне никак не удавалось остудить его пыл.

– Предупредили, – ответил министр. – Господин принц заверил нас, что его высокое достоинство не пострадает.

– Ну, тогда я жду.

* * *

Когда принц Горан Зарконский вошел в гостиную, я понял причину странных интонаций в голосе министра Новака и сразу почувствовал, как капитанские погоны перестали давить мне на плечи. Я был всего лишь молодым пилотом, который по причуде отца-диктатора получил под командование корвет. Курьезно, слегка забавно, но не более того. Зато розовощекий, похожий на херувима юноша не старше двадцати лет в парадном адмиральском мундире – вот это действительно, хоть стой, хоть падай.

Обменявшись со мной церемонными приветствиями, принц несколько смущенно огляделся вокруг. Но вовсе не потому, что его поразила роскошная обстановка в гостиной.

– Вас так много, – заметил он. – А я один. Вся моя свита осталась внизу.

Первым на эти слова отреагировал адмирал Фаулер, который заглянул к нам из чистого любопытства. Он молча кивнул мне и вышел из комнаты.

– Так, – произнес лейтенант Уинтерс, с сомнением поглядев на принца. – Думаю, после обыска хватит и одного охранника. Останется сержант Макинтайр. И я – как ответственный за безопасность.

Все пехотинцы, кроме Макинтайра, гурьбой покинули квартиру. При этом они ухитрились шагать в ногу.

– Ладно, – сказал коммодор Максимов. – Если я вдруг понадоблюсь, вы знаете, где меня искать.

Вслед за ним потянулись и другие. Элис и Лина перешли в библиотеку, а затем к их компании присоединилась Кортни Прайс – и именно она оставила дверь слегка приоткрытой.

Из наших в гостиной остались только я, лейтенант Уинтерс с сержантом Макинтайром и министр Новак.