Не зови меня больше в Рим - Алисия Хименес Бартлетт

Как я и подозревала, визит к судье проходил с переменным успехом. Муро счел, что нет достаточных оснований для содержания под стражей обоих подозреваемых. То есть мы не имели права держать их у себя свыше сорока восьми часов. Единственное обещание, которое мне удалось вырвать у судьи, – это что в зависимости от результата допросов я смогу отправить их в камеру. Но, само собой разумеется, обвинение будет касаться только связей с мафией, об их соучастии в убийстве судья Муро не желал даже слышать. Я смирилась, а с учетом общего положения дел даже восприняла эти сорок восемь часов как большую победу. Помахивая бумажкой, я предстала перед Гарсоном.

– Сейчас я опять буду допрашивать Нурию Сигуан, и на сей раз мне хотелось бы иметь вас рядом. Приехал ее адвокат?

– Он там, внутри. Зовут его Октавио Местрес, тот еще типчик: работает в известной адвокатской конторе, ему еще нет и сорока, весь напомаженный, хороший костюм, и, когда говорит с тобой, морщит нос, будто унюхал запах аммиака.

– Хорошо, буду иметь в виду. Значит так: вести допрос буду я, но вы можете вмешиваться, когда сочтете нужным.

Войдя, я увидела, что Октавио Местрес стоя разговаривает по мобильнику новейшей модели, а Нурия Сигуан сидит, и выглядит она сокрушенной – в этом я была готова поклясться. Адвокат прервал разговор и шагнул нам навстречу:

– Сеньоры, боюсь, здесь имели место нарушения закона. Моей клиентке не предъявили санкции на арест и, кроме того…

Я прервала его, мягко подняв руку:

– Адвокат Местрес, я инспектор Петра Деликадо, а это мой коллега младший инспектор Фермин Гарсон. Я только что была у судьи Муро, суд номер одиннадцать, все, что мы делаем, совершенно законно. Позвоните ему для пущей уверенности.

Как и все адвокаты, отнесенные Гарсоном к группе “тех еще типчиков”, он удивился, услышав, что я обращаюсь к нему вполне вежливо и уважительно, а не так, как, по его мнению, имеют привычку разговаривать полицейские. Однако он продолжал протестовать:

– Может, все и законно, однако способ, каким вы забрали компьютер моей клиентки, не отвечает формальным требованиям, и эти действия я собираюсь опротестовать.

– Да, конечно, сделайте это, если задержание или что-то еще выполнено, по вашему мнению, с нарушением закона, вы в своем праве. А сейчас сядьте, пожалуйста. Вам разрешено присутствовать при допросе вашей подзащитной, а разговор со мной – дело другое.

Я обратилась к Нурии Сигуан, которая выглядела уставшей, но сразу встряхнулась и даже вернула себе прежние решимость и напор.

– Сеньора Сигуан, давайте еще раз пройдемся по некоторым пунктам. Правда ли, что вы в последнее время каждый день навещали вашу подругу Маргариту Року, которая проживает в доме номер двести четырнадцать по улице Арибау?

– Да, это правда, я бываю у нее довольно часто.

– И случается, что каждый день?

– Не знаю. Я не привыкла считать визиты, которые наношу своим друзьям, как и те, что они наносят мне.

– Хорошо, но скажите, с какой целью вы навещали сеньору Року?

– С той целью, с какой навещают любого из своих друзей: чтобы поболтать, обменяться новостями, выпить кофе…

– У вас не было цели поработать там?

– Обычно я работаю в других местах.

– Сеньора Рока сообщила нам, что в течение некоторого времени вы приходили в ее квартиру работать, потому что у вас дома гостили родственники, точнее, родные вашего мужа, и что там не было условий для работы. Это так?

– Не помню.

– Вы не способны вспомнить, что случилось совсем недавно?

– Я хочу сказать, что не помню, как именно я объяснила это Маргарите. Мне нужен был покой, а у нее в квартире всегда очень тихо. Наверное, я выдумала какую-то причину, чтобы она не подумала, будто я злоупотребляю ее гостеприимством.

– Понимаю. – Мне оставалось только восхищаться ее находчивостью, и я добавила: – А разве в вашем доме не тихо, Нурия? Когда я была у вас, мне показалось, что там тоже царят тишина и покой.

– Случаются периоды, инспектор, когда женщине необходимо полностью изменить обстановку, чтобы не думать о вещах повседневных. А наш собственный дом неизбежно представляет собой продолжение наших каждодневных обязанностей.

– Вы правы, со мной бывает то же самое, хотя я в таких случаях обычно нахожу приют в каком-нибудь кафе. Возможно, впредь я тоже воспользуюсь домом одной из подруг. А теперь скажите мне, какой именно работой вы занимались, находясь в квартире Маргариты Роки?

– Если быть совсем точной, речь шла вовсе не о работе. Я что-то сочиняла, какие-то эпизоды – мне всегда нравилось писать, потом я гуляла по интернету – это помогает расслабиться…

– То есть тексты, которые мы обнаружили в вашем компьютере, – это кусочки тех самых сочинений, и вы посылали написанное некоему итальянскому другу, чтобы он оценил их литературные достоинства. Так?

– Так.

– Сеньора Сигуан, мы смогли уловить любопытную связь между двумя фактами: как только вы получили письмо от Элио Трамонти, посланное из Италии, вам сразу понадобился покой, который вы находили лишь в доме своей подруги.

Адвокат взметнулся, подобно тигру, углядевшему добычу:

– Как это следует понимать? Уж такого я никак не ожидал услышать! Вы нарушили тайну электронной переписки моей клиентки!

– Очень сожалею, сеньор Местрес, но я имела в виду не электронную переписку, а письмо, посланное обычным путем, но и тут неприкосновенность частной жизни мы не нарушили, поскольку это письмо послала из Рима я сама. Я позволила себе составить поддельный заказ, воспользовавшись именем некоего клиента сеньора Сигуана, который конечно же в реальности никогда не существовал, – Элио Трамонти. Такое вот красивое имя, под которым – могу это теперь утверждать – скрывалась каморра. Я решила, что призрак из прошлого заставит забеспокоиться вашу подзащитную. И знаете, какой была ее реакция на это письмо? Она тотчас прекратила пользоваться теми средствами связи, которыми обычно пользовалась: своим адресом электронной почты, телефоном… и нашла пристанище в доме подруги, чтобы начать переписку, которая наверняка не будет обнаружена.

Адвокат бросил испепеляющий взгляд на Нурию Сигуан, которая по-прежнему сохраняла невозмутимость.

– Я вижу во всем этом много нарушений, инспектор Деликадо, и боюсь, что теперь вам придется отвечать на многие вопросы в присутствии судьи.

– За меня не беспокойтесь, сеньор Местрес, я отвечу на любые вопросы; а сейчас мне хотелось бы узнать, почему ваша клиентка почувствовала такую панику, получив это письмо. Мало того, она спряталась в доме сеньоры Роки, прихватив с собой новый компьютер. Кому вы оттуда писали, Нурия?

Местрес уже утратил большую часть самоуверенности и агрессивности, и, судя по всему, некое сомнение мешало ему сейчас пустить в ход свою железную хватку, как он это делал вначале. Было очевидно: клиентка ничего не сказала ему про письмо Трамонти. Выйдя из себя, он закричал:

– Не отвечай, Нурия, ни на один вопрос больше не отвечай!

– Не кричи, Октавио! – оборвала его Сигуан. – Я прекрасно тебя поняла!

– Я хочу поговорить с моей клиенткой наедине.

Но тут ситуация повернулась самым неожиданным образом. Нурия Сигуан попросила меня, чтобы я пока не уходила, и, глянув на адвоката, произнесла с плохо скрываемым нетерпением:

– Ты не внес ясность в тот пункт, о котором я тебе говорила. Скажи об этом сейчас.

Казалось, Местрес окончательно растерялся. Почва, которую он считал твердой, теперь уходила у него из-под ног. Он метнул злобный взгляд в сторону Нурии и, взяв себя в руки, повернулся ко мне и отчеканил как хорошо выученный урок:

– Моя клиентка хочет особо подчеркнуть, что ее семья пользуется большим влиянием в Барселоне; таким образом, если вы позволите себе снова хотя бы намекнуть на ее причастность к убийству отца, у вас будут серьезные неприятности. Более того, подобное обвинение при отсутствии доказательств может означать для вас конец профессиональной карьеры.

Я с улыбкой потерла себе подбородок:

– От всей души благодарю вас за заботу о моей профессиональной карьере, хотя сама я на вашем месте меньше всего думала бы об этом. На сегодня мы закончили.

– Я хочу еще несколько минут побеседовать с моей клиенткой.

– Не более получаса. Затем вашу клиентку отведут в соответствующее помещение.

– Что за соответствующее помещение? – с тревогой спросила Нурия Сигуан.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, – отозвался Гарсон. – У нас здесь нет ни застенков, ни пыточных камер. Вам будет вполне удобно.

Мы с ним вышли в коридор. Я велела Домингесу ровно через полчаса прервать беседу Нурии с адвокатом. Гарсон посмотрел на меня.

– Ну что, в “Золотой кувшин”? – коротко спросил он.

Я кивнула.

В баре дала себя знать усталость. Я села на высокий табурет и заказала виски со льдом. Огненная жидкость сразу вернула мои нейроны на положенные места. Гарсон хлебал пиво с такой жадностью, словно только что вернулся из экспедиции в пустыню. Как только рот его оказался незанятым, он воскликнул: