Еретик. Книга 3 - Вера Золотарёва

иное объяснение?

– Я прежде всего склонен искать иные объяснения, – кивнул де Борд и, наконец, присел. Лоран осмелился сделать то же. – Я служу Его Святейшеству уже много лет, я изъездил все окрестности Амбрена и повидал немало еретиков. Одни были хитры и изворотливы, другие – простодушны и доверчивы, но ни за одним из них не стояло демонических сил. То ли дело ведьмы или колдуны. – Де Борд неприязненно поморщился. – Но ведь Ансель де Кутт еретик, а не колдун. Поэтому мне слабо верится в его сговор с сатаной. Скорее, дело в его информированности. И я склонен считать, что его информаторами могли быть только люди, состоявшие с ним в близких отношениях и хорошо осведомленные о делах инквизиции. Вы понимаете, почему подозрение по-прежнему падает на ваших подчиненных?

«И на вас», – услышал Лоран в собственном воображении, хотя этих слов де Борд не произносил.

– Понимаю, – вздохнул епископ, покачав головой. – Ваши мысли мне понятны, Ваше Высокопреосвященство. Однако я уверен: среди моих людей у Анселя де Кутта информаторов нет. Во всяком случае, ни Ренар, ни Вивьен ими не являются.

Де Борд слегка прищурился.

– Ваша вера в них поражает, – хмыкнул он.

– Не так давно им почти удалось поймать его, – наконец, решился рассказать епископ.

– Вот, как? – встрепенулся де Борд.

Лоран тяжело вздохнул и поведал ему историю, которую услышал от своих подчиненных.

– Ансель де Кутт силен, умен и изворотлив, Ваше Высокопреосвященство, – покачал головой Лоран. – Похоже, скрываясь от преследования, он не переставал совершенствовать свои боевые навыки, поэтому сумел одолеть Вивьена в бою и даже ранить его, пока Ренар пытался выбраться из особняка.

– Он оставил Вивьена в живых? – прищурился де Борд. Лоран поджал губы. Ему не понравилось, как это прозвучало. Тем временем де Борд продолжил: – Это любопытная подробность. Я хотел бы поговорить с вашими подопечными об этом событии как можно скорее.

– Боюсь, вам придется подождать, Ваше Высокопреосвященство. Вивьена и Ренара нет в городе, я направил их на выезд по делу о колдовстве. В последнее время такие доносы поступают все чаще.

Де Борд снова поморщился.

– Да, мне это известно, – кивнул он. – Что ж, в таком случае я подожду их.

– Возможно, теперь вы все же согласитесь откушать, Ваше Высокопреосвященство? Воистину, дорога была долгой.

Де Борд рассеянно кивнул.

– Пожалуй.

***

Конь Ренара неторопливо шагал в сторону Руана. От седла тянулась веревка, которой были связаны руки женщины, повинной в колдовстве. Подозреваемая невидящим взглядом смотрела перед собой, ничего не замечая, и переставляла ноги с безропотным послушанием. Так она вела себя с момента ареста: когда инквизиторы объявили о ее переправке в Руан, больше ни слова не сорвалось с ее губ, а разум будто затуманился.

Прежде старая дева Жанна была в деревне повитухой. Односельчане стали подозревать ее в сговоре с нечистой силой после того, как трое младенцев, которым она помогала появиться на свет, скоропостижно умерли. Несколько человек сговорились и решили проследить за Жанной. Они застали ее у костра за чтением каких-то странных молитв – по их словам, явно обращенных не к Богу. Слов разобрать не сумел никто из свидетелей, однако все они единодушно утверждали, что Жанна читала их, а после бросила святое распятие в огонь. Обезумев от ярости, селяне схватили колдунью, и только голос разума, принадлежавший местному священнику, сумел отговорить их от жестокой расправы.

Прибывшие на место Вивьен и Ренар перво-наперво опросили членов тех семей, чьи младенцы умерли. Прежде в тех семьях рождались крепкие и здоровые дети. Все три горюющие матери сказали, что на этот раз ждали сыновей. Ренар и Вивьен дотошно интересовались, состоял ли кто-то из свидетелей ритуалов Жанны с ней в дурных отношениях. Опечаленные смертью младенцев родители в один голос твердили, что нет.

Когда дело дошло до беседы с самой Жанной, она, глядя прямо в глаза инквизиторам, окрестила всех, кто поймал ее у костра, врагами, таившими на нее злобу. Для вражды находились простые бытовые причины – да они и не были важны. Важным было то, что, по правилам, если подозреваемая называла свидетельствовавших против нее своими врагами, доказательства должны были аннулироваться. Жанна заверяла, что ее очень опечалили смерти младенцев, и она утверждала, что молилась за них Богу, но не дьяволу. С жаром и клятвами она заверяла инквизиторов, что не бросала распятия в костер – по ее словам, это сделали селяне, приняв символ веры за ведовской амулет.

Посовещавшись, Вивьен и Ренар пришли к выводу, что дело спорное, и стоит вести допрос в отделении. После этого Жанне было объявлено, что она арестована и подлежит переправке в Руан.

Улучив момент, Вивьен подозвал Ренара и, убедившись, что их никто не слышит, спросил:

– Мой друг, как думаешь, ты довезешь ее до отделения в одиночку?

Ренар прекрасно понял, куда клонит Вивьен, и недовольно нахмурился.

– Только не говори, что опять решил отлучиться к Эвет, – буркнул он, и немного виноватая улыбка на лице друга послужила ему ответом. Ренар закатил глаза. – Вив, сейчас, ей-богу, не время для твоих любовных похождений. Лоран вовсе не обрадуется твоей отлучке. К тому же, как ты собрался объяснять ее? Опять скажешь, что отправился на поиски Анселя? Приказа не было, так что…

Вивьен покачал головой.

– Будет гораздо проще сказать Лорану, что я почувствовал себя плохо и остался здесь на денек-другой поправить здоровье у местного лекаря.

Ренар поджал губы.

– Может, найдешь другое время «заболеть»? Или один вид женщины, подозреваемой в колдовстве, заставляет тебя терять голову?

Вивьен ухмыльнулся.

– Вовсе нет. Но Лоран в последние месяцы сурово взялся контролировать чуть ли не каждый наш шаг, а за счет этого выбираться к Эвет становится все труднее. Не представляю себе, когда такая возможность выпадет в следующий раз. – Он с многозначительной упрашивающей улыбкой вгляделся в мутные глаза друга и склонил голову. – И потом, дело даже не в моих желаниях. Холодает. – Он рассеянным жестом обвел пространство вокруг. – Я боюсь за Эвет. Что, если эта осень будет холоднее предыдущих? Хочу удостовериться, что она ни в чем не нуждается, только и всего. Она ведь совсем одна, Ренар, ей не на кого рассчитывать, кроме меня.

Ренар скептически прищурился.

– Ей и на тебя не стоило бы рассчитывать, – покачал головой он. Упоминание о том, что забота об Элизе и Рени в итоге вышла другу боком, так и просилось на язык, но Ренар сдержался. Тяжело вздохнув, он кивнул. – Ну, хорошо.

Вивьен просиял и широко улыбнулся.

– Ты добрейшей души человек.

– Прибереги льстивые речи для Лорана.