Кровавый круиз - Матс Страндберг

так легко позвонить в их с Винсентом люкс. Просто набрать четыре цифры: 9318.

Но что сказать, если Винсент ответит?

Калле делает глоток водки прямо из горла бутылки. Смотрит на тяжелое кольцо из белого золота на пальце. Оно теплое. Вспоминает, как положил сегодня утром кольца в чемодан. Как он нервничал тогда.

Это было нормально? Это со всеми так? Или он в глубине души чувствовал, что может получить отказ? Что какая-то тень пробежала между ним и Винсентом? Именно поэтому он решил сделать предложение таким изощренным способом в присутствии публики и в чужой для Винсента обстановке?

«А что я должен был сказать там, на глазах у всех? Что мне было делать?»

Тьма воспоминаний роится в голове Калле, но мысли толпятся беспорядочно, и он не может уследить за ассоциациями, которые их вызывают. Калле отдается каждому воспоминанию в отдельности, рассматривает их со всех сторон и под разным освещением, пытается отыскать момент, когда все пошло не так, понять причину, по которой у Винсента появились сомнения. Калле должен найти эту причину и способ ее устранить, и тогда он сможет поговорить с Винсентом. Он все исправит ради них обоих.

Мысли сменяют друг друга все быстрее, и Калле начинает думать, что, наверное, именно так люди сходят сума.

Раздается стук в дверь. Неужели Филип рассказал, где он прячется? Но нет. Это наверняка София: «Что ты здесь делаешь? Пойдем веселиться с нами! Поднимем бокалы!»

– Это я, – говорит очень знакомый голос за дверью.

Калле ставит бутылку на пол и чуть было не опрокидывает ее, но все же хватает за горлышко в последний момент. Он открывает дверь. Там стоит Пия, одетая в униформу. Калле сразу видит по ее лицу, что она все знает.

Пия обнимает Калле, и хоть она и намного меньше его ростом, он чувствует, что в объятиях подруги он в безопасности.

– Что случилось? – спрашивает Пия.

– Я не знаю, – отводит глаза Калле.

Они садятся на кровать. В свете ламп каюты Пия выглядит очень усталой. Она очень бледна, тени под глазами, кажется, стали еще темнее с тех пор, как они виделись на капитанском мостике.

Калле вспоминает тот момент, когда он только что сделал Винсенту предложение. И Пия обняла его. Прослезилась и сказала, что очень рада за них.

Вот бы ему сейчас тоже заплакать. Если мысли успокоятся, то появится место для чувств.

– Как ты сама? – спрашивает Калле.

– Мне кажется, что у меня начинается грипп. – Пия прижимает кончики пальцев к вискам, осторожно двигает нижней челюстью. – Хотя и надеюсь, что это просто головная боль от стресса.

– Трудный выдался вечер?

– Не такой трудный, как у тебя.

По губам Калле пробегает кривая усмешка. Он снова берет бутылку водки и делает глоток.

– Расскажи, что произошло, – просит Пия.

– Давай лучше поговорим о тебе. – Калле качает головой. – Мне сейчас хочется думать о чем угодно, только не о себе.

– Хорошо, – соглашается Пия. – Например, сегодня один псих набросился на Дана Аппельгрена прямо на сцене. И укусил его за руку.

– Черт! Как такое могло случиться?

– Мы посадили этого парня в вытрезвитель. Его держали все охранники, но даже вчетвером оказалось нелегко его скрутить.

Пия вздрагивает. Калле видит, что история потрясла ее больше, чем она хочет показать. В отличие от него самого, Пия редко обнажает свои слабые места. Сейчас, когда Калле уже побывал в другом мире на определенном расстоянии от «Харизмы», он понимает, что ей как женщине очень тяжело дается эта работа.

– Черт возьми! – повторяет Калле, потому что не знает, что еще сказать.

– Аппельгрен справится. Он сходил в медпункт, и Раили перевязала ему руку.

– Мне, если честно, очень сложно его пожалеть. Во всяком случае, если верить тому, что о нем рассказывают.

И Калле внимательно смотрит на лицо Пии. Пытается понять, о чем она думает. Он почти ничего не знает о ее бывшем муже, кроме мелочей, которые обсуждали в коллективе время от времени. То немногое, что он сам домыслил, скорее вызвано ее молчанием о той жизни.

– Он очень плохо обошелся с Йенни на корпоративной вечеринке, – добавляет Калле.

– Йенни? – удивляется Пия.

– Это певица, которая сейчас выступает в «Старлайте». В конце концов вмешался Филип и защитил ее. Мы пытались уговорить Йенни пожаловаться администраторам, но она побоялась потерять работу. – Калле многозначительно хмыкает и делает новый глоток, водка в бутылке булькает.

– Ты уверен, что тебе стоит еще пить?

– Да, я пытаюсь напиться.

– Мне кажется, ты уже достаточно пьян.

– Нет, недостаточно.

Пия пожимает плечами:

– Едва ли я имею право упрекать тебя.

Они молча смотрят друг на друга. Пия незаметно поглаживает небольшую царапину у запястья.

– Не надо было мне делать предложение здесь, вообще не надо было его делать, – грустно говорит Калле.

– Ты думаешь: вы не сможете разобраться в ситуации? Может быть, Винсенту просто нужно немного подумать.

Калле вытирает глаза:

– Я даже не знаю, вместе мы или уже нет. И вообще, черт возьми, не знаю, что мне теперь делать.

– Ты обязательно что-нибудь придумаешь. Может быть, не сегодня вечером и не завтра, но решение обязательно придет.

– Твоими устами бы мед пить.

– Это точно.

Пия кладет руку на плечо Калле. В его голосе уже слышен плач.

– Я так рад, что ты пришла. Мне уже казалось, что я схожу с ума.

– Конечно, я не могла не прийти.

– Да. – В этот момент Калле чувствует, что еще чуть-чуть, и он сможет заплакать, и на этот раз слезы принесут облегчение. – Конечно, ты не могла не прийти.

Рация у Пии начинает вибрировать. Кто бы ни был тот человек, которому сейчас понадобилась Пия, Калле его ненавидит.

– Ну что там еще? – бормочет женщина и подносит рацию к губам. – Пия, прием.

– У игровых автоматов на седьмой палубе драка. – Голос Мики звучит слишком громко в тесной каюте. – Ярно уже на пути туда. Ты подойдешь?

– Да, уже иду. – Пия обреченно смотрит на Калле.

– И посматривай, не увидишь ли Дана Аппельгрена, – продолжает Мики. – Он только что взбесился на сцене. Может быть, конечно, он испытал шок от укуса, но я думаю, если честно, что он чем-то накачался. Капитан хочет с ним поговорить.

Пия крепче обнимает Калле рукой, лежащей на его плече.

– Еще сутки на «Харизме»? – спрашивает он.

– Да, еще сутки, – вздыхает Пия. – И все четыре отсека в вытрезвителе уже заняты. Разве ты не скучаешь по работе здесь?

Пия

Пия быстро идет по коридору, открывает стальную