На восходе луны - Татьяна Туринская

— Ну-у-у, Викуля, ты даешь, — наконец разочарованно произнес он. — Я думал, что между нами не существует никаких романтических отношений. То есть мне было с тобой очень хорошо, просто замечательно, но я никогда ничего тебе не обещал. Тебе не в чем меня упрекнуть…

И, наткнувшись на обиженный взгляд Вики, понял, что сморозил что-то не то, попытался поправиться:

— То есть я хотел сказать… В общем, если ты хочешь, между нами и дальше все останется так же — я, собственно, и сам хотел тебе это предложить. Ну ты понимаешь, о чем я. Моя женитьба для тебя ровным счетом ничего не будет обозначать… Она будет моей женой, она будет всего лишь контейнером по вынашиванию моих детей — ей, как никому другому, я смогу доверить их воспитание… Тьфу ты, черт, несу какую-то чушь! Короче, Викуля, я и сам хотел тебе предложить оставить все как есть. Ты, повторяю, мой самый верный помощник и соратник, к тому же нам с тобой очень неплохо вместе, я имею в виду… Сама понимаешь, что я имею в виду. Короче, между нами все останется как было, как есть. На тебя моя женитьба абсолютно никак не повлияет. В общем…

Вика резко вырвала руки из его ладоней:

— В общем, я все поняла. Ты сволочь, Потураев. Большая и редкая сволочь! И хуже всего то, что ты абсолютно не понимаешь, что натворил. Ты даже не представляешь, что сейчас наговорил такого, что я никогда не смогу тебе простить! Получается, я устраиваю тебя в роли подруги и единомышленницы, и не любовницы даже, а так — коллеги по постели, соратницы по сексуальным игрищам. А на роль жены я тебе не гожусь. Роль 'контейнера по вынашиванию твоих детей' для меня не годится. Надо ж было выражение-то такое идиотское придумать! Получается, для тебя женщина — не более чем конвейер по сборке и выпуску наследников? Знаешь, я совсем не завидую твоей жене, Потураев. Она еще просто не знает, даже не догадывается, какая ты сволочь! Я была рядом с тобой почти шесть лет и даже не догадывалась о твоей сволочной сущности. Надеюсь, она разберется в тебе гораздо быстрее.

Вика встала из-за стола и уже собралась уходить, когда Андрей задал еще один вопрос:

— Так я не понял — ты за платье-то возьмешься или как?

— А пошел ты, — со злостью выкрикнула ему в лицо Вика и удалилась, стараясь держать спину прямо, в то время как ее пожирала буквально физическая потребность скукожиться, свернуться клубочком, спрятавшись от беды глубоко внутри самой себя.

Глава 28

Свадебное платье для Любаши шила все-таки Вика. Платье получилось замечательное, и Люба в день свадьбы выглядела просто шикарно. А вот Вика, в числе первых приглашенная женихом на свадьбу, просидела весь вечер незаметной мышкой. Развеселиться ей так и не удалось — хорошо, хоть слезы смогла сдержать…

Несмотря на первый порыв бросить неблагодарную скотину Потураева насовсем, покинув не только его самого, но и работу в фирме 'Ассоль', Вика быстро одумалась и не стала предпринимать столь кардинальных шагов. Потураев, конечно, оказался редкой сволочью, но работу в наше время, тем более достойно оплачиваемую, найти не так-то просто. Не идти же рядовой закройщицей в ателье. Нет, Вика приняла решение остаться ведущим дизайнером в развивающейся ныне семимильными шагами фирме 'Ассоль' — впереди ведь уже брезжила весьма не призрачная перспектива выхода на международный уровень.

Однако из своей личной жизни Вика решила Потураева изгнать навеки. Ныне они были всего лишь сотрудниками. Андрей женился, и Вика задумалась о создании собственной семьи. Раньше, надеясь на совместное с Потураевым будущее, она категорически обрывала всевозможные знакомства с перспективными мужчинами, ныне же буквально зациклилась на этом вопросе — время уходит, возраст плавно приближается к тридцатнику. Хорошо, хоть времена нынче другие — раньше ее уже давно во всеуслышание объявили бы старой девой. Теперь же на этот вопрос общество смотрело более лояльно — подумаешь, в двадцать восемь лет женщина еще свободна от семейных уз. Значит, сосредоточилась на карьере. Однако карьера карьерой, но к тридцатилетнему юбилею даже самая успешная бизнесвумен просто обязана прийти замужней дамой. Или хотя бы разведенной — лишь бы стоял в паспорте тот заветный штампик, который извещал бы любого любопытного, что обладательница сего документа — дама состоявшаяся, просто по каким-либо причинам статус замужней ее не устроил.

'Охотиться' Вике долго не довелось — буквально через месяц после свадьбы предателя Потураева объявился на горизонте весьма привлекательного вида молодой человек. Не такой красавец, как Андрюша, конечно, не особо крутой бизнесмен, но и неудачником его нельзя было назвать. Валерий Чернышев к моменту знакомства с Викторией имел два магазина одежды и салон фирменной оптики. Правда, особой любовью к избраннику Вика похвастать не могла, но и неприязни к нему не испытывала. А главное — дамокловым мечом над нею нависал возраст, а потому над предложением руки и сердца Чернышева она особо не задумывалась.

Мужем Валера оказался вполне положительным, и Виктории не пришлось жалеть о принятом предложении. И уже через год на свет появился чудный малыш, названный почему-то Андреем. Впрочем, Валерия выбор супруги не озадачил — что страшного, если они назовут ребенка в честь ее ближайшего друга, к тому же начальника Вики?

Да, Вика по-прежнему считала Потураева своим другом. Жаль, конечно, что они так и остались друзьями, но, видать, не судьба им была быть вместе. Да и сожалеть-то по-настоящему ей было не о чем — Валера Чернышев в роли мужа ее никоим образом не разочаровал. Сама осознавала, что из Потураева столь положительный муж не получился бы никогда, ни при каком раскладе. Так что она, пожалуй, даже выиграла от подлой Андрюшиной выходки. У нее-то нынче все хорошо, даже, можно сказать, отлично. А любовь… Что любовь? Любовь глупа и неразумна, на одной любви крепкую семью не построишь. Нет, ей решительно повезло, что Потураев сделал то историческое предложение не ей, а своей Любаше. Иначе быть бы Вике сейчас самой разнесчастной женщиной на свете. От обиды на Потураева не осталось и следа. Именно поэтому и могла с чистой совестью ныне назвать Андрея своим другом. Потому что, кроме дружеских, ну и, конечно, производственных отношений, не было теперь между ними ничего. Ровным счетом ни-че-го.

Потураева семейная жизнь глубоко разочаровала. Он-то, естественно, и не ожидал ничего особенного от Любаши, но почему-то был уверен, что вместе им непременно должно быть хорошо. Однако с самого начала все пошло не так, как мечталось.

Начать того, что в первую брачную ночь Андрей не смог исполнить свой супружеский долг. Впервые в жизни с ним случился прокол. Весь свадебный вечер Андрюша чувствовал себя вполне комфортно, не испытывал к невесте, то есть уже к законной жене, ни малейшей неприязни — отнюдь, напротив, Андрей чувствовал себя в этот день так, словно они с Любашей все еще маленькие дети и в очередной раз присутствуют на шумном застолье родителей. Только отчего-то теперь они не прятались, как обычно, под скатертью, а восседали во главе праздничного стола, и шампанское пили уже не украдкой, допивая остатки из родительских фужеров, а совершенно открыто, и даже законно, выпивали свое собственное, и скрываться от взрослых уже не имели ни малейших причин. Зато в остальном — все как прежде. Рядом родители Андрея и Любаши, как было всегда, рядом куча других родственников, друзей, приятелей, даже Володька Клименторович — и тот вот он, рядышком, сидит себе рядом с Любашей, на законном месте свидетеля. Все хорошо, все спокойно.