Черный мотылек - Барбара Вайн

С таким же вниманием он слушал, когда Урсула возвращалась и рассказывала, где побывала и что посмотрела. Однажды ее заметки о Вазари, лежавшие возле печатной машинки, оказались не на месте — чуть сдвинуты под углом к краю стола. Урсула недоумевала: с какой стати Джеральду интересоваться ее учебой или творчеством? Обычно она не удостаивалась его внимания — так в чем же теперь дело?

Прежде чем перепечатать очередную главу «Пурпура Кассия», она убрала заметки в ящик и закрыла на ключ.

Сэму она ничего не рассказала, только упомянула, что ездила во Флоренцию.

— Поедем туда вместе, — воодушевился он.

— Ты и я?

— Как мне нравится, когда ты говоришь «ты и я», а не «мы с тобой», в отличие от большинства. Держу пари, когда подходишь к телефону и слышишь: «Урсула?», ты отвечаешь: «Да, это она».

— Джеральд приучил, — ответила Урсула. — Одно доброе дело он для меня сделал: выучил грамматике. Ты в самом деле хочешь, чтобы мы поехали во Флоренцию?

— Куда угодно, — сказал он. — В разумных пределах.

Этот разговор состоялся в Ланди-Вью-Хаусе. Услышав о приезде Сэма, Дафна Бетти спросила, стелить ли «в комнате мистера Кэндлесса», но Урсула (отважилась бы она дать такой ответ девочкам?) отрезала:

— Спасибо, не надо. Он будет спать со мной.

Почему бы и нет, ответила Дафна и запела песенку про двух спящих на рассвете влюбленных, которые никак не могут проститься. Сэм ей сразу понравился, и она подмигивала ему, как только хозяйка отворачивалась.

— Я бы съездила в Рим, — сказала Урсула. — Но, боюсь, не получится.

— Отправляемся завтра, — решил Сэм. — Я все устрою. Поеду в Барнстепл и куплю билеты.

— Ты сможешь?

— Разумеется. Это каждый может. Поедем на выходные и еще на пару деньков.

Мелькнула мысль о девочках. В эти выходные Сары не будет, а Хоуп так и так почти не появляется в родительском доме.

— Я счастлива, — сказала Урсула. — Счастлива как ребенок. Чистое, невинное счастье.

Хоуп и Фабиан собирались зайти выпить по стаканчику, поэтому, услышав звонок, Сара решила, что это они. Что это им приспичило ехать в кинотеатр «Одеон» на Свисс-Коттедж, если одна обитает в Кроуч-энде, а второй, когда они не живут под одной крышей, — в Докленде? В общем, они обещали навестить Сару после сеанса. Сара убедила себя, что решение не пускать никого в дом к сестре не относится.

Звонок раздался в полдесятого — рановато для окончания последнего сеанса. Возможно, фильм пришелся не по душе. Но когда Сара взяла трубку домофона, в ней послышался голос Джейсона Тэйга.

Ее охватило недовольство, даже яростный протест. Разве дом англичанина уже не крепость? Если у этого бродяги нет своего угла, это еще не значит… Она хотела его выставить, но Джейсон — ее помощник и сыщик, так что пришлось смягчиться. Тем не менее, впуская его в дом, она не слишком гостеприимно предупредила, что ждет сестру.

— Буду рад познакомиться, — ответил Джейсон, не сводя глаз со стоящих на столе бутылок и бокалов.

— Хотите выпить?

— Пока нет, — отказал он. — Разве что воды.

Это ее насторожило. Он что, надолго? На подбородке у него появились новые прыщи. «Хотимчики», называют их американцы, вспомнила Сара, и ее передернуло. Наливая себе в стакан джина, она отметила, что пахнет от Джейсона лучше, вполне прилично, и волосы он вымыл.

— Вам стоило сначала позвонить, — сказала Сара.

— Это не так-то просто. Другое дело — если у тебя мобильник. А мне нужно найти автомат, добыть мелочь, проторчать в очереди. Проще подъехать.

Проще тебе, подумала она.

— Узнали что-то новое?

— Ага. Просто сенсация.

— Нашли О'Дрида?

— Лучше, — просиял он. — Я нашел вашего дядю.

— Моего дядю?

— Именно. Младшего из братьев вашего отца. Жив-живехонек

На миг, на одно ужасное мгновение, она растерялась. Ей хотелось оттолкнуть от себя новость, ничего не знать. Словно что-то ужасное, темное, бесформенное караулило ее за дверью, и вот дверь открывается, она сама открывает ее. Детям снятся мохнатые буки, живущие в шкафу, — ей они тоже снились. Она просыпалась с криком и звала папу. Отец всегда приходил на помощь, успокаивал ее, а теперь не придет. Сара потянулась к стакану, поднесла к губам — и тут снова раздался звонок Хоуп и Фабиан. Джейсон проводил ее взглядом, когда она пошла к домофону, упиваясь своим триумфом.

Хоуп явилась в огромной бархатной шляпе цвета темного шоколада, они с Фабианом все еще смеялись по поводу этой шляпы и того переполоха, который она вызвала в кинозале. Сзади сидела женщина, ей было плохо видно, и она попросила, чтобы Хоуп сняла шляпу. А когда Хоуп предложила ей пересесть — благо зал на три четверти пуст, а шляпу она снимать не станет, здесь холодно, — упорная зрительница возразила, что имеет право сидеть где хочет, а вот Хоуп не имеет права загораживать людям экран своей огромной шляпой.

Тут Сара представила Джейсона, но Хоуп плохо его помнила и, похоже, не узнала, не увязала с Сариной работой над мемуарами.

— Здравствуйте, — она скользнула по нему взглядом и продолжила: — И тогда Фаб начал разъяснять ей, что человек имеет право сидеть где хочет и тому подобное. Это было уморительно, а потом парень из переднего рада обернулся и сказал — если охота поболтать, сидели бы дома и смотрели телик. Началась перебранка, а потом я тихо взяла да и сняла шляпу. Видела бы ты — все сразу заткнулись и принялись смотреть фильм, самую скучную картину года, верно, Фаб?

— Джейсон собирает материал для моей книги, — сказала Сара. Наверное, зря. Слишком поздно она спохватилась, что Хоуп была решительно против того, чтобы посторонний копался в прошлом их отца. Она смерила Джейсона тем взглядом, каким человек, который не любит животных, смотрит на пса, свернувшегося у друга на диване.

— Можно мне большой-пребольшой стакан красного? — попросила она и продолжала с улыбкой, широко раскрыв глаза: — Вы профессиональный детектив?

— Не думаю, — ответил Джейсон. — Не очень-то представляю себе, что это такое.

Хоуп приподняла брови и опустила взгляд — настоящая «судья миссис Кэндлесс». И вдруг ей в голову пришла замечательная идея:

— Сыграем с ним в Игру!

— Сейчас?

— Почему бы нет?

Нельзя недооценивать Хоуп — иногда она сама гениальность. Налив гостям вина, Сара пошла за ножницами. Кухонные куда-то подевались, так что пришлось довольствоваться маникюрными, с серебряными ручками из набора, доставшегося Саре после смерти Бетти Вик.

— Что за игра? — спросил Джейсон.

— Сейчас увидите. Налей ему тоже, выпить ему не помешает.

— Будете?

— Добавьте в джин воды. Совсем чуть-чуть.

— Надо передавать ножницы закрытыми или раскрытыми, — объяснил Фабиан. — Вы должны угадать как и объяснить почему. Ясно?

— Ага. Думаю, да.

— Я передаю ножницы закрытыми.

— Я беру ножницы раскрытыми и передаю закрытыми, — сказала Сара Хоуп.

— Я беру их раскрытыми и передаю раскрытыми, — с этими словами Хоуп передала ножницы Фабиану.

— А как же Джейсон? — вмешалась Сара. — Сейчас его очередь, или он только смотрит? — Она взяла ножницы у Фабиана:

— Я беру ножницы раскрытыми и передаю раскрытыми.

— Я беру ножницы раскрытыми, — подхватил Джейсон, переворачивая ножницы, — и передаю их закрытыми.

— Нет, — ответила Сара. — Я только что заметила. Женщинам проще, да?

— Папа догадался, еще когда был мальчиком. Он сам рассказывал. Но он гений и понял все сразу. Он не говорил, но я в этом уверена. Я беру ножницы закрытыми и передаю их раскрытыми.

Джейсон, который сидел подавшись вперед и раздвинув ноги, теперь положил ногу на ногу и продолжил:

— Я беру ножницы закрытыми и передаю их закрытыми.

— Правильно, — сказала Хоуп, — а вы знаете почему?

— Конечно. Когда ноги скрещены, вы передаете ножницы закрытыми, а когда врозь — раскрытыми. Элементарно, Ватсон.

Хоуп заметно побледнела:

— Невероятно!

— А что такого? Это очевидно. Детская игра. Любой догадается.

— Вовсе нет. Люди пытаются понять годами. Вот ты, Фаб, сколько промучился?

— Не помню. Недели две минимум. Но я не гений. Обычный юрист — память хорошая, а воображение так себе.

— Не верю своим глазам! — повторила Хоуп.

Пока сестра надевала свою знаменитую шляпу, Сара прикинула, что может выставить Джейсона, попросив Фабиана подкинуть его до Ливерпуль-стрит. Правда, тогда она не услышит про О'Дрида. И тут ей захотелось все узнать. Страх прошел — чудовище, таившееся во мраке за дверью, отступило. Джейсон завоевал ее доверие, ведь никто до сих пор так быстро не разгадывал Игру.

— Вам наверняка показывали в детстве! — не унималась Хоуп. Она не могла смириться с поражением. — У вас синдром подавленных воспоминаний.