Уитни, любимая - Джудит Макнот

Отец, недоуменно пожимая плечами, выпрямился и оглядел длинный холл. Двери спален открывались и тут же затворялись вновь, стоило родственникам увидеть стоявшего на балконе виновника торжества. Уитни смущенно поцеловала его небритую щеку.

– Они приехали, чтобы отпраздновать твой день рождения, папа.

Несмотря на хмурое и недовольное выражение его лица, Уитни видела, что отец глубоко тронут.

– Кажется, я не должен замечать суматоху в собственном доме?

– Верно, папа, – улыбнулась Уитни.

– Я постараюсь, дорогая, – пообещал он, неловко похлопав дочь по руке.

Неожиданно раздался оглушительный грохот бьющегося стекла. Что-то большое, вроде вазы, ударилось об пол.

– О Боже, Боже милосердный! – проверещал испуганный женский голос.

– Это, несомненно, Летиша Пинкертон, – определил Мартин, слегка наклонив голову. – Это ее любимое и единственное выражение испуга. – И странно прерывающимся голосом добавил, глядя на дочь: – Когда-то я доводил твою милую маму едва ли не до истерики, угрожая научить Летишу говорить «черт возьми».

С этими словами он повернулся и направился к себе, оставив Уитни в молчаливом веселье смотреть ему вслед.

Через полчаса, держа под руки дочь и свояченицу, Мартин медленно спустился в гостиную. По знаку Уитни Сьюелл широко распахнул двери, и Мартина встретили воодушевленными возгласами приветствий и пожеланий. Энн устремилась вперед, чтобы приступить к обязанностям хозяйки, но лакей преградил ей дорогу:

– Прошу извинить, миледи, но это письмо только сейчас доставил посыльный, и Сьюелл распорядился отдать его лично вам.

Энн посмотрела на конверт, увидела знакомые, милые сердцу каракули Эдварда и, тихо охнув от облегчения, поспешно взломала печать.

Уитни поискала глазами Пола и, не найдя его, направилась в столовую, чтобы проследить за приготовлениями к ужину.

Двери, отделяющие салон от столовой, раздвинули и по всей комнате расставили столики на шестерых. Огромные букеты красных, белых и розовых роз стояли в гигантских серебряных вазах на высоких консолях. Серебро и хрусталь сверкали в пламени свечей, и лучшие скатерти матери мягкого бледно-розового оттенка красовались на столах.

Девушка прошла через салон и заглянула в бальную залу. Как и остальные комнаты, она была щедро украшена розами, делавшими холодное, мрачноватое помещение роскошным и праздничным.

За спиной раздался низкий голос Пола, и девушка, нежно улыбнувшись, обернулась.

– Я скучал по тебе сегодня, – признался он, одобрительно оглядывая сначала ее модный туалет, а потом и сияющее личико. – Кто бы мог предположить, – продолжал он шепотом, притягивая ее к себе, чтобы припасть к губам долгим поцелуем, – что ты превратишься в такую красавицу?

Продолжая перечитывать письмо мужа, Энн вошла в столовую и мельком заметила светлое атласное платье племянницы в противоположном конце длинной комнаты.

– Дорогая! – радостно начала она. – Я наконец-то получила известие от твоего неповоротливого дядюшки! Он отдыхал…

Она успела заметить, что молодые люди поспешно отскочили друг от друга, и глаза ее широко раскрылись от удивления.

– Все в порядке, тетя Энн, – объяснила Уитни, заливаясь краской. – Я вот уже несколько дней умираю от желания все рассказать тебе и больше не могу ждать. Мы с Полом собираемся пожениться, как только он получит разрешение папы. Он хотел поговорить с ним сегодня, чтобы… тетя Энн! – Уитни осеклась, с недоумением наблюдая, как тетка, резко повернувшись, устремилась куда-то. Она явно не слышала ни слова из сказанного Уитни. – Куда ты?

– Вон к тому столу, чтобы налить себе самый большой бокал бургундского! – объявила тетка.

Уитни в оцепенении смотрела, как Энн, схватив со стола бокал, наполнила его до краев рубиновым вином.

– А когда я допью этот до конца, – добавила тетя, взяв бокал в левую руку и приподнимая розовато-лиловые шелковые юбки правой, – налью себе другой. Добрый вечер, мистер Севарин, – приветствовала она Пола, грациозно наклонив голову. – Очень рада снова видеть вас.

И с этими словами леди Энн величественно выплыла из комнаты.

– У нее будет чертовски болеть голова утром, если она собирается продолжать в том же духе, – сухо заметил Пол.

– Голова? – недоуменно повторила Уитни, не понимая, что произошло со всегда такой сдержанной тетей Энн.

– Вот именно. Сдается мне, от твоей тети сегодня будет мало проку, так что развлекать гостей придется тебе одной.

И, подхватив Уитни под руку, он неохотно повел ее в гостиную.

«Предсказание Пола, к сожалению, сбылось», – со вздохом подумала Уитни час спустя, стоя на пороге гостиной, чтобы приветствовать опоздавших. Во Франции тетя Энн всегда выполняла бесчисленные обязанности, требуемые от хозяйки, и в одиночку несла на себе это нелегкое бремя. Уитни же определенно чувствовала необходимость в дополнительной паре глаз и ушей.

Знаком велев слуге разносить напитки, она присела в реверансе перед леди Юбенк, в ужасе рассматривая немыслимое сочетание ее пурпурного тюрбана и красного платья.

– Добрый вечер, леди Юбенк, – с трудом выдавила девушка, изо всех сил пытаясь не рассмеяться.

Однако вдова, не обращая внимания на приветствие, подняла монокль и внимательно оглядела гостиную.

– Мне этот вечер отнюдь не кажется добрым, мисс, – отрезала она. – Вижу вон там мистера Севарина, на одной руке которого виснет Элизабет Аштон, а на другой – Маргарет Мерритон! А Уэстленда вообще не видно! – Она окинула девушку полным презрения взором. – Я считала, в тебе куда больше пыла, девочка, – проворчала она, – но ты меня подвела! Я-то думала, ты сможешь заполучить самого завидного жениха в округе, выхватить его прямо из-под носа этих надоедливых девиц! Даже ожидала услышать сегодня объявление о помолвке! И что же я вижу? Торчишь тут одна…

Уитни не смогла сдержать сияющую улыбку, озарившую ее лицо.

– Я заполучила его, миледи, и вы еще услышите о помолвке, если не сегодня, то как только Пол вернется из поездки…

– Пол?! – удивленно воскликнула леди Юбенк, и впервые за все то время, что Уитни знала ее, вдова, казалось, не нашла подходящих слов для ответа. – Пол Севарин? – повторила она, и внезапно морщинистое лицо озарилось нескрываемым злорадством. – Уэстленд будет сегодня? – осведомилась она, вновь осматривая толпу.

– Да.

– Прекрасно, прекрасно! – пробормотала вдова, разразившись кудахтающим смехом. – Кажется, я ошиблась и вечер обещает быть весьма занимательным. Весьма!

И, хмыкнув напоследок, удалилась.