Призраки подземелий - Денис Юрин

Дальнее от моррона орудие внешне напоминало миниатюрную башню и, судя по ковшу, закрепленному наверху, стреляло навесом, то есть по принципу обычной катапульты. По заверению Румбиро, орудия махаканцев обладали куда большей мощью и посылали снаряды гораздо дальше, чем устройства врагов. Пока что Дарку приходилось верить старому другу на слово, ведь бой еще не начался, и действия метательных механизмов он не видел, а по внешнему виду орудий, к сожалению, ничего сказать было нельзя. Все шестеренки и полозья со спиралевидной резьбою, приводящие ковш в движение, были сокрыты под стальными навесными листами наверняка прочной брони. К сожалению, они защищали от каменных осколков лишь саму установку, а не находившуюся рядом обслугу, да и прямое попадание вражеского снаряда вряд ли бы выдержали. Заряжалась «башня» довольно легко: в ковш засыпалось от дюжины до полутора небольших, помещающихся в ладони гнома стальных шаров, то есть ядер, или полмешка шариков размером с яблоко человеческого глаза. Крупные снаряды явно использовались для проделывания дыр в бортах кораблей, а мелкие, обеспечивающие большой разлёт, – для уничтожения живой силы противника.

Пока что гномы зарядили катапульту ядрами, а затем залили в ковши вязкую смоловидную смесь, скорее всего горячую, поскольку один из махаканцев сначала зажег факел, а затем залез на лесенку, прикрепленную сбоку башни, и крепко привязал себя к ней веревками. Видимо, в ходе сражения он не собирался с нее слезать и вновь залезать, что заметно экономило время на перезарядку, но боялся слететь от тряски во время произведения выстрела. По крайней мере, Аламез не хотел бы оказаться на месте махаканца, когда пока ещё переведенный в нижнюю, боевую позицию ковш устремится ввысь и ударится о толстую поперечную стальную балку, нужную, видимо, для ограничения поступательного движения. Воина с факелом должно было сильно тряхнуть, а если бы не веревки, то и скинуть с лестницы.

Другое орудие, то самое, которое было повреждено во время первого боя, выглядело куда привычней. По сути, оно ничем не отличалось от обычной баллисты, только тросы были раза в полтора толще, да и в их натяжении «дремало» больше разрушительной силы. Ворот, приводящий их в боевую позицию, крутило сразу пятеро гномов. Сейчас они разделись по пояс и разминались, видимо, по собственному опыту зная, что в ходе сражения им придется изрядно попотеть. У массивной, полностью металлической, а не деревянной станины орудия лежали четыре длинных гарпуна со стальными наконечниками, но ими гномы, видимо, не собирались разить врагов и пробивать борта. Вместо них орудие было заряжено длинным отрезком широкой деревянной трубы, с одного конца забитой пробкой и просмоленной, а с другого лишь обернутой тряпкой да туго обтянутой бечевой. Внутри снарядов этого типа что-то зловеще булькало и плескалось, а гномы, подтаскивающие их из сарая к орудию, двигались необычайно осторожно, явно опасаясь лишний раз тряхнуть иль всколыхнуть. К тому же их рты и носы прикрывали плотно обвязанные шарфы, а на руках у каждого были толстые кожаные рукавицы, доходившие аж до локтей. Общий принцип действия снарядов был Аламезу понятен. Деревянная труба, по сути, отличающаяся от обычной бочки лишь формой, но никак не прочностью, явно не выдерживала удара при соприкосновении с твердой поверхностью. Она мгновенно разлеталась в щепу, а жидкость, содержащаяся внутри, выплескивалась наружу явно с большим разлетом брызг. Какими именно свойствами обладала смесь и как разила она противников, моррон не знал, но догадывался, что весьма эффективно, и был уверен, что это не смола, ведь гномы не собирались её поджигать.

Сидя в сторонке и не вмешиваясь в подготовку, Аламез сделал еще одно маленькое наблюдение, поразившее его и подтолкнувшее к весьма прискорбному заключению. Если бы махаканцы в прошлом не были столь привязаны к своим пещерам, а поднялись бы наверх, притом не в качестве жалких, ищущих местечка под солнцем беглецов-одиночек, а все вместе, единым войском, то без труда завоевали бы весь мир. Вот уж действительно верна народная мудрость: «Бодливой корове бог рог не дает». Такая сокрушительная силища веками протомилась под землей, в то время как на её поверхности за власть и господство дрались расы куда менее сильные. У гномов был всего один недостаток – их рост, но зато имелось множество ценных качеств. Сильные и выносливые, как орки, низкорослые воители знали, что такое строй и железная дисциплина. Махаканцы не ведали страха, их отряды гибли на полях сражений, но никогда не бежали с бранного поля и не сдавались на милость врагу. Вот и теперь на орудийной площадке царила атмосфера умиротворяющего спокойствия, в то время как люди обязательно нервничали бы в преддверии боя, притом даже если бы они были не совсем людьми, а, как он, морронами. К тому же гномы лучше людей и эльфов разбирались в металлах да сплавах, и поэтому их клинкам с броней долгое время не было равных. Мощью же их боевых механизмов моррон прямо сейчас любовался; любовался и завидовал, что эти метательные машины были творениями не человеческих рук.

– Слышь, ты с камушков встал бы, а то кой-чаго отстудишь, девицы красные насмехаться будут да пальчишками презрительно тыкать, – отвлек от размышлений моррона насмешливый голос Альто. – И вообще, шел бы ты куда подальше, щас ужо начнем! Мы их чуток поближе подпустили, чтоб верняком бить… снарядов маловато. Так что вскоре их камни тож над нашими головушками заугугукают!

– Я не уйду, – произнес Дарк, поднимаясь с заметно охладившей его седалище плиты и неспешным шагом подходя к старому другу. – Не хочу веселье пропустить, да и узнать интересно, кто же к вам в гости целой армадой пожаловал.

– Эх, оружие бы те какое получше да броньку, – тяжко выдохнул гном, с разочарованием взирая на горняцкую кирку и на оголенный торс моррона. – Но уж извиняй, наших доспехов те носить не положено. Мож зато секиру взять иль топор. Наших-то ужо побило, отмучились ребятушки в последний раз, – с горечью и одновременно завистью произнес гном. – Сейчас ужо, поди, прощены и в Залах Славы откушивают, а мы тута еще мытаримся… Так что мертвякам оружие ни к чему… подбери себе что-нить вон в том вот сарае.

– Нет, спасибо, – мотнул головой Аламез в знак отказа. – Ваше оружие под гномью руку сделано, для меня чересчур тяжело да коротковато будет. Я уж как-нить с киркой обойдусь…

– Ну, как хошь, – пожал плечами Румбиро, а затем отвязал от пояса складную подзорную трубу и протянул её Дарку. – На, возьми, залезь на крышу казармы, да оттуда и поглядывай. Не переживай, у меня другая имеется. Я вон там сам буду… – Толстый палец Румбиро указал на крышу склада, туда, где раньше находился один лишь сигнальщик, а теперь был оборудован настоящий командный пункт. – Сам туда не суйся, что б ни случилось! Враг туда камни швырять тож станет… Коль меня убьют… – Альто поперхнулся. Видимо, несмотря на смерть, означавшую награду, ему не хотелось погибнуть во время сражения и оставить без своего руководства верных боевых товарищей, с которыми он не раз и не два ходил в атаку и защищал пограничный рубеж. – Так вот, коль убьют меня иль зашибут сильно, ты на ся команду возьмешь!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});