Школа пластунов - Ерофей Трофимов

и много всего брать с собой не имеет смысла. В конце концов, это просто опасно. Сообразив, что парень прав, князь взял с парня слово, что при любой необходимости он со своими нуждами обратится именно к нему.

Но несколько мехов с вином со своих виноградников, мешки со сладостями и всякими вкусностями он все равно уговорил парня взять. А чтобы тому не было на что сослаться, приказал погрузить все собранное сразу на двух заводных коней. В общем, возвращался Елисей более нагруженным, чем ехал в Тифлис со своей командой.

Заведя лошадей во двор, парень разгрузил их и, быстро почистив, поставил под навес, накрыв попонами. Погода теплом не баловала, так что без такой предосторожности коней можно было просто застудить. Изя, глядя на сложенные в сарай мешки, только удивленно почесывал в затылке, не понимая, что такого можно везти из города.

– Митричу скажи, что я в городе, и вели стол накрыть, – попросил Елисей, заметив его недоумение. – Отметим приезд, заодно и всем сразу расскажу, как меня угораздило дворянином стать.

– Да уж, угораздило, – фыркнул здоровяк, высвистывая одного из своих многочисленных племянников.

Быстро отправив с ним сообщение кузнецу, Изя подхватил переданный Елисеем мешок и, покосившись на глухо булькающий мех, удивленно спросил:

– Ты решил вином торговать?

– Это нам на стол. А торговать я умею только пулями, – рассмеялся Елисей в ответ. – Точнее, я их бесплатно раздаю.

– Да уж, ты как раздашь, так потом могилы рыть замучаешься, – заворчал в ответ здоровяк, но в глазах у него то и дело плясали бесенята.

– Ну, кто на что учился, – не остался парень в долгу, и приятели, глядя друг на друга, дружно расхохотались.

Только теперь Елисей понял, насколько устал за эти три месяца. И устал не столько от дороги и новых впечатлений, сколько от постоянного контроля над самим собой. Что ни говори, а расслабляться среди незнакомых людей он давно уже перестал, но этот постоянный прессинг выматывал не меньше долгого боя. И вот теперь, стоя рядом с этим добродушным гигантом, Елисей вместе со смехом выгонял из себя напряжение прошедших месяцев.

Успокоившись, друзья прошли в дом, и Елисей, бросив в отведенной ему комнате свои вещи, тут же отправился поздороваться со старым хозяином дома. Ювелир, едва увидев парня, сделал слабую попытку подняться, но парень, не раздумывая, опустился перед креслом на одно колено и просто обнял старика, осторожно похлопывая его по плечам.

– Я безумно рад видеть вас, молодой человек, – расчувствовавшись, пробормотал старик, утирая набежавшие слезы. – Изе вас очень не хватало. Признаться, и мне тоже. Ваши придумки позволяют нам не превратиться в обычных ремесленников. Надеюсь, у вас есть что-то новенькое.

– Найдется, – улыбнулся Елисей, поднимаясь.

– Дедушка, ты таки не поверишь, но у него есть и более интересные новости, – усмехнулся Изя, ехидно покосившись на приятеля.

– Ой, шлемазл, неужели ты думаешь, что я этого еще не понял, – захихикал старик. – Изя, ты таки не поверишь, но человек, который внезапно исчезает почти на год, делает это не просто так. Наше счастье, что от него иногда приходили письма с новыми чертежами. Иначе я бы уже подумал, что мы ему надоели. Елисей, не обращайте на него внимания. Этот дурень только и думает, что о себе самом.

– Дедушка! – в голосе Изи послышалась неподдельная обида.

– Я скоро сорок лет, как дедушка, а шо толку? – тут же поддел его старик. – Я давно уже должен стать твоими молитвами прадедушкой, а ты все тянешь кота за хвост.

«Ага, и тут наезд по поводу семьи», – усмехнулся про себя Елисей.

– Деда, ты же знаешь, – угрюмо загудел здоровяк, но старик не дал ему договорить.

– Знаю. И все помню.

– Тогда зачем…

– Изя, ради всего святого, заткнись, пожалуйста, – скривился старик. – То, что ты потерял свою Розочку, это, безусловно, большая беда. Но это не значит, что ты имеешь право похоронить себя заживо. Никто не виноват, что девочка заболела. Видно, так было угодно Всевышнему. Но теперь, когда прошло уже больше семи лет, ты должен продолжать жить дальше. Пойми ты, шлемазл, что у тебя нет права прерывать нашу кровь. Наш род. Из всех детей твоего отца выжил только ты и две твои сестры. То были плохие времена, но теперь они прошли. Займись уже, наконец, делом.

«Ого. Похоже, у нашего веселого здоровяка имеется свой скелет в шкафу. Блин, ну не умею я людям в душу лезть, а сам он о таком вряд ли когда-нибудь заговорит», – думал Елисей, внимательно слушая их диалог.

– Дедушка, давай поговорим об этом потом как-нибудь, – твердо попросил Изя, на некоторое время став серьезным, суровым мужиком. – Сегодня у нас праздник. Приехал наш добрый друг, и потому давай оставим этот разговор.

– Тут ты, пожалуй, прав, – вздохнул старик. – Закрой лавку и проводи Елисея в баню. Надеюсь, мальчики уже ее топят? – взгляд старика выразил не столько надежду, сколько лукавую усмешку.

– Дедушка, ты не поверишь, но таки да, – ехидно отозвался здоровяк.

– Хорошо. Ступайте, мальчики. Вечером обо всем поговорим, – рассмеявшись, отпустил их старый ювелир.

Приятели вернулись в комнату Елисея, и парень принялся доставать из поклажи все, что требуется для похода в баню. Изя, сидя у стола, задумчиво вертел в руках один из кинжалов парня, думая о чем-то своем.

– Что, друже, одолели родственники? – посочувствовал ему Елисей.

– Они в чем-то правы, Елисей, – прогудел Изя, тяжело вздохнув. – Но я никак не могу забыть ее. Мы любили друг друга. По-настоящему. И когда она заболела, я готов был на все, лишь бы помочь. Но Господь не услышал моих молитв. Она умерла. И вот теперь дедушка снова начал наседать на меня, требуя жениться. А я не понимаю… – здоровяк запнулся, подыскивая слова. – Я не знаю, как можно привести в дом другую женщину. Я не могу забыть ее.

– Так ведь никто не мешает тебе помнить ее, – помолчав, тихо вздохнул Елисей. – Наоборот. Ты должен ее помнить. Но и закрываться от мира тебе тоже не следует. Дедушка прав. Ты молодой, здоровый мужчина и жить без женщины тебе не следует. В конце концов, когда появятся дети, ты сам увидишь, как твоя жизнь изменится. Поверь. Так и будет.

– Тебе-то откуда знать? Ты ж никогда женат не был, – удивился здоровяк.

– Зато я почти два года растил и воспитывал десяток сирот. За это время они стали мне словно родные.

– Да уж, умеешь ты удивить, – растерянно протянул Изя, поднимаясь. – Это как-то связано с тем, что ты ездил в Тифлис?

– Да. Я все расскажу. Вечером.

Их разговор прервало появление