Вожак кочевников. На службе его светлости (сборник) - Никита Шмелев

Меня подняли с пола (скорее всего, тот самый наемник). Меня мутило, в горле сильно першило. Я потащился вон из кабинета. Меня подхватил под руки тот же маг, который привел к старику и женщине.

– Заговоришь, – успокаивающе сказал он. – Это будет приятно. Ты поймешь всю нашу мощь…

Не в силах что-либо сказать, я отмахнулся от мага, как от мухи. Зато уж постарался вложить в этот жест все пренебрежение, на которое был способен. Я ожидал нового обжигающего удара, но его не произошло. Маг презрительно фыркнул и дальше повел меня молча. Мы спустились в подвал, и передо мной открылась дверь.

– Иди к своим дружкам, – сказал маг и втолкнул меня внутрь. Послышался звук запирающегося замка. Я увидел пустую комнату, заваленную соломой. Каземат, в котором держат преступников. Меня это почему-то развеселило, и я попытался засмеяться. Но тут же прекратил, так как горло напомнило о своем существовании резкой болью.

– Иоганн! – окликнул меня кто-то. Я пригляделся. У стены сидел охотник Крауц. Он был весь в синяках и бледен, но выглядел бодро (насколько это возможно в таком положении). – Как ты?

– Могло быть хуже, – прошептал я. – Сильно они тебя?

– Да так, – охотник махнул рукой. – Переживу.

– А где остальные?

– Ушли, успели. Это хорошо. Есть шанс. А тебя водили к этим? – охотник многозначительно округлил глаза. – К их главарям?

– Старику с приторным голосом и ведьме, которую лбом бы да об кирпич.

– Ага, – Крауц, поморщившись, потрогал ссадину у рта. – Когда меня били – еще ничего было. А как повели к этим, и эта стерва вопросы задавать начала… Такого еще со мной не случалось. Как будто все мысли из головы клещами тянут.

– И что? – настороженно спросил я.

– Сначала чуть не поддался. А потом про город вспомнил. Как на нас напали, пока мы сюда добирались. Про то, что с людьми стало.

– Ну и что ты ей сказал?

Охотник повторил фразу. Не буду передавать ее дословно. Это было довольно длинное и сложное оскорбление, от которого уши не то что вянут, а прямо отваливаются. Оскорбление, затрагивающее самые болезненные стороны жизни того, к кому его обращают.

– Так что, – охотник насмешливо посмотрел на дверь, – им со мной так просто не справиться. А вот с ним худо. – Он показал пальцем в угол каземата. Там в соломе что-то валялось. Приглядевшись, я увидел, что это не кто иной, как чиновник его императорского величества Фердинанд. Проверяющий походил не на человека, а на старую кучу тряпья, пролежавшую в пыльном углу несколько лет.

– Он жив? – просипел я, наклоняясь над имперским чиновником.

– Да. Но досталось ему сильно.

– Эй, господин, – я потряс проверяющего за плечо. – Господин Фердинанд, как вы?

Проверяющий слабо застонал, а потом, открыв глаза, шарахнулся от меня, как от ядовитой змеи. Глаза его метались от меня к охотнику, губы тряслись. На лбу выступил пот, руки проверяющий выставил вперед.

– Не бойтесь, – попытался я его успокоить. – Мы вам ничего не сделаем. Вы нас не узнаете, что ли?

– А, что? – воскликнул имперский чиновник. – Я все сказал… Я больше ничего не знаю… Я же сказал… Все сказал, – внезапно он замолк, пристально вглядываясь в нас. Руки у него опустились, лицо сморщилось, как будто он собирался разрыдаться. – Это кошмар, – пролепетал он, – они… они… монстры. Животные! Это… Это… О боги, это чудовищно!

– Да, похоже, на нем допрос отразился сильнее, – сказал я. Внутренне я очень жалел имперского проверяющего. Ему, как и нам с Крауцем, пришлось пережить сильное потрясение, заглянув в глаза той женщине. Только последствия были разными. Имперский чиновник был по-настоящему сломлен, а вот охотник, наоборот, выдержал.

– Что теперь будет? – Крауц с сожалением смотрел на проверяющего. – Что они сделают?

– Не знаю…

Я понимал только, что если бы нас хотели убить, то уже давно бы убили. Что магам от нас было нужно? Возможно, они хотели еще раз допросить нас, возможно, что-то еще…

* * *

В камере нас продержали полдня. Потом дверь лязгнула, и мы увидели все того же мага с зачесанными назад волосами, который умел обжигать своей рукой. Он сказал, что нас всех ждут «собратья». Вид его при этом был такой величественный и гордый, что у меня похолодело внутри. «Что-то будет!» – сказал я себе.

Нас вывели из камеры. Правда, потребовалось двое сильных крестьян, чтобы выволочь упирающегося Фердинанда. Он кричал и сопротивлялся, даже заплакал. Нас повели наружу, во внутренний двор. Там собрались все «собратья»: маги, наемники и их одурманенное войско. В центре двора стоял старик. Он держал в руках старую ветхую книгу. При взгляде на нее я действительно испугался. От фолианта веяло недоброй силой.

– Собратья! – сказал старик. Все слушали его, затаив дыхание. – Настал долгожданный день. День нашего соединения. Мы станем сильнее и могущественнее. В моих руках, – он торжественно поднял книгу повыше, чтобы все могли ее рассмотреть, – ключ к нашей силе. Вы трое, – он уставился на Крауца, проверяющего и меня, – будете первыми, кто увидит нашу мощь. Ваш хваленый рыцарь Роберт умудрился сбежать. Но скоро и он, и ваш барон, а за ними и вся империя будет трепетать…

– Как бы не так! – громко перебил старика охотник. При этом он присовокупил еще одно крепкое ругательство, на которые, видимо, был большой мастер. В следующую же секунду охотник уже лежал на земле, а маг, который привел нас во двор, грозно потрескивал над ним своей раскаленной рукой.

– Молчи, недоумок, – произнес старик. – Сейчас ты с раскаянием возьмешь свои слова назад, – старик открыл книгу. – Приготовьтесь, собратья.

Пока я поднимал охотника на ноги, старик читал. Тихо и медленно он произносил не известные мне слова. На всякий случай я не стал в них вслушиваться. Потом старик поднял одну руку вверх и спросил:

– Кто из вас со мной?

Все заколдованные подняли руки вверх и издали протяжный звук. И мне словно почудилось, что звук этот исходит не только от них. Он будто шел со всех сторон, за пределами дома Кастлгейта. Тут что-то сверкнуло. На несколько мгновений я перестал что-либо видеть, а когда зрение вернулось, я не поверил глазам. Заколдованные крестьяне и солдаты были окутаны темноватым дымом. Он не рассеивался, медленно перетекая по их телам. Старик пошатнулся, чуть не выронив книгу. К нему подбежала женщина с черными глазами и еще двое в мантиях.

– Будь осторожен, брат, – обеспокоено сказала женщина. – Теперь твои силы разошлись к собратьям.

– Да, сестра, – слабо, но гордо ответил старик. Он снова посмотрел на нас троих. – Что вы теперь скажете? Собратья, покажите им.

Один из людей в мантиях достал нож и, посмотрев по сторонам, метнул его в одного из крестьян. Крутанувшись в воздухе, нож ударился о цель… отскочил и, лязгнув, упал на землю. Крестьянин осмотрел себя, а затем восхищенно взвизгнул.

– Видите? – сказал старик. – Теперь наши собратья непобедимы. Мы объединили свою силу и, утроив, распространили. Каждому из нашей непобедимой армии досталась мощь.

– Не такая уж большая у вас армия, – отозвался я.

– Глупец, – старик заулыбался. – Наша армия не только здесь, – он указал на восток. – Там есть еще много людей. Много наших собратьев.

«О, боги, – подумал я. – Как же мы не подумали!». На востоке, в огромном лесу было много деревень. Много мелких поселений, затерянных в огромной лесной массе. Это-то и была самая непролазная глушь во владениях барона. Туда долго доходили любые вести, жители деревень были такой легкой наживой. «И правда, глупец, – пронеслось в моей голове, – все мы дураки! Как же можно было забыть про те места, как?». А вот именно так. Ведь я сам был родом из одной такой деревни. Деревни, где толком не знали, что происходит вокруг. И как легко можно одурачить тамошних простодушных и недалеких жителей. Забытая глухомань, настоящие «охотничьи угодья» для «собратьев»!

Почему мы не подумали, что маги в первую очередь направились туда? Из тех мест не было никаких тревожных вестей, но в том-то и был весь фокус. Раз во владениях Кастлгейта среди всех нашелся лишь один Сэптим, вовремя почуявший опасность, то и в моей деревне, и во всех других никто просто не додумался, что стоит предупредить о «собратьях» барона Вульфгарда.

Я попробовал подсчитать, сколько там жителей всего. Скольких могли заколдовать маги? Сколько людей превратилось в фанатичных и неуязвимых солдат? И сам ужаснулся от результатов.

– Теперь ты понял? – спросил старик.

– Понял, – пробормотал я. – Уже понял.

* * *

Я лежал на соломе и смотрел в потолок каземата. Сказать, что я был подавлен, – ничего не сказать. От осознания нашего положения я впал в ступор. Деревни, разбросанные в лесу и забытые всеми (кроме магов), давали «собратьям» нешуточную поддержку. Даже если представить, что не все поддались колдовскому влиянию, подсчеты были неутешительными. А еще в лесу был гарнизон баронской армии. Если маги добрались и туда… Тогда положение в землях барона Вульфгарда становилось просто катастрофическим.