Заложник - Кристина Ульсон

На этот раз Эден решила не выпускать американцев из конференц-зала, пока те не предоставят ей нужной информации. Стараясь ничего не упустить, она сосредоточилась до предела. Стоит только ослабить хватку — и все пропало.

Когда же наконец завершится этот невыносимо длинный день!

Сотрудники ЦРУ были все те же. Эден и Себастьян уселись за стол напротив них.

— Спасибо, что так быстро откликнулись на наше приглашение, — начала Эден. Ни один мускул не дрогнул на лицах американцев. — Удалось ли выйти на связь с вашим агентом на борту самолета?

— Нет. А что слышно об Эрике Рехте?

— К сожалению, ничего. Пока молчит.

— Как вы понимаете, возникло много вопросов, в которых нам без вашей помощи не разобраться, — сказал один из приглашенных.

Эден подняла глаза. Трудно было спорить с американцами. И безнадежно, потому что они почти всегда одерживали верх. Американцы нравились Эден своей общительностью и незакомплексованностью, она завидовала их амбициозности и энергичности. Само их присутствие действовало на самолюбие Эден, вызывая желание казаться лучше, заставляя вспомнить и пожалеть о так и не использованных возможностях.

В то же время она недолюбливала их за высокомерие. Нередко оно становилось препятствием на пути взаимопонимания и отрицательно сказывалось на результате работы.

— Мне нужны списки, — напомнила Эден.

— Какие? — удивились гости из ЦРУ.

— Содержащихся в «коттедже Теннисона».

Называя заключенных «содержащимися в „коттедже“», Эден старалась быть вежливой.

Эден ждала. Она чувствовала поддержку Себастьяна, хотя и не смотрела на него. Он же не считал нужным вмешиваться в разговор.

— Это невозможно, — возразил один из американцев. — И не нужно, как мы уже говорили.

Эден нахмурилась:

— Это не разговор. У нас много вариантов решения возникшей проблемы, но я не думаю, что сбить самолет — лучший из них.

— И плохой выход все же выход, — заметил мужчина из ЦРУ. — Пусть мы убьем четыреста человек, зато спасем тысячи. Увы, в нашей работе иногда приходится принимать и такие решения.

Неужели? А вот Эден до сих пор не приходилось. И она не чувствовала себя готовой принять такую ответственность. Только не сейчас.

— Если только нет альтернативы, — ответила она американцу. — В данном случае она есть.

Она повторила свою просьбу. Этой тактике Эден научили ее дочери. Обе они прекрасно знали, что самый верный способ получить любимое лакомство — произнести его название несколько раз.

— Зачем вам эти списки? — недоумевали американцы.

— У нас много новых фигурантов. Мы хотели проверить, нет ли среди них бывших или нынешних заключенных «коттеджа».

Одно-единственное имя крутилось в голове Эден: Адам Мортайи.

— Рассказывайте.

— Сначала вы.

Они как будто удивились ее дерзости, но потом задумались. В этот момент Эден поняла, что победила.

— Хорошо, — кивнул самый неразговорчивый из гостей. — Вы получите имена тех, кто был отпущен на свободу. Но не более. Простите, но это все, что в моих силах.

«Черт бы вас подрал!» — выругалась про себя Эден.

Это было не совсем то, чего она хотела, но все-таки кое-что.

И тогда тот, что сидел справа, назвал ей имя первого из заключенных, покинувшего стены секретной американской тюрьмы.

— Это иракец, задержанный в Пакистане, — пояснил гость. — Он не представлял для нас практически никакого интереса. Рассказал о нескольких лагерях подготовки боевиков, в остальном же оказался бесполезен. Есть информация, что в Ирак он не вернулся, отправился к родственникам в Иорданию.

Эден сделала пометку в блокноте.

— Спасибо. А второй?

— Родом из Марокко. Одно время проживал в Германии и Великобритании. Мы взяли его в Пакистане, где он готовил нападение на один из наших военных объектов в Афганистане.

— Опять Германия, — обратила внимание Эден.

Американец пожал плечами:

— Наш подопечный пробыл там не так долго. Мы выпустили его в августе прошлого года, и он тут же направил стопы туда. Однако в мае снова подался в Марокко. Это его отец давал интервью газете, в котором упоминалось название «коттеджа».

— Ошибка, которая больше не повторялась, — многозначительно заметил мужчина, сидевший посредине.

— А почему отец, а не он сам?

— К тому времени нашего подопечного уже не было в живых. Он покончил с собой летом, вскоре после возвращения в Марокко.

— Вы можете дать мне его фотографию?

— Мы пришлем вам ее, — пообещал американец. — А статью вы можете найти в Интернете.

Это интервью Эден уже видела. Оно было плохо написано и не представляло ровным счетом никакого интереса.

— И как звали этого человека?

— Адам Мортайи.

60

Рейс 573

Прошло совсем немного времени, прежде чем все пассажиры узнали: капитан судна солгал. У команды серьезные проблемы, и по какой-то причине штурмана не пускают в рубку.

Связанный мужчина в передней части салона подтверждал худшие предположения. Один только Эрик твердо знал, что ему делать. Правда, и он боялся. Во-первых, того, что не сможет проникнуть в кабину. Во-вторых, паники среди пассажиров. Их было слишком много. А стюардессы не могли придумать ничего лучшего, как только ходить и уговаривать самых неспокойных.

Эрик собрал членов экипажа и рассказал обо всем: о странностях в поведении Карима, о своем разговоре с Алексом и о том, что ему нужно любой ценой проникнуть в кабину пилотов. Некоторые из коллег отнеслись к его словам с подозрением и потребовали разъяснений. Карим — террорист?! Как такое могло случиться? На это Эрик ответил, что, если коллеги не верят ему, должны, по крайней мере, поверить полиции. Карим не тот, за кого себя выдает. Он ведет самолет навстречу гибели, а теперь еще, получается, держит в заложницах Фатиму. Члены экипажа замолчали. Отныне они были на стороне Эрика.

Он все оттягивал звонок отцу, не хотел беспокоить его понапрасну. Но час проходил за часом, и теперь Алекс, вероятно, не находил себе места именно потому, что Эрик молчит. Последний раз они разговаривали два часа назад. Большой срок. За это время Карим мог долететь куда угодно.

Эрик привык побеждать, но теперь это казалось невозможным. Он перепробовал все. Сначала действовал осторожно, чтобы не пугать пассажиров, но потом уже колотил не стесняясь. Дверь не поддавалась. Система безопасности оказалась на высоте, как с горечью отметил про себя Эрик.

В изнеможении он уселся на порог, прислонившись к двери. Что там делает Фатима? Почему не помогает ему? Может, Карим ее запугал или связал? Эрик тряхнул головой.

Стоило расслабиться — и фантазия рисовала одну картину кошмарнее другой. Эрик представлял себе, как самолет обрушивается на поверхность плотных атлантических вод, как разламывается пополам его корпус и люди навсегда исчезают в пучине.

Человек на полу задвигался и застонал. Кто он?

Этот пассажир раньше остальных понял: на борту не все в порядке. И что-то подсказывало Эрику: узнал он об этом не из СМС от родственников.

Он встал на колени рядом с незнакомцем. Сначала неуверенно, а потом все решительнее принялся ощупывать карманы его куртки и брюк. Эрик не понимал, что именно ищет, но не сомневался в своих действиях. Пальцы уверенно шарили по грубой ткани рубахи. В одном из внутренних карманов куртки обнаружился бумажник. Банковские карты, карта «Американ-экспресс», водительские права… Мужчину звали Кевин.

Эрик просмотрел пачку ассигнаций, закрыл кошелек и сунул обратно в карман мужчине. Что же такое говорил этот тип? Что он в курсе всех проблем и может помочь Эрику? Черта с два! Эрик не верит в счастливые совпадения, особенно в таких ситуациях.

В другом кармане обнаружился телефон — включенный, но поставленный на беззвучный режим. Вообще-то, мобильная связь на борту не работает, но иногда получается принять СМС.

«Миссия К. выполнена?» — прочитал Эрик на дисплее и замер.

Все оказалось гораздо хуже, чем можно было себе представить. Угонщики всюду. Среди пассажиров их много. Эрик поднял голову и оглядел людей. Мрачные, испуганные лица. Сколько их еще во всем этом замешано? Кому из них еще можно доверять?

Эрик решительно поднялся и вернулся к двери.

«Успокойся, черт возьми, — уговаривал он себя. — У тебя одна цель, и она требует, чтобы ты проник в кабину. Неужели это так сложно? Взломай замок и посади самолет, не то все мы погибнем».

Почувствовав, что сзади кто-то стоит, Эрик вздрогнул.

— Это всего лишь я.

Лидия из бара. Бледная как смерть и с широко раскрытыми глазами. После совещания, которое Эрик провел с членами экипажа, она закрыла бар и сейчас помогала бортпроводницам успокаивать людей. Нелегкая работа, Эрик это понимал.